Честер Хаймз - Белое золото, черная смерть
Гробовщик поставил машину у подъезда к частному гаражу, и сыщики проследовали в участок. Высокое начальство собралось в кабинете капитана. Дежурный лейтенант внизу сказал:
— Проходите, вас хотят видеть.
Когда они вошли в кабинет, все головы повернулись в их сторону. На них таращились так, словно пожаловали сами преступники.
— Нам нужен Дик О'Хара и его двое подручных. Живыми! — холодно бросил комиссар, не поздоровавшись. — Это ваша территория, и я предоставляю вам полную свободу действий.
Они молча уставились на комиссара.
— Разрешите мне обрисовать им ситуацию, сэр, — сказал капитан Брайс.
Комиссар кивнул. Капитан отвел их в следственный отдел. Белый детектив встал из-за стола в углу и подал капитану стул. Другие детективы покивали Гробовщику с Могильщиком, но никто не произнес ни слова. Между ними и прочими детективами участка не было особой любви, но и открытой вражды тоже не было. Кому-то не нравилось, что их так высоко ценит местное начальство, кто-то им завидовал, молодые чернокожие детективы перед ними благоговели, но никто не проявлял чувств открыто.
Капитан Брайс сел за стол, Могильщик по привычке присел на него. Гробовщик взял стул с прямой спинкой и сел напротив капитана.
— Дика везли в суд, — начал капитан. — А с ним еще тринадцать человек. Фургон подали на задний двор — заключенных стали выводить из камер в наручниках подвое, как обычно. Двое полицейских наблюдали за погрузкой — водитель и его помощник, а двое конвоиров выводили подопечных из здания участка и вели их через двор к фургону. На улице, перед участком, собралось с тысячу сторонников Дика. Они скандировали: «Нам нужен О'Мэлли! Нам нужен О'Мэлли!» — и пытались прорваться в участок через парадный вход. Они выходили из-под контроля, и я послал двух человек на улицу, чтобы призвать их к порядку. Начался шум, беспорядки. Одни начали швырять камнями в окна, другие загораживали выезд на улицу мусорными баками. Я послал двоих с заднего двора расчистить выезд на улицу. Как только они открыли ворота, толпа набросилась на них и обезоружила, а потом хлынула во двор. Именно в этот момент Дик и появился на дворе, прикованный наручниками к Мэку Брозерсу, обвиняемому в убийстве. Тут-то толпа его и увидела. Шестеро задержанных были уже погружены в фургон. Затем, по словам одного из заслуживающих доверия заключенных, который выглянул из окна камеры — все полицейские были уже на улице — перед участком, сдерживали бунтовщиков, — конвоиры закрыли и заперли черный ход, оставив двух полицейских у фургона. В этот момент на забор заднего двора забрались двое вооруженных людей и застрелили полицейских. Они были в полицейской форме и потому сначала не привлекли внимания. Потом они спрыгнули во двор, посадили Дика в фургон, заперли двери, сами залезли в кабину и выехали со двора. — Капитан замолчал и поглядел на сыщиков, ожидая их реакции, но они молчали. Капитан продолжил: — Люди из толпы облепили фургон, кто-то вскочил на капот, на передний бампер, остальные толпились вокруг, крича: «Дорогу О'Мэлли! Дорогу О'Мэлли!» Фургон выехал на улицу. Толпа и вовсе обезумела, но наши сотрудники пользовались только дубинками, они не могли стрелять в людей. Фургон уехал. Потом мы нашли его через квартал от участка. В нем никого не было. Похоже, они пересели в машину, — которая ждала их там. Всех остальных задержанных мы выловили в считанные минуты.
— И того, к которому был прикован Дик? — спросил Гробовщик.
— И его. Он бродил по улице по-прежнему в наручниках.
— Все было неплохо организовано, но им еще и повезло, — заметил Гробовщик.
— Толпа была тоже неплохо организована, — отозвался капитан.
— Наверное, но вряд ли одно связано с другим.
— Скорее всего там были подосланные агитаторы. Им вовсе не обязательно было знать о налете, — сказал Гробовщик. — Они могли надеяться освободить О'Мэлли и так.
— Крестовый поход, — хмыкнул Могильщик. — За правое дело.
— У нас три сотни задержанных, — кисло заметил Брайс. — Хотите с ними потолковать?
Могильщик покачал головой и осведомился:
— За что их задержали?
Капитан Брайс побагровел от гнева:
— За соучастие, черт возьми! За соучастие в подготовке побега и убийстве. За подстрекательские действия. Двое полицейских погибли! Я арестую всех чернокожих сукиных сынов в Гарлеме.
— И нас с Могильщиком тоже? — осведомился Гробовщик, а кожа на его щеке запрыгала, как змея на сковородке.
