Росс Макдональд - Холод смерти
— В этом нет никакой необходимости. Но платить придется.
— Сколько?
— Пару тысяч, а может, и больше.
Я рассказал ему об истории в Рено, которой занимались Арни и Филис Уолтерс, и об убийстве в Бриджтоне, о котором мне бы хотелось узнать побольше. Еще я посоветовал ему завтра с утра первым делом связаться с Джерри Марксом.
— Я найду мистера Маркса на месте в воскресенье?
— Да. Я уже договорился с ним. Естественно, тебе придется дать ему аванс.
— У меня есть несколько облигаций, — задумчиво произнес он. — Потом — я смогу воспользоваться своей страховкой. А пока я продам машину. Мне за нее предлагали две пятьсот. Что-то я стал уставать от моторалли и всей этой ерунды.
Глава 16
В дверь позвонили, и кто-то прошел мимо кабинета открывать. Для посетителей было уже поздновато, я вышел в коридор и проследовал за сестрой к выходу. В приемной у телевизора сидели все те же пациенты, глядя на экран, словно он был окном во внешний мир.
В дверь стучали уже довольно сильно.
— Минуточку, — произнесла сестра, доставая ключ и приоткрывая дверь. — Кто там? Кого вам нужно?
Это была Алиса Дженкс. Она попыталась войти, но сестра придержала дверь ногой.
— Я хочу видеть свою племянницу Долли Макги.
— У нас нет такой больной.
— Теперь она называет себя Долли Кинкейд.
— Я не могу впустить вас без разрешения врача.
— Годвин здесь?
— Кажется, да.
— Позовите его, — безапелляционно заявила мисс Дженкс.
— Я как раз собиралась это сделать, не волнуйтесь. Но вам придется подождать на улице.
— С удовольствием.
Я подошел к ним, пока сестра не успела закрыть дверь.
— Вы позволите побеседовать с вами?
Мисс Дженкс пристально посмотрела на меня сквозь запотевшие очки:
— Так вы тоже здесь?
— Да, я тоже здесь.
Я вышел на улицу, и дверь за мной захлопнулась. После домашнего тепла больницы на улице казалось особенно холодно. На мисс Дженкс было толстое пальто с меховым воротником, что делало ее фигуру особенно внушительной. На мехе и на ее седых волосах блестели капли.
— Что вам надо от Долли?
— Это не ваше дело. Она моя плоть и кровь.
— У Долли есть муж, и я представляю его интересы.
— Можете идти и представлять его интересы где-нибудь в другом месте. Меня не интересуете ни вы, ни ее муж.
— Но вы вдруг совершенно неожиданно начали испытывать интерес к Долли. Это вызвано газетной публикацией?
— Может, да, а может, и нет. — В переводе с ее языка это означало «да». Она заняла оборонительную позицию. — Меня интересовала Долли с момента ее рождения. И мне лучше, нежели посторонним, известно, что для нее хорошо, а что плохо.
— Доктор Годвин не посторонний.
— К сожалению, нет.
— Надеюсь, вы не собираетесь забирать ее отсюда?
— Может, да, а может, и нет. — Она вытащила из сумочки салфетку и принялась протирать очки. Когда она раскрывала сумочку, я заметил в ней сложенную газету.
— Мисс Дженкс, вы прочитали описание револьвера, найденного в постели Долли?
Она поспешно надела очки, пытаясь скрыть удивленный взгляд.
— Естественно, прочитала.
— Это ничего вам не напомнило?
— Напомнило. Очень похож на револьвер, который был у меня. Поэтому-то я и приехала в город, чтобы взглянуть на него. Он действительно очень похож на мой.
— Вы признаете это?
— Почему бы и нет? Правда, я его не видела уже больше десяти лет.
— Вы можете доказать это?
— Конечно, могу. Он был украден из моего дома еще до убийства Констанции. В свое время шериф Крейн высказал предположение, что именно им мог воспользоваться Макги. Он до сих пор так считает. Макги с легкостью мог взять оружие. Он знал, что револьвер хранился в моей спальне.
— Вы не сказали мне об этом утром.
— Я даже не подумала об этом. В любом случае это только предположение, а вас интересовали факты.
— Меня интересует и то, и другое, мисс Дженкс. Какие предположения существуют у полиции сейчас? Они считают, что Макги убил мисс Хагерти и подставил свою дочь?
— Я не исключаю его участия. Человек, который мог так поступить со своей женой... — У нее пресекся голос.
— И они снова хотят воспользоваться Долли, чтобы обвинить Макги?
Она не ответила мне. Послышался звук открываемой двери, и на пороге появился Годвин. Он потряхивал связкой ключей и недружелюбно посматривал на нас.
— Заходите, мисс Дженкс.
Она поднялась по бетонным ступеням. В приемной никого не было, за исключением Алекса, сидевшего в кресле у стены. Я скромно встал в угол рядом с выключенным телевизором.
