Роберт Паркер - Ранняя осень
Я сунул руки в карманы и спросил:
— Так как ты связан с Джакомином, Гарри?
— Я никак не связан с Джакомином, — отрезал Гарри. — И я не хочу, чтобы ты совал нос в мои дела. Понял?
— Понял, Гарри? Только не забывай про звук “н”. Нужно вот так, слушай: понял. Следи за моими губами.
Голос у Гарри стал еще более визгливым, как будто кто-то водил мелом по доске.
— Закрой свой дерьмовый рот, — взвился он. — И не суй свой дерьмовый нос в мои дела, пока я тебя, козла, не урыл прямо здесь, на этой дерьмовой стоянке, перед этой дерьмовой конторой.
— Четыре, — подсчитал я. — Четыре “дерьмовых” в одной фразе. Видишь, Пол, какая цветастая речь? Слушай внимательно, такой случай вряд ли когда-нибудь еще представится.
Еще двое картежников вскочили с мест и встали за Шелли. Конечно, им было далеко до него, но, тем не менее, их никак нельзя было назвать слабаками. Гарри вытащил грязный платок, громко высморкался, внимательно осмотрел результат и, сложив платок, сунул его обратно в карман. И глянул на меня.
— Шелли, — бросил он. — Вышвырни-ка эту задницу за дверь. Да посильнее, чтобы почувствовал.
На его щеках выступили красные пятна. Шелли сплюнул на пол еще один сгусток коричневой слюны и шагнул ко мне. Я выхватил из кобуры пистолет и навел на него.
— Стой где стоишь, Шелли. А то, если я сделаю в тебе дырку, из тебя вытечет все дерьмо и ты будешь весить сорок килограммов.
За моей спиной шумно задышал Пол.
— Гарри, — сказал я, — я слежу за тобой краем глаза. Если увижу, что ты опускаешь руки под стол, всажу пулю прямо между глаз. Я отлично владею этой штукой.
Все замерли. Я продолжал:
— Итак, что тебя связывает с Джакомином, Гарри?
— Пошел ты, — процедил Гарри.
— А если я прострелю тебе ухо?
— Давай.
— Или, может, коленную чашечку?
— Давай.
Мы замолчали. Чау-чау перестал рычать.
— Пол, — обратился я к мальчишке. — Ты видишь перед собой яркий пример закона компенсации. Этот трусливый подонок и тупой, и подлый, и смердит просто отвратительно. Но он крутой.
— Ты еще узнаешь, какой я крутой, — взвизгнул Гарри. — Можешь сразу засунуть себе эту штуку в свой рот и нажать на курок, потому что ты уже покойник. Понял, ты, козел? Я сейчас вижу перед собой покойника?
— И с другой стороны я, — продолжал я. — Симпатичный, интеллигентный и пахну приятно. И намного круче, чем Гарри. Ладно, пошли отсюда.
Пол вышел за дверь. Не сводя глаз с Гарри и его подонков, я спиной попятился к выходу. “Бронко” стоял прямо перед заправкой.
— Иди к машине, — шепнул я Полу. — И быстро. Спрячься за нее и пригнись.
Пол не заставил себя долго упрашивать. Направив пистолет в сторону открытой двери, я попятился следом. Через полминуты мы уже сидели в машине и, выехав со стоянки, мчались по Коммонуэлс-авеню.
Пол был белый, как мел.
— Испугался? — спросил я.
Он молча кивнул.
— Я тоже.
— Серьезно?
— Ну да. До сих пор поджилки трясутся. Но с этим ничего не поделаешь. Нужно делать свое дело и стараться не обращать внимания. Страх — это нормально. Только нельзя, чтобы он тебе мешал.
— А я думал, вы совсем не испугались.
— Старался не показывать вида, — вздохнул я.
— Почему он был готов, чтобы вы его застрелили? Наверное, он и правда связан с моим отцом и не хочет быть предателем.
— Может быть. А может он просто упрямый. Не любит, когда его оскорбляют. Даже у помойщика иногда прорезается гордость. Может помойщикам она нужна еще больше, чем другим.
Перед въездом на мост я развернулся и помчался в город.
— Ну и что вы из всего этого узнали? — спросил Пол.
— Кое-что узнал.
— Что?
— Узнал, что связь твоего отца с Гарри Коттоном стоит того, чтобы ее раскопать.
— А может тот другой парень просто наврал? — предположил Пол.
— Бадди? Нет. Если бы он врал, то совсем не так. Если бы Коттон узнал, что Бадди навел меня на него, он бы просто сделал так, чтобы Бадди исчез. Да, Бадди мог наврать, чтобы избежать неприятностей. Но не так.
— Если этот Коттон богатый и все такое, почему у него такой затрапезный вид? — спросил Пол.
— Наверное, он думает, что так будет меньше привлекать внимание, — ответил я. — А может просто скряга. Не знаю — но внешний вид обманчив.
— И что вы собираетесь сейчас делать?
— У твоего отца есть кабинет в квартире?
— Да.
— Устроим там небольшое ограбление.
