Шарль Эксбрайя - Детектив Франции Выпуск 5
Эдмунд изумленно воззрился на него.
— Экий вы чувствительный парень, как я погляжу!
Малькольм остановился у конторки Сэма. Там еще горела лампа.
— Что, хозяин еще не ложился?
— Понятия не имею… он явился сюда какой–то чудной, ну, я пошел по всяким делам, а заодно пропустить стаканчик и выяснить, чем кончились скачки. Вернулся — его уже не было. Так и не видел с тех пор. Но, между нами говоря, не шибко переживаю, потому что, если хотите знать мое мнение, Сэм Блум — стопроцентная сволочь!
— А ведь странно, что он не погасил лампу, да?
— Что, ваш шотландский инстинкт экономии возмущен?
— Еще бы!
Мак–Намара перегнулся через стол, потянулся к выключателю и тут же отскочил — под столом, скорчившись, лежал Блум.
— Послушайте, старина, я не очень–то люблю такие шутки!
— Вы о чем?
— Вы ведь знали, что хозяин там?
— Где?
Мак–Намара большим пальцем указал на конторку. Эдмунд в свою очередь наклонился и, сильно побледнев, проговорил:
— Боже мой!.. Вы… думаете, он мертвый?
— По всей видимости… разве что мистер Блум великий колдун! — С этими словами шотландец обошел стол, взял лампу и приблизился к Сэму. — Ему размозжили голову бутылкой… убийца унес горлышко… наверное, из–за отпечатков пальцев…
— Но кто же… кто мог это сделать?
— Вот этого, старина, я совсем не… — слова замерли у него на губах. Мак–Намара вдруг отчетливо представил себе Дэвита, кровь на манжете рубашки и руку, порезанную осколком стекла.
— Нам остается только вызвать полицию, старина.
— Не очень–то мне это по душе.
— Мне тоже, если это вас утешит.
Констебль Майкл Торнби и его молодой коллега Стюарт Дом меланхолично прогуливались по кварталу, когда к ним подбежал запыхавшийся Эдмунд.
— Пойдемте скорее!
— Куда?
— В «Нью Фэшэнэбл»!
— Там что, пожар? — спросил Дом.
— Ну, если пожар, — проворчал его коллега, — то чем позже мы придем, тем лучше. Не стоит упускать прекрасную возможность избавиться от этого гнусного притона.
— Да нет, дело совсем не в этом. Сэм Блум умер.
— Правда? Что ж, вот, должно быть, дьявол радуется! Он сделал первоклассное приобретение. Ну, пошли за врачом.
— Но…
— Что?
— Мне кажется, его убили…
— Ах, кажется?
— То есть… я хочу сказать… я в этом уверен…
— Ага, так–то лучше. Пойдем, Стюарт.
Увидев шотландца, Торнби подскочил и, внимательно изучив голову Сэма, укоризненно произнес:
— Слушайте, сэр, не могли бы вы использовать свою силу как–нибудь иначе? Сегодня утром вы чуть не отправили на тот свет двух полицейских, а теперь вот прикончили этого старого негодяя…
— Но я не дотрагивался до мистера Блума, — возмутился Мак–Намара. — И вообще, уж если я рассержусь, так не стану переводить бутылку виски, да еще полную! Это при нынешних–то ценах!
Констебль не смог удержаться от смеха.
— Ах вы чертов шотландец! Кое в чем я с вами согласен: Сэм не стоил бутылки виски… Только вот дело в том, что его убили и мы должны выполнять свои обязанности… Стюарт, позвоните в Ярд и, если вдруг инспекторы Блисс и Мартин окажутся на месте, скажите, что мистер… мистер…
— Мак–Намара.
— …что мистер Мак–Намара замешан в этом деле!
— Но послушайте!
— Пока — как свидетель!
Случилось это в то время, когда на дежурстве был Мартин, и он, конечно, с радостью примчался в «Нью Фэшэнэбл». Оказавшись лицом к лицу с шотландцем, он не стал скрывать торжества.
— Ага, на сей раз, мистер Томинтул, вы стукнули слишком сильно?
— Да не трогал я его!
— Я не думаю, что в Шотландии, в отличие от Англии, убийцы сразу же во всем признаются!
— Вы имеете что–нибудь против меня, старина?
— С чего вы взяли?
— Да–да… я это чувствую… Вы пытаетесь впутать меня в темное дело. Но почему, старина? Что я вам сделал дурного? Надеюсь, это не связано с овцами?
— Нет, о шотландец моего сердца, к овцам это не имеет никакого отношения. Я принадлежу к клану отверженных, лишенных великого счастья знать Томинтул! Я всего–навсего несчастный англичанин, имеющий дерзость полагать, будто быть ежедневно битым каким–то неизвестно откуда взявшимся горцем — не его призвание!
— Так то ж по ошибке!
— Ах вот как? А в первый раз попав в Лондон, вы остановились в самом скверном притоне тоже по ошибке? И в первый же вечер поспешили в «Гавайскую пальму», которой заправляют два гнуснейших мерзавца из всех, кому дает приют наш несчастный город, — тоже ненароком?
