Ник Кварри - Проигравшему - смерть (авторский сборник)
Здесь они попали под перекрестный огонь из второго вагона и из кустов. Невозможно было сказать, откуда летели пули. Первое время Рэй продолжал бежать, потом рухнул навзничь. Пуля вошла ему в живот и прошла насквозь.
Шед опустился на колени рядом с ним и разрядил свой пистолет в темный проем второго вагона.
Одна его пуля перебила левую ногу Вито Риккобоне. Он упал вперед и наполовину вывалился из двери. Хайм схватил его за ноги и втащил обратно.
Рэй Линч пытался ползти. Глаза его начали тускнеть. Пока Шед вставлял новую обойму, по ним открыли огонь из третьего вагона. Из щеки Шеда брызнула кровь. Другая пуля рванула рукав его куртки.
Внезапно ожили пулеметы Галлахеров. Томпсон Джека прошелся по кустам, и человек, стоявший пригнувшись между Салом Фиоре и Марчелло, упал с пробитой головой. Пулемет Чарли хлестал вдоль темных дверей третьего вагона. Анджело Диморра отскочил вовремя. Его отбросило внутрь вагона, и он откатился к противоположной стороне. Анджело не нужно было проверять, что в бесформенной груде, рухнувшей на пол, не осталось жизни.
Чарли и Шед протащили Линча через рельсы под вагонами и под прикрытием огня Джека донесли до зарослей.
Вдоль всей железнодорожной линии оставшиеся в живых люди Линча перебирались на другую сторону. Как только они выбирались на безопасное место, под защиту придорожной насыпи, они разворачивались и принимались стрелять в поезд. С этой позиции их огонь становился все эффективнее.
В течение трех секунд по обе стороны от стрелявшего из зарослей Мюррея Джекобса были убиты Джо Раппопорт и Бенни Хофф.
– Пора сматывать удочки! – пронзительно крикнул Джекобс и начал отползать вместе с тремя оставшимися людьми.
Справа от Джекобса из болотных зарослей прорычал Марчелло:
– Он прав! Сейчас они все в укрытии.
– Да... – Сал Фиоре в последний раз выстрелил в невидимого врага и начал отходить вместе с Марчелло. Остальных его людей сразили при отходе. Но Сал Фиоре не разразился проклятиями: это была хорошая ночная работа.
По другую сторону полотна Шед и Галлахеры осторожно опустили на сырую землю Линча. Они услышали звук, заставивший их обернуться: поезд двинулся.
Поезд отходил назад.
С рычанием Джек отбросил свой разряженный пулемет, выхватил люгер и начал стрелять по паровозу вместе с Шедом. К треску револьверных выстрелов присоединился грохот пулемета Чарли.
Ничего путного из этого не вышло. Поезд продолжал набирать скорость, отступая в сторону болот.
Им оставалось только стоять и смотреть, как он скрывается в темноте.
Сзади них был Рэй Линч, который ничего не видел и не слышал. Он лежал в беспамятстве, истекая кровью от двух ран в животе.
* * *Джек и Чарли стояли у больничной койки и задумчиво смотрели на поверженного босса. За восемь дней, что прошли после того как его ранили, Рэй Линч постарел лет на тридцать. Рана в кишечник, тяжелая операция, затем еще одна сыграли свою роль.
В отдельной палате Линча постоянно дежурили двое переодетых полицейских. Еще три частных детектива сидели в коридоре рядом. Но в этом вряд ли была такая уж необходимость. Слишком мало оставалось надежды на выздоровление.
Рэй Линч был в сознании, но одуревший от боли и наркотиков. От массивного тела его остались лишь кожа да кости. Землистое лицо то и дело покрывалось испариной. Дыхание было прерывистым и хриплым.
– Ну, босс, – сказал почти смущенным тоном Джек, – мы тут заскочили посмотреть, как ты выкарабкиваешься.
– Верно, – подтвердил Чарли. – Очень приятно видеть, что у тебя все в порядке.
– В порядке? – шепот Линча был едва слышен, но в глазах ненадолго появился тусклый свет. – Я уже никогда не буду чувствовать себя хорошо.
– Не надо так говорить, – сказал Джек. – И не надо ни о чем беспокоиться. Мы обо всем побеспокоимся сами. И этого ублюдка, что сотворил с тобой такое, достанем.
Линч ничего не ответил. Он слегка повернул голову на подушке и безучастно уставился на стену.
Вошел врач и беспокойно посмотрел на братьев.
– Знаете, вам лучше уйти. Мистер Линч пока не в состоянии беседовать с посетителями.
Галлахеры посмотрели друг на друга. Чарли кивнул и направился к двери. Идущий за ним Джек взял за руку врача и потянул за собой. В коридоре он выпустил его руку и ткнул пальцем в сторону палаты.
