Наследие (СИ) - Моен Джой

Дорога в полицейском автомобиле до особняка заняла около получаса; Мелоди ерзала на заднем сидении в предвкушении, подумать только, впервые в жизни выпала возможность увидеть настоящий труп и поучаствовать в расследовании, это стоило того, чтобы бросить университет и преодолеть многие километры пути. Она никогда не была знакома ни с кем из родственников по маминой или отцовской линии, ничего не знала о собственных корнях, но теперь такой шанс представился, и грех им не воспользоваться, даже против воли Элисон.

- Надеюсь, вы еще не завтракали.

Сказал Густав Рогнхелм, сворачивая с главной дороги на проселочную, слева от которой довлел густой лес. Вдалеке уже виднелось здание особняка, маленькое и размытое, словно смотреть приходилось через запотевшее стекло душевой. Мелоди встретилась глазами с Густавом в зеркале заднего вида.

- Боже, все настолько плохо? – спросила Элисон, повернув голову к мужчине и не заметив, что тот стиснул пальцы на руле до побелевших костяшек.

- Боюсь, порадовать мне вас нечем. Заранее прошу прощения за то, что вынужден попросить вас пройти через это, но иного выхода нет. Убийца считает, что вы можете помочь с расследованием.

- Но как? Я не была в Уотертоне долгие годы, не знакома лично с Софией и ее семьей, что я могу сделать? Сумасшествие какое-то.

Элисон искренне не понимала, чем может помочь, если сама только и делала все это время, что старалась держаться подальше от всего происходящего в деревне. В отчаянии руки женщины, рьяно жестикулировавшие ранее, упали на собственные колени.

- Может увиденное напомнит вам что-то или ваши профессиональные навыки укажут нам путь. В любом случае, особняк теперь вероятно отойдет вам, если близкие родственники Софии откажутся от свой доли в завещании, а что-то мне подсказывает, что именно так и произойдет, и вам предстоит решать его дальнейшую судьбу.

- Надолго мы здесь не задержимся.

Поджав губы, женщина замолчала, наблюдая, как автомобиль медленно подъезжает к дому, который, как ей казалось, навязывает сама судьба. В голосе матери Мелоди уловила нотки раздражения, печали и безысходности, она не знала, что такого произошло здесь, когда Элисон была еще маленькой, и любопытство смешивалось с сочувствием на равных.

Перед двухэтажным особняком был небольшой круглый дворик, обложенный камнями разной величины, чувствовалось, что когда-то его особенно любили, но теперь он, как и сам дом, превратился лишь в призрак себя прошлого, заросший и давно забытый. Крышу просторной веранды подпирали резные столбики, переходящие в низкий забор, некогда белый камень стен стал грязным и потерял часть облицовки, а арочные окна холодно смотрели на снующих туда-сюда констеблей. Машина остановилась, но когда Мелоди открыла дверь, раздался непоколебимый голос Элисон:

- Ты никуда не пойдешь. Тебе необязательно смотреть на ужасы, которые отпечатаются в памяти на долгие годы. Лучше ты запомнишь в Уотертоне красивые виды и добродушных людей, чем то, что скрывается за этими дверьми.

- Еще чего. Я не останусь в стороне, мама.

- Мелоди!

Вскрикнула Элисон глядя на то, как ее дочь выпрыгивает из машины, захлопывая дверь полицейского автомобиля. Густав вышел следом, едва сдержав смешок при виде семейной перепалки, но влезать не спешил.

- Чтобы меня остановить, придется догнать, едва ли это возможно на таких каблуках, так что просто смирись.

Реакция Элисон была предсказуемой, но Мелоди не собиралась потворствовать этому, мама что-то скрывала, и это лишь сильнее разжигало огонь любопытства в девушке. Хотелось понять то, что происходит - некий жест судьбы или злой рок, ведь, сколько бы женщина не пыталась скрыться от прошлого, оно настигло ее самым, что ни на есть извращенным способом.

По всему периметру особняка натянули двуцветную ленту ограждения, хотя никто и не спешил нарушить покой брошенного, даже хозяевами дома. Один из констеблей – приземистый коренастый старик, чья поверхность кожи усеяна лунными кратерами, подошел поздороваться с прибывшим суперинтендантом, и, не обращая внимания на гостей, произнес, рассмеявшись собственной шутке:

- Ха, что с этими потомками Гренхолмов, или как их там, не так, а? Идиоты, ей-богу. Столько убийств повидали эти стены, а они все надеяться пожить в нем, или на худой конец продать. Призраков вокруг так много, что впору вызывать экзорцистов и медиумов.

