Росс Макдональд - Коррумпированный город
Он вышел не торопясь, показывая, что имеет право и остаться. Я перелистал первые страницы телефонного справочника и нашел колонку на "Ал." Аллбрайт, Аллен, Аллин, Аллисон. Если бы удалось накрыть Керча и всех четверых в "Уайльдвуде" сейчас, буквально на месте преступления, то была бы разоблачена вся гниль в городе. Это надо было сделать теперь же, пока Флорейн и Солт не замолчали навсегда. Но с Керчем два вооруженных преступника, и я знаю об этом. В одиночку мне не захватить живьем всех пятерых. Однако звонить в полицию я не мог. Аллистер был единственным человеком, на которого можно было рассчитывать.
Фамилии Аллистера в телефонном справочнике не оказалось. Значит, у него был свой, не внесенный в справочник телефон! Позвонить в городскую ратушу? В такое раннее время вряд ли кто там окажется. Не стоит. Я позвонил на центральный коммутатор и сказал телефонистке, что мне надо поговорить с мэром. Она ответила, что не может дать мне номер его телефона, и бросила трубку с певучим "простите".
Дела складывались так, что мне надо было ехать обратно в город. Но это дало бы людям, находившимся в "Уайльдвуде", достаточно времени, чтобы замести следы и скрыться. А если городская полиция поймает меня в угнанной машине, тогда конец всему, конец мне самому. Оставалась последняя надежда - номер, по которому позвонил Аллистер из дома, когда он доставал мне оружие. Я хорошо его запомнил, так как он совпадал с датой моей демобилизации из армии - 23-748.
Я попросил телефонистку соединить меня с этим номером и кусал нижнюю губу, пока на другом конце провода не прозвучало четыре длинных гудка.
- Алло? - произнес заспанный женский голос.
Мне показалось, что этот голос я слышал раньше, но я всегда плохо различал голоса по телефону.
- Мне надо что-то передать мэру Аллистеру...
- Звоните ему домой, что за фокусы? - сказала раздраженно женщина в трубке. - Он ведь дома, не так ли?
- Я не могу найти номера его телефона. Не можете ли вы мне дать его?
- Откуда же мне его знать? Я не знаю мэра. Вы просто нахал, звоните мне среди ночи...
- Не вешайте трубку, - быстро прервал я ее. - Послушайте меня. Это страшно серьезно. Передадите весточку для Аллистера?
- Да кто вы такой? - проскулила женщина.
- Я его друг. Мне нужна помощь. Пожалуйста, не сможете ли вы передать ему весточку?
- Весточку? Смотря какую.
- Вот какую. Приезжайте немедленно в гостиницу "Уайльдвуд". Если остались честные полицейские, захватите их с собой. Если нет, приведите группу вооруженных граждан. Там совершается убийство.
- Что?
Я повторил сообщение.
- Вы все поняли? Надо это немедленно передать Аллистеру.
- Да. Да. Я все поняла. - Ее голос утратил последние следы сонливости. - Как сказать ему, кто сообщил?
- Джон, - ответил я. - Он знает. Вы сейчас же передадите ему?
- Положите трубку и дайте мне возможность это сделать.
Я повесил трубку.
- Ну что, все выяснилось? - спросил худощавый служитель бензоколонки, когда я садился в машину.
- Да, большое спасибо.
- На здоровье. Знаете, с этими междугородными разговорами...
- Да. - Я нажал до отказа на акселератор, когда выехал на шоссе.
Я нашел то же углубление и опять запарковал там машину, не выключая мотора. Вместо того чтобы идти по дороге из гравия, я срезал путь напрямик через лес. Голубоватый купол небес начинал светлеть по бокам, излучая достаточно света, чтобы видеть все вокруг. Когда я добрался до "Уайльдвуда", небо приобрело холодную алюминевую окраску рассвета.
Фасад гостиницы, выложенный из грубо отесанных бревен, отличался какой-то деревенской красотой, особенно ночью. Кухня выглядела в утреннем свете весьма неприглядно. Желтая краска, вздувавшаяся летом и трескавшаяся зимой, отваливалась от стен, деформированных непогодой, как кожа от лица прокаженного. Разбитые ступеньки, ведущие к задней двери, заставлены мусорными ящиками, половина которых перевернута. В конце ряда - шестифутовая куча пустых банок и бутылок, напоминающая шуточную пирамиду в честь баночно-жестяного фараона.
Пока я все это разглядывал из-за дерева, стоявшего рядом с тропинкой, задняя дверь открылась, и вышел Расти, неся на плече лопату. Он поставил ее около стены, снял пальто, свернул его и положил на крыльцо. Затем попробовал лопатой землю в нескольких местах. Наконец нашел достаточно мягкий участок около кучи банок и начал копать.