– Он считает, что больше никогда не будет чувствовать себя хорошо. Это так?
– О, он поправится. Для этого нужно время, но он поправится.
Джек посмотрел ему в глаза без всякого выражения. Доктор почувствовал внезапную нервозность.
– Конечно... я боюсь, что мистер Линч навсегда останется инвалидом.
– Спасибо, док. Я высоко ценю вашу искренность. – Джек подошел к брату, и они вместе вышли из больницы.
Им не требовалось слов, чтоб осознать создавшуюся ситуацию. В течение восьми дней они возглавляли деморализованную организацию Линча. Теперь они поняли, что это конец.
Они направились в отель, чтобы посмотреть, можно ли еще что-то сделать, что-то поправить. В течение восьми дней они лишь латали оборону территорий Линча. Попыток ответного удара не предпринимали. Им было ясно, что, судя по массированному удару, обрушивавшемуся на болоте, банды Фиоре, Руссо и Джекобса объединились.
Они послали трех человек в итальянский и еврейские районы, чтобы те проверили их догадку. Двое вернулись с подтверждением: районы противника патрулируются, а ключевые точки охраняются объединенными силами.
Нечего было и думать об атаке крупными силами без угрозы получить ответный удар со всех сторон.
Третий разведчик не вернулся. Этим утром его нашли в канаве с проломленным черепом.
Об этом и думали Чарли и Джек, входя в вестибюль отеля «Триангл».
– Наверху вас поджидает Джонни Конелли, – сказал им Шед Мак-Кенн. – Кажется, новости становятся все хуже и хуже.
Галлахеры быстро поднялись в апартаменты Линча. Конелли встретил их стоя, руки в карманах, с застывшим лицом.
– О'кей, выкладывай, – прорычал Джек.
– Дом Руссо со своими парнями в Хейте, – спокойно сказал он. – И несколько грузовиков со спиртным. Заставляет наши точки покупать у него товар. Говоря по правде, для этого Руссо не приходится тратить много сил. В этом районе сухо.
Участок парка в Хейте примыкал к итальянскому району, но уже больше года считался сферой влияния Линча.
– Кто-нибудь из наших парней пытался ему помешать? – холодно спросил Чарли.
– Не было возможности, – спокойно ответил Конелли. – Грузовики Руссо охраняют две полицейские машины.
Чарли посмотрел на брата.
– Какого черта?..
Джек подошел к телефону и быстро набрал номер человека из мэрии, имевшего связь с Линчем, чтобы узнать, как удалось Руссо войти в контакт с полицией.
Человек из мэрии рассказал ему об Оуэне Шейле.
Остаток дня Галлахеры провели в поисках подходов к Оуэну Шейлу или – в случае неудачи – способов убрать его так, чтобы не поднять на ноги всю полицию.
Они все еще обсуждали этот вопрос, когда зазвонил телефон. Джек снял трубку.
– Да? – лицо Джека окаменело, когда он услышал голос в трубке.
– Да. Не ожидал...
Чарли с любопытством взглянул на него, но тот больше ничего не сказал.
Он только слушал, голова его была слегка опущена, лицо задумчивое. Он слушал целых две минуты, потом сказал:
– О'кей. Почему бы и нет. Об этом стоит поговорить.
Он повесил трубку и поднял голову. Чарли уставился на брата. Впервые за восемь дней Джек улыбнулся.
* * *Было три утра, и мясной магазин Мюррея закрывался на ночь. Хозяин был в зале и подсчитывал расписки из забегаловок, когда верзила охранник по имени Векслер открыл дверь и вошел.
– Там братья Фиоре. Они хотят видеть вас, – сказал он Джекобсу.
Тот слегка нахмурился.
– Сколько с ними?
– Никого. Они вдвоем.
Джекобс взглянул на Шерма и увидел, что правая рука бармена была уже под стойкой на обрезе. Он кивнул Векслеру.
– Скажи им, чтобы заходили. Потом зайди сам.
Векслер скрылся.
Когда Сальваторе и Марчелло Фиоре вошли, Джекобс встретил их осторожной улыбкой. Ответной улыбки он не дождался. Они даже не оглянулись, когда вслед за ними вошел, закрыл дверь и прислонился к ней, держа правую руку за лацканом, прикрывающим кобуру, Векслер.
– Поздновато, – заметил Джекобс, изучая братьев и не убирая улыбку с лица.
– У нас есть проблемы, – тяжело сказал Сал Фиоре. – Может быть, те же, что и у тебя. Или те, что будут. Думаю, что нам надо потолковать, прежде чем станет поздно.
Джекобс ничего не возразил, выражение его лица не изменилось.