Густав неловко откашлялся, испытывая жгучий стыд за констебля, которого впрочем, ни на какую мысль поведение коллеги не навело, и он по-прежнему ухмылялся, рассматривая внешний облик дома, довольный собой. Суперинтендант открыл было рот, чтобы представить приехавших вместе с ним женщин, но не успел, Элисон взяла все в свои руки.

- Приятно познакомиться, одна из идиоток, судя по всему.

Скрестив руки на груди, женщина сверлила копа взглядом, метающим молнии. Мелоди спрятала улыбку, поджав губы, заметив, как вздохнул Густав, и закатив глаза. Мда, веселье начинается. Самодовольство мгновенно сползло с лица старого констебля, мужчина отошел подальше, бурча под нос извинения, но его уже никто не слушал. Несмотря на то, что убранство особняка находилось в весьма плачевном состоянии, и отчаянно нуждалось в реставрации, оно все еще превосходило любые, самые смелые ожидания. Густав не шутил, когда сказал, что особняк охраняет все управление Уотертона, весь первый этаж, куда ни глянь, оказался заполнен людьми в черной форме. Мелоди засомневалась в реальности происходящего, больше похоже на типичный сериал о преступлениях, но теперь в главной роли непосредственно с ними самими.

Элисон казалась потерянной в огромном особняке, принадлежавшем ее семье столетие, она с затаенным интересом рассматривала предметы интерьера, и, похоже, не знала до конца, какие чувства они в ней пробуждают. Мелоди провела ладонью по видавшим виды обоям, будоражащим воображение, невозможно было точно понять, что именно на них изображено, то ли крупные пестрые пионы с оборками лепестков, то ли причудливо нарисованная женская репродуктивная система, повторяющаяся многократно. Но даже эти обои, как и призраки особняка, стали неотъемлемой изюминкой их немного сумасшедшей семьи. Мелоди ощутила на себе чей-то взгляд, и обернулась в поисках источника.

Под лестницей, сокрытый в тени, стоял молодой мужчина, его глаза казались почти черными, утягивающими за собой на самое дно. Завидев, что девушка обратила на него внимание, он вышел на свет, и его чувственные губы сами собой растянулись в теплой, немного нахальной улыбке. Темно-русые кудри парня пребывали в беспорядке, а игривые искорки в каре-зеленых глазах придавали незнакомцу и вовсе мальчишеский вид. Густав, до этого оставивший Мелоди и Элисон предоставленными себе, чтобы переговорить с коллегами, вернулся, и, заметив интерес одного из констеблей, поспешил представить друг другу.

- Аарон, это Элисон и Мелоди Гамильтон, они следующие наследники дома после родственников Софии. Дамы, это Аарон Дейли, мой, кхм... помощник в вашем деле.

Сделав акцент на слове «помощник», суперинтендант набросил маску безразличия и теперь ожидал, когда приличия будут соблюдены, чтобы поскорее заняться делом. Элисон вернула улыбку молодому мужчине, пожимая его сухую прохладную ладонь, а Мелоди, закусив губу, надеялась, что никто не заметил ее пылающих от смущения щек.

- Ну что, готовы? Нас давно ждут, не то, чтобы София могла куда-то сбежать в данном положении, все-таки не зря здесь столько копов зазря ошивается. Заодно проведем опознание, так как отец девушки еще не скоро навестит нас.

Элисон Гамильтон сжала тонкие губы, не оценив неуместную шутку, но немного успокоилась, когда дочь взяла ее за руку и крепко сжала, как бы говоря «я рядом», в этот момент женщина была особенно рада, что Мелоди слушается ее так редко.

- Значит, говорите, сам убийца возжелал нашего присутствия...

- Вас. Не вашей дочери, но да, все именно так. Во рту Софии мы нашли записку с вашим номером телефона, фразой, возможно цитатой из какой-то книги, а так же подписью, что именно вы, Элисон, знаете, что делать с трупом. Что ж, я вам очень сочувствую, но надеюсь, это, в самом деле, так.