Фредерик Дар - Убийца (Выродок)
После еды мне захотелось перепихнуться с бабой. Еще бы: я уже сто лет не расстегивал свой пояс целомудрия, и пора было догонять.
Если у тебя «альфа-ромео», то «бета-джульетту» найти проще простого. Особенно в Италии. Я немного покатался по центру города, кидая смертельные взгляды на фланирующих девок. Одна улыбнулась мне; я остановился, открыл дверь… Она без лишних церемоний залезла в машину. Это была красивая брюнетка с матовой кожей. От нее хорошо пахло, под мышками у нее виднелись черные закрученные волоски. Вообще-то я не люблю чересчур мохнатых баб и обеими руками голосую за стопроцентную женственность; но эта меня все же возбуждала.
На ней было красное платье с большим декольте и ярко-зеленая жакетка. Когда все это уселось рядом со мной, у меня создалось впечатление, что я на карнавале в Ницце. Я дружески поглаживал ее по ляжке, чтобы компенсировать свою неразговорчивость.
В конце концов я увез ее в укромное местечко и лихо вздрючил прямо в машине. С отелем мне связываться не хотелось. Дело было не в экономии: просто торопило время.
Скачка удалась на славу: настоящая симфония для задних рессор! Амортизаторам «альфы» опять, если можно так выразиться, грозил конец…
Я отвалил девчонке двадцать тысяч За такие деньги она готова была отдаться всем придворным эфиопского царя, несмотря на давний итало-абиссинский конфликт. Она извивалась как припадочная и вопила так, что закладывало уши. В общем, такая заводная оказалась — будто съела нитроглицерина или приняла отвар из шпанской мушки. Мне говорили, что у итальянок в этом месте свербит, но таких номеров я, признаться, не ожидал.
Когда она стала кончать, то издала неистовый вопль, навалилась на меня и принялась обнимать, душить, царапать. У меня было такое ощущение, что я поссорился с тигрицей.
Я мягко отстранил ее, открыл дверцу с ее стороны, выпихнул ногами на траву и уехал. Мне требовалась от нее лишь минутка экстаза; для спектаклей она могла искать себе другого партнера.
Ночь была прекрасна и нежна.
Я покинул Болонью. Мне следовало соблюдать свою программу и искать спокойную деревушку, в которой я мог бы ненадолго поселиться.
Около полуночи я остановился в поселке под названием Боккатине, расположенном посредине между Болоньей и Генуей. Я изрядно устал, и мне как раз призывно подмигивала вывеска ярко освещенного отеля.
Я вышел из машины и пошел договариваться насчет комнаты. Входя в двери заведения, я машинально сунул руку в карман — и меня словно окатили ледяной водой. Я вынул руку из кармана и порылся в других: все оказались пустыми. Тут я понял, почему шлюха из Болоньи устроила мне такое родео: старательно изображая удовольствие, она потихоньку занималась моими карманами… У меня остались только те восемьдесят долларов, которые я сунул в задний кармашек на брюках — только и всего. Но комнату я все-таки взял.
IV
Я попросил у хозяина гостиницы бутылку чего-нибудь покрепче, чтоб легче было примириться с поражением. Ей-богу, я чувствовал себя круглым идиотом! Провернуть такое мощное дело — и позволить первой попавшейся козе увести у себя всю наличность… Тут было отчего приуныть. Поначалу мне даже захотелось вернуться в Болонью и поискать ту девчонку. Это было вполне естественное желание. И если б я ее нашел, то уж показал бы этой поганой тротуарной подстилке, где раки зимуют. Мигом проветрил бы ей потроха… Но обдумав все по второму разу — а второй раз всегда удачнее первого, — я отменил этот план, потому что выполнить его было не так-то легко. После такой кражи девка обязательно спрячется. Но Даже если я ее разыщу, она станет все отрицать, позовет на помощь, и в конце концов дело обернется против меня. Что ж, придется пока жить на оставшиеся несколько долларов…
Я провел в отеле четыре дня, почти не отрываясь от бутылки. Я читал все газеты, насколько это позволяли мои скудные познания в итальянском языке и карманный словарик, купленный у торговца сувенирами. Но насчет трупа на пляже в газетах не было ни слова. Мой Робер, похоже, продолжал спокойно разлагаться под солнцем Адриатики. Когда его найдут, он, наверное, уже будет похож на селедочный хребет. Пусть тогда легаши попробуют опознать эту кучу дерьма! Им только и останется, что сообщить приблизительные приметы убитого в тот отдел, что занимается без вести пропавшими, а поскольку официально Робер Рапен по-прежнему жив и здоров, там не смогут установить ровным счетом ничего.