— Черт, не обижайтесь! — мгновенно остыл капитан. — Эти психи, сами того не зная, помогают заговорщикам, а из-за них убивают наших людей. Вы тоже, наверное, готовы на все…
— А на что готовы вы? — спросил Могильщик. Он почувствовал, что Гробовщик смотрит на него, и легонько покачал головой. Он знал, что Гробовщик читает его мысли и с ним полностью согласен.
— На все, — выпалил капитан. — Если вы кое-кого из этих подонков отправите на тот свет, я вас прикрою.
Могильщик покачал головой:
— Комиссар хочет их живыми.
— Я не о них, — неистовствовал капитан. — Стреляйте в прочих подонков, если будут мешать.
— Спокойнее, капитан, — сказал Гробовщик.
Могильщик предупреждающе покачал головой. В комнате воцарилось молчание. Все обратились в слух, но Могильщик наклонился к капитану и спросил так, что слышал его только Брайс:
— Вы готовы даже на то, чтобы отдать нам Айрис? Если она, конечно, от вас не ушла?
Капитан тотчас же отрезвел. Вид у него сделался загнанный. Он отвел взгляд от глаз Могильщика.
— Это уж чересчур, — пробормотал он. — Вы сами это знаете. — Помявшись, он добавил: — Не могу, даже если бы очень захотел. Ее уже зарегистрировали. Я обязан отдать ее дело в суд. Если она не предстанет перед судом, официально это будет рассматриваться как побег.
— Она еще у нас? — гнул свое Могильщик.
— Все они пока у нас, — сказал капитан. — Слушания отложены. Но это не меняет дела.
Снова наклонившись к капитану, Могильщик сказал:
— Дайте ей удрать.
Капитан трахнул кулаком по столу и крикнул:
— Нет, черт возьми! И кончен разговор.
— Комиссар хочет Дика и двоих убийц, — настойчиво шептал Могильщик. — У вас было две ночи и один день, чтобы разыскать его мальчиков, — у вас и всей нашей полиции. Но вы их не нашли. А нас только двое. Что же вы хотите от нас?
— Сделайте что можете, — еле выдохнул капитан.
— Мы их найдем, — сказал Могильщик. — Но по счету платить будете вы.
— Я поговорю с комиссаром, — сказал капитан, вставая.
— Не надо, — возразил Могильщик. — Он скажет «нет», и точка. Вы должны принять решение самостоятельно.
Капитан снова сел. Он немного подумал, а потом, глянув в глаза Могильщику, спросил:
— Вам самим-то очень нужен Дик?
— Очень, — сказал тот.
— Если сможете сделать так, чтобы она исчезла, а я бы об этом не узнал, — в добрый час, — сказал наконец Брайс. — Но если заварится каша, расхлебывать ее будете вы сами.
Могильщик встал. На его шее набухли вены. Глаза налились кровью. Ярость ослепляла его, и он не видел уже капитана.
— Я этого не сделал бы ни для кого — только для моих черных собратьев, — выдавил он из себя скрипучим голосом.
Он повернулся и зашагал от стола, к нему присоединился Гробовщик. Они быстро вышли из комнаты следственного отдела, мягко прикрыв за собой дверь.
Они взяли в гараже свою машину, после чего поехали в универмаг Блумстайна на 125-й улице и проследовали в отдел женской одежды. Могильщик купил красное платье четырнадцатого размера, пару темных чулок, а также белую сумочку. Гробовщик приобрел пару позолоченных босоножек седьмого размера, а также ручное зеркальце. Сложив покупки в мешок, они отправились в «Дом красоты» Розы Мерфи на 145-й улице, где купили косметику и темный парик. Сложив и эти приобретения в пакет, они вернулись в участок.
Все большое начальство разъехалось — кроме шефа отдела по расследованию убийств. Но Гробовщику с Могильщиком он был ни к чему. Большинство патрульных машин отправилось на задания, но улица была по-прежнему перекрыта и никто не мог пройти на территорию квартала или покинуть ее, не пройдя сквозь полицейский кордон.
Могильщик поставил машину у участка, и они с Гробовщиком вошли в здание с пакетами в руках. Они прошли через все отделы, пока не оказались у клетушки начальника местного изолятора.
— Пришли Айрис О'Мэлли в комнату допросов и дай нам ключ, — сказал Могильщик.
Его собеседник вяло протянул руку за ордером.
— Ордера у нас нет, — сказал Могильщик. — Капитану сейчас некогда их выписывать.
— Без ордера не могу, — воспротивился главный тюремщик.
— Тогда дай нам ключ от «коровника», — сказал Гробовщик. — Мы займемся ребятами из движения О'Мэлли.
— Вы же знаете, что без ордера и это нельзя, — отвечал начальник. — Что с вами сегодня?