Глава 26
Мы с Полом переночевали в моей бостонской квартире, а на следующее утро где-то в половине одиннадцатого вломились в квартиру его отца в Андовере. Дома никого не было. Как и любой другой процветающий бизнесмен, Мэл Джакомин работал не щадя сил.
— Его кабинет в дальнем конце дома, в комнате, где я спал, когда жил здесь, — сообщил Пол.
За столовой, слева от которой виднелась открытая дверь в кухню, в глубине небольшого коридора располагались две спальни и ванная. Мэла нельзя было назвать большим аккуратистом. На кухне лежала груда оставшейся после завтрака грязной посуды. Я заметил лишь одну кофейную чашку. Рядом — пачка рисовых хлопьев. Любитель здоровой пищи? Ну-ну. В правой спальне стояла незаправленная кровать. На полу валялся ворох грязной одежды. На полу в ванной — еще мокрые полотенца. Дверь в другую комнату была заперта на висячий замок. Я отошел к противоположной стене и изо всех сил пнул дверь ногой. Замок полетел на пол вместе с вырванными с корнем завесами. Мы вошли внутрь. В кабинете царил порядок. Большой диван, стол, когда-то стоявший на кухне, стул. И металлический шкафчик с двумя запертыми на замок ящиками. На столе — телефон, банка из-под пива, полная карандашей и ручек, пластмассовая коробка с картотекой. Тоже запертая. На полу — небольшой ковер “Ориент”. В окне — кондиционер. Вот и все.
— Давай заберем коробку и шкафчик с собой, — предложил я. — Все же проще, чем вскрывать их здесь.
— Но он заметит.
— Он и так увидит, что я выломал дверь. Ничего, пусть знает, что кто-то спер документы. И если подумает, что это сделал я, что ж, прекрасно. Если здесь есть вещи, из-за которых он будет нервничать, это заставит его действовать. Что-то произойдет. А это уже плюс. Ты возьмешь картотеку.
Пол взял коробку, я — металлический шкафчик, и мы направились к выходу.
— Нет, он не тяжелый, — попытался оправдаться я, “борясь” со шкафом. — Просто неудобный.
— Все так говорят, — ухмыльнулся Пол.
Мы запихали шкафчик на заднее сиденье “Бронко” и уехали прочь. Никто ничего не кричал нам вслед. Ни один полицейский не приложил к губам свисток. Я уже давно понял, что, если на тебе нет маски, ты можешь свободно заходить куда угодно и выносить все, что тебе нравится, а люди будут только смотреть тебе вслед и думать, что так и должно быть.
Я остановился в переулке позади конторы и вместе с Полом перетащил наши трофеи к себе. Я уже давненько не заглядывал в контору. У двери валялась целая куча корреспонденции. В углу возле окна какой-то наглый паук успел сплести шикарную паутину. Но поскольку она не заслоняла мне вид на рекламное агентство через дорогу, я не стал ее трогать.
Пол положил коробку на стол. Я с грохотом опустил на пол шкафчик. Потом открыл окно, собрал почту и, усевшись в кресло, принялся разбирать письма. Большинство из них тут же полетело в мусорную корзину. Осталась лишь книга с автографом женщины, которая ее написала, женщины, для которой я когда-то кое-что сделал. И еще приглашение на свадьбу к Бренде Лоринг и какому-то парню по имени Морис Керкориан. Торжественный вечер после свадебной церемонии должен был проходить в отеле “Плаза”. Я долго задумчиво смотрел на приглашение.
— Что будем делать с этими документами? — спросил Пол.
Я положил открытку на стол.
— Сейчас откроем и посмотрим, что там.
— А что мы ищем?
— Не знаю. Посмотрим, что там есть.
Я вынул из одежного шкафа небольшой ломик и начал ковырять шкафчик.
— Пусть зашевелится. Худшее, что случается, когда пытаешься что-то раскопать о людях, это то, что они начинают нервничать и что-то предпринимать. Если они просто сидят сложа руки и ничего не делают, значит ничего не происходит. Они не компрометируют себя, не дают тебе шанс сделать ответный выпад, не совершают ошибок, не раскрываются.
— А как вы думаете, что может сделать мой отец?
— Он может попытаться вернуть документы.
— И что тогда?
— Посмотрим.
— Так вы даже не знаете?
Последний ящик наконец открылся.
— Нет, не знаю. Но, прости уж меня за банальность, такова жизнь. Никогда не знаешь, что будет завтра. Люди, у которых жизнь течет более-менее спокойно, могут предвидеть это и сделать все возможное, чтобы подготовиться. Как сказал один человек, “главное — подготовиться”.
— Какой человек?
— Гамлет.
— Как вы, когда говорили с Гарри.
— Да, в какой-то степени. Продвигаешься шаг за шагом. Я прощупал Бадди, потом Гарри, теперь вот твоего отца. Как будто идешь по длинному коридору с множеством дверей. Ты пробуешь каждую, чтобы найти, какая не заперта. Ты не знаешь, что там за очередной дверью, но, если не будешь открывать, не выберешься из коридора.