Он рыл быстро, громко дыша носом, и скоро то, что он хотел выкопать, обрело очертания. Яма в шесть футов длиной и три фута шириной. Когда он углубил ее немного больше фута, то перестал копать, оперся на мгновение на лопату, снял пиджак и положил его на пальто. Но когда он снова принялся за работу, ему стал мешать наплечный ремень с кобурой. Расти отстегнул эту сбрую, снял ее и аккуратно положил туда же, на крыльцо.
Затем снова принялся за работу, копая с большим усердием, чем раньше; темное пятно пота проступило на его рубашке и постепенно расплылось по всей спине. Казалось, мне представился великолепный случай вывести его из строя.
Я вышел на тропинку и направился в его сторону. Когда дуло моего пистолета было в четырех футах от его согнутой спины, я сказал:
- Руки вверх. Молчать. Не двигаться.
Его руки взметнулись над головой, лопата осталась на месте, стоймя воткнутая в землю. Я ухватил пистолет, как дубинку, сделал большой шаг вперед и дулом нанес удар по его затылку. Раздался резкий звук, похожий на треск, когда топор врубается в дерево. Он тихо свалился в неглубокую могилу, которую сам же и выкопал.
Я крутанул пистолет на пальце и направил его на закрытую дверь кухни. Оттуда не раздавалось ни звука, не было слышно ни единого движения, как будто от моего единственного удара остановилась вся жизнь. Я сделал шаг в направлении двери, потом еще один и еще. Потускневшая бронзовая ручка повернулась, и дверь резко распахнулась. Я выстрелил два раза в открывшийся проем и тогда увидел, что там никого не было. Три широких прыжка перенесли меня к окну, под которым я пригнулся у стены, не спуская глаз с двери. Над моей головой с треском распахнулось окно. Я зря выпустил еще две пули в открытый проем. У меня оставалось всего два патрона. Или, может быть, три? Я не мог рисковать и перезаряжать пистолет. Во мне нарастал страх, и это заставляло быстрее нажимать на спуск.
Из-за двери появился рукав серого пальто. Я разрядил в него оставшуюся обойму и увидел три черные дырки на материи. Затем пальто исчезло за порогом. Всеми семью патронами я продырявил воздух.
Слабая надежда таилась для меня в пистолете Расти, лежавшем в кобуре на крыльце. Я рванулся к нему и схватился за конец дула. Пистолет был закручен ремнями. Я пытался порвать их, взбешенный суеверным чувством, что окна, оружие - все предметы сговорились с Керчем выступить против меня.
- Брось это, - произнес Гарланд из проема двери. - Ты мне основательно надоел.
Мгновение я колебался, держа в руке бесполезное оружие. Он выстрелил и выбил пистолет из моей руки, которая онемела. Я взглянул на него и понял: он стрелял от пояса, не прицеливаясь. Я почувствовал, как душа уходит в пятки.
- Теперь тебе понятно, что я не щучу. - Он легко сбежал со ступенек и обошел меня. - Иди в дом. Медленно. Малейший неверный шаг и я пристрелю тебя.
Я поднялся по ступенькам нетвердыми шагами и вошел в кухню. Нога поскользнулась на полу, и я чуть не упал.
- Полегче, - сказал Гарланд. - На этот раз ты чуть не напросился. Я могу вдоль твоего хребта продырявить пунктирную строчку, как это делает дырокол на бумаге.
- Знаю, что ты мастак. Не надо постоянно напоминать об этом.
- Хватит шуточек, парень, - отрезал он за моей спиной. - Я не убил тебя потому, что ты можешь понадобиться Керчу живьем. Но в любой момент могу передумать. Или просто продырявить тебе задницу.
Он не получил за это хамство заслуженного отпора. Я поперхнулся от сильного приступа тошноты, которая перехватила мой желудок и наполнила слюной рот. Может быть, ее вызвала запекшаяся на полу кровь, на которой поскользнулась моя нога. Может быть, вид полуголого мужчины в углу с бледной шеей и мертвым, распухшим лицом. А может быть, вид женщины, которая лежала на столе, а ее безжизненные ноги свисали с него. Керосиновую лампу переставили на плиту, и она хорошо освещала окровавленное полотенце, которым было закрыто лицо женщины. Ритмичный булькающий звук ее дыхания показывал, что она еще жива.
- Ничего себе картина, правда? - заметил Гарланд. - Видишь, что случается с мальчиками и девочками, которые противятся нашей организации.
Мне удалось преодолеть тошноту, но это усилие ослабило меня. Я сел спиной к окну. Я подвинул ноги, подошвы моих ботинок оказались клейкими. Гарланд сел лицом ко мне на стул, на котором умер Солт. На колене он осторожно придерживал пистолет, как чашку чая. Я начал прикидывать в уме, сколько времени потребуется Аллистеру, чтобы прийти на помощь. Мне показалось, если все сложится удачно, он может появиться с минуты на минуту.