На этот счет я мог быть вполне спокоен.
Я снова начал видеть жизнь в розовом цвете и раздумывать над тем, как организовать свое завтра. Меня заботила одна немаловажная вещь: где-то во Франции лежат и пропадают на банковском счету осиротевшие десять миллионов франков, которые самое время прибрать к рукам. Но добраться до них представлялось делом весьма нелегким.
Час за часом я вертел эту проблему в своей башке, лежа на кровати с сигаретой в зубах и сопровождая раздумья местным вином. Вино было не бог весть какое, но довольно приятно отдавало виноградом. Алкоголь отлично прочищает мозги — и в конце концов я придумал.
Я не мог просто так заявиться в банк и снять деньги со счета, поскольку настоящего Рапена там наверняка хорошо знали. Конечно, в моем распоряжении была его книжка вкладчика, а в паспорте стоял образец его подписи, подделать которую для меня было сущим пустяком. Я уже попробовал это сделать и получил довольно неплохой результат. Однако деньги следовало изъять из банка обходным путем, и у меня уже появились на этот счет кое-какие соображения.
На четвертый день я бодро собрал чемоданы и собрался отчаливать. К этому времени я подписал в книжке три чистых чека, чтобы не нужно было смотреть на образец, если придется выписывать чек в присутствии посторонних.
Раз уж я стал Рапеном, то буду играть его роль. Играть правдиво, до конца… И чтобы иллюзия была полной, я возвращался во Францию.
Кто-то скажет: нужно быть настоящим безумцем, чтобы на такое решиться. Однако должен сказать, что авантюра была не такой безрассудной, как могло показаться при первом рассмотрении. Во-первых, я бежал из Франции всего десять дней назад, и полиция считала, что я скрываюсь в Италии. Во-вторых, у меня была солидная «крыша», и я существенно изменил свой облик. А в-третьих, я вознамерился осесть в каком-нибудь тихом местечке и поменьше высовывать оттуда нос. Мой выбор пал на городок Мантон: он был удобно расположен у самой границы.
Я выехал ранним утром, и уже к вечеру без малейших осложнений пересек французскую границу. Когда заявляешься куда-нибудь за рулем «альфа-ромео», никто к тебе, как правило, не цепляется. Мои бумажки были в полном порядке, и таможенники даже не стали заглядывать в чемодан.
Я въехал в Мантон с видом бравого туриста, возвращающегося в родные пенаты. Городок мне понравился: это был настоящий райский уголок, утопавший в кустах мимозы и лимонника. Голубое небо, лавандовое море, золотистые холмы… Узкие улочки, пахнущие шафраном… Жить здесь было так же приятно, как в Италии, и далеко не так утомительно.
В первый вечер я снял номер в непримечательном отеле. Воздух Франции пьянил и будоражил меня. Я жадно вдыхал старые родные запахи. Несколько дней, проведенные вдали от родных мест, прибавили мне сил, но я был бесконечно рад, что вернулся.
На следующий день я немного покрутился по центру города и остановился у агентства по сдаче недвижимости. Его широкие голубые плакаты сулили клиентам сказочные апартаменты по вполне доступным ценам.
Я вошел.
В холле висела небольшая овальная табличка со стрелкой и важной надписью:
«АДМИНИСТРАЦИЯ»
Я постучал. Чей-то жалкий голосок посоветовал мне войти; я переступил порог и оказался в этаком веселеньком бедламе. Просторная комната была оклеена желто-серыми обоями, на которых виднелись длинные потеки. Интерьер составляли металлические шкафы с выдвижными ящиками, невероятно древний письменный стол, красная статуэтка Будды с угрожающей улыбкой на лице и велосипед эпохи инквизиции.
За столом восседал маленький старичок в сером суконном костюме и черной шляпе-канотье. Он страшно косил; дужки его толстых очков были скреплены лейкопластырем. Его огромный носище с синими прожилками напоминал карту судоходных путей.
Вдобавок ко всему он еще и шепелявил.
— Что вам угодно?
— Мой врач посоветовал мне пожить несколько месяцев на побережье; мне нужен небольшой уютный домик с пальмой у крыльца и видом на море.
Он оживленно улыбнулся.
— Вы хотите купить или снять?
— Снять.
Он оценивающе оглядел мой стильный фланелевый костюм. Осмотр его, похоже, удовлетворил. Он вздохнул так, будто у него вырывали три метра кишок, и сказал:
— У нас есть то, что вам нужно. Дом на окраине города, четыре комнаты, ванная. Сдается на четыре месяца по смехотворной цене — двести тысяч франков… Желаете взглянуть?