Алиса остановилась перед Годвином; на каблуках она была одного с ним роста, пальто делало ее такой же полной, как и он. Вся она излучала гордыню и упрямство, ничуть не уступая доктору Годвину. — Я не одобряю то, что вы делаете, доктор Годвин.
— А что я делаю? — Он сел на ручку кресла и скрестил ноги.
— Вы знаете, о чем я говорю. Я имею в виду свою племянницу. Вы укрываете ее здесь от властей.
— Вы не правы. Я пытаюсь выполнить свой долг, а шериф — свой. Иногда у нас возникают конфликты. Но это еще не означает, что шериф прав, а я нет.
— Для меня означает.
— Ничего удивительного. Мы уже однажды не сошлись во мнениях в аналогичной ситуации. К несчастью для вашей племянницы, тогда вам и вашему шерифу удалось настоять на своем.
— Мы не причинили ей никакого вреда. Правда всегда остается правдой.
— А травма травмой. Вы причинили ей неописуемый вред, от которого она страдает по сей день.
— В этом я бы хотела убедиться сама.
— Чтобы отчитаться перед шерифом?
— Благопристойные граждане сотрудничают с представителями власти, — поучающе произнесла она. — Но я здесь не по поручению шерифа. Я приехала, чтобы помочь своей племяннице.
— Как вы собираетесь ей помогать?
— Я собираюсь забрать ее домой.
Годвин покачал головой.
— Вам не удастся помешать мне. Я занималась ее воспитанием со дня смерти ее матери. Закон будет на моей стороне.
— Не думаю, — холодно произнес Годвин. — Долли совершеннолетняя и находится здесь по собственной воле.
— Я бы хотела сама спросить ее об этом.
— К сожалению, вам не удастся ни о чем ее спросить.
Мисс Дженкс, вытянув шею, сделала шаг ему навстречу.
— Вы не Господь Бог, чтобы вмешиваться во все наши дела. Вы не имеете права принудительно держать ее здесь.
Я пользуюсь авторитетом в округе. Сегодня я провела целый день с высокопоставленными лицами из Сакраменто.
— Боюсь, что я не очень уловил вашу логику. Как бы там ни было, пожалуйста, не повышайте голос. — Годвин говорил медленно, усталым и монотонным голосом, который я впервые услышал по телефону двадцать четыре часа тому назад. — И позвольте мне еще раз заверить вас, что Долли находится здесь по собственной воле.
— Это верно. — Алекс рискнул приблизиться к линии огня. — Мы с вами не виделись. Я Алекс Кинкейд, муж Долли.
Она не обратила внимания на его протянутую руку.
— Я думаю, что ей нужно остаться здесь, — произнес Алекс. — Я и моя жена доверяем врачу.
— Мне вас очень жаль. Он и меня водил за нос довольно долго, пока мне не удалось узнать, что творится у него в больнице.
Алекс вопросительно посмотрел на Годвина. Доктор вытянул руки, словно проверяя, не начался ли дождь.
— Вы ведь по специальности социолог, — произнес он.
— Ну и что из этого?
— От женщины с вашим образованием и воспитанием можно было бы ожидать более профессионального взгляда на психиатрию.
— Я говорю не о психиатрии, а о других вещах.
— О каких же?
— Мне противно даже говорить о них. Но не думайте, пожалуйста, что я не знала о том, что происходит в жизни моей сестры. Я очень хорошо помню, как она прихорашивалась по субботам перед поездкой в город. А потом она вообще решила переехать сюда, чтобы быть поближе.
— Поближе ко мне?
— Да, она мне сказала.
Годвин побледнел, глаза его потемнели.
— Вы глупая женщина, мисс Дженкс, и вы мне надоели. Уходите.
— Я не уйду, пока не увижу свою племянницу. Я хочу знать, чем вы тут с ней занимаетесь.
— Ваш визит не принесет ей добра. А в своем нынешнем состоянии вы вообще никому не сможете принести добра. — Он обошел ее сзади и открыл дверь. — Спокойной ночи.
Она не шевельнулась и не перевела взгляда. Казалось, она была опустошена своей яростью, налетевшей, как буря.
— Вы хотите, чтобы вас выставили отсюда?
— Только попробуйте. Тогда вас ждет скамья подсудимых.
Но краска стыда уже начала заливать ее лицо. Рот ее подергивался, словно какое-то маленькое раненое существо. Она наговорила гораздо больше, чем хотела.
Тогда я взял ее за руку:
— Идемте, мисс Дженкс.
Она позволила проводить себя до двери. Годвин запер за ней дверь.
— Терпеть не могу дураков, — произнес он.
— Боюсь, доктор, что мне придется злоупотребить вашим терпением.
— Попробуйте, Арчер. — Он глубоко вздохнул. — Вы хотите знать, есть ли правда в ее обвинениях?