— В гостиницу меня привез таксист… потому что я не хотел платить слишком дорого… а «Гавайская пальма» — из–за Патриции Поттер… Я ее люблю, инспектор, и хочу увезти с собой в Томинтул. Вы приедете к нам в гости?
Инспектор чуть не задохнулся.
— Да, я навещу вас, но не в Томинтуле, а в тюрьме Ее Величества, куда вас отправят поразмыслить над опасностями большого города. Хоп, ребята! В машину неудавшегося Тарзана!
Суперинтендант Бойланд, прочитав бумаги, которыми был завален его рабочий стол, вызвал в кабинет инспектора Блисса.
— Ну что, Блисс, вы опять задержали этого шотландского богатыря?
— На сей раз, супер, он у меня в руках!
— Нет, Блисс, ошибаетесь.
— Простите, не понял.
— Блисс… я испытываю к вам большое уважение… почитаю дружбу, соединявшую вас с инспектором Поллардом… Но это все же не повод преследовать несчастного, который в момент убийства вашего товарища находился в графстве Банф!
— Но он же…
— Нет, Блисс. Я прочитал рапорты и первые допросы по убийству Блума. Шотландец здесь ни при чем. По показаниям слуги Эдмунда, его не было с десяти вечера. Следствие в «Гавайской пальме», при всей его поверхностности, все же ясно показывает, что Мак–Намара не выходил из лавочки Дункана до двух ночи.
— Все сговорились!
— Даже если это так, Блисс, прежде чем держать шотландца под замком, надо его алиби опровергнуть, а вы отлично знаете, что из этого ничего не выйдет. К тому же с чего бы этому парню убивать Блума?
— Сведение счетов!
— Несомненно. Только я что–то плохо представляю Мак–Намару в роли кредитора. Я знаю, кто убил Сэма, Блисс.
Инспектор выпучил глаза.
— Вы знаете кто…
— Да. Это вы, Блисс.
Инспектор вскочил.
— Вы понимаете, что говорите, сэр?
— Спокойно, Блисс, сядьте на место, прошу вас. Вам следовало бы лучше владеть собой.
Обескураженный полицейский снова опустился на стул.
— Вы убили Блума, Блисс, тем, что арестовали его и привезли в Ярд. Сообщники, зная трусость Сэма, побоялись, что он не выдержит очередного допроса и выдаст имя убийцы Полларда и мисс Банхилл. Вот почему его убили этой ночью. Быстро отпустите шотландца, Блисс, у меня предчувствие, что именно он выведет нас на добычу, за которой мы так долго охотимся.
— Но почему?
— Потому что он влюблен в Патрицию Поттер.
Сколько бы Малькольм Мак–Намара ни гордился своей исключительной выносливостью, все же по возвращении в «Нью Фэшэнэбл» он имел довольно–таки неважный вид. Эдмунд встретил его без особых эмоций.
— Они вас отпустили?
— Как видите, старина!
— Повезло вам… обычно стоит только попасть к ним в лапы — пиши пропало.
— Но если я не виновен?
— Неужели вы думаете, их это может смутить? К тому же поставьте себя на их место. Вы все время толчетесь среди самого жуткого сброда.
— Вы так считаете?
— Черт возьми! Я здесь потому, что больше ни на что не годен. Мне ничего не нужно — только бы не подохнуть с голоду и не ночевать на набережной Темзы… поэтому все их мерзости мне безразличны… Но, поверьте, иногда даже я горько сожалею, что стал таким, как есть, ведь…
— Но я не понимаю почему…
— О Господи! Да потому что, когда я вижу всех этих несчастных, которых медленно травят… иногда совсем детишек… у меня сердце переворачивается… Сэм был подонком… теперь он помер… я не стану его оплакивать, наоборот!
— Но за что убили Сэма?
— Из–за наркоты.
— Не может быть! Да неужто все эти истории насчет наркотиков — не враки?
— Послушайте, вы там, в Томинтуле, похоже, здорово отстали от жизни!
— И это правда такая страшная штука, как говорят?
— Хотите составить представление — сходите выпить стаканчик в «Экю Святого Георга» на Ромилли–стрит, увидите, какие у них лица! И еще. Вы, кажется, славный малый, потому мой вам совет: оставьте «Гавайскую пальму» и мисс Поттер. Эта компания не для вас!
— Я люблю мисс Поттер.
— Любовь — не лучше наркотиков!..
Эдмунд разбудил Малькольма около одиннадцати. Проспав два часа, шотландец встал если и не совсем свежим и бодрым, то, по крайней мере, достаточно отдохнувшим, чтобы выполнить все намеченное на день. А денек обещал быть довольно напряженным. Незадолго до полудня, при всем своем отвращении к лишним тратам, Малькольм вынужден был сесть в такси — он чувствовал, что сейчас просто не дотащится до Блумсбери пешком. Когда Мак–Намара приехал в сад, Патриция уже ждала его там.
