Ричард Пратер - Рукопись Чейма
Может, во многом я и ошибался, но в этом деле оказался прав.
Восхитительный акцент Зины звучал в моих ушах горячим дыханием Сахары. Вначале я с трудом доходил до смысла некоторых слов, но позже я привык, и все стало понятным.
Когда она сказала: «Позелуй меня, Зелл, позелуй», — я уже точно знал, что она имеет в виду.
И я, как вы, наверное, уже догадались, «позеловал» ее.
* * *Зазвонил телефон, и я подпрыгнул чуть не до потолка. Казалось, кто-то бил в гонг внутри пустой бочки.
— Что это?
— Телефон в голове, — ответила Зина.
— У тебя и в голове есть телефон?
Зина пошла к шлему, по дороге объясняя:
— Я зплю очень крепко, очень. И чтобы прознутьзя, мне нужен громкий звонок. А если я не хочу, чтобы меня без-покоили, я затыкаю уши и знимаю голову. И тогда я — как мертвая. Здорово гремит, да?
Она подняла трубку. Разговор был недолгим. Обычная женская трепотня. Звонила какая-то подруга. Похоже, та, с которой Зина собиралась встретиться попозже. И это «позже» уже наступило.
Но для меня, увы, это оказалось слишком поздно. Потому что, перед тем как положить трубку, Зина сказала:
— Хорошо, через полчаза, Зильвия. Ага, обязательно. Пока, Зильвия!
Зильвия? На языке Зины это означает, наверное, Сильвия.
Сильвия! Нет, не может быть! Я весь похолодел. Нет, этого просто не может быть!
Зина повернулась и направилась ко мне. Торопливо одеваясь, я сказал:
— Дорогая… ответь мне на небольшой вопрос.
Когда Зина подошла, я уже надел оба носка и один ботинок.
— Кто… кто тебе звонил? — невинным голосом спросил я.
— Зильвия.
— Это я слышал. А кто эта Зильвия?
— Зильвия Ардент. Звезда… — Второй ботинок выпал у меня из рук. — Из телезериала «Девичья зпальня». Мы з ней давно дружим. Она моя лучшая… — Зина умолкла. — Что з тобой?
— А что?
— Ты какой-то чудной звук издал, дернулзя и ботинком об пол зтукнул.
— Ничего я не дергался. С чего бы мне дергаться? И ботинком не зтукал… то есть не стукал об пол. Он просто выпал у меня из рук. — Я поднял ботинок и стал его надевать. В голове лихорадочно метались мысли. — Сильвия Ардент! Надо же! Вы, значит, знакомы? — как можно непринужденнее спросил я.
— Она моя замая лучшая приятельница.
— Да ну? Здорово. Она — милая девчонка. — Я замолк, спохватившись. «Спокойнее, Скотт, спокойнее, — напомнил я себе. — Самое главное не терять самообладания». — А она что, звонила, чтобы только поздороваться? Это не та девушка, с которой ты договорилась встретиться?
— Мы взтречаемзя почти каждый понедельник. Иногда ходим в кино или еще куда-нибудь или прозто болтаем, новозтями делимзя.
— Новостями? Что ты имеешь в виду?
— А ты что? Какой-то ты зтранный.
— Нисколько я не странный. Значит, ходите в кино? Новостями делитесь? А мужчин… обсуждаете?
«Осторожнее, — сказал я себе. — Думай, что говоришь, иначе выдашь себя. Уже чуть не выдал».
Зина в это время, к счастью, нагнулась и в крайнем удивлении рассматривала мои ноги.
— Ты надел ботинок без нозка.
— Хочешь сказать, что я рехнулся? — раздраженно сказал я. — Отлично помню, что надевал оба носка.
— Значит, ты надел их на одну ногу.
— Не говори глуп… Ну надо же! Такое раз в сто лет может случиться. Но когда-нибудь… мы с тобой над этим посмеемся. — Я пришел в полное замешательство и умолк.
— Мы з Зильвией по очереди ходим друг к другу, — продолжала Зина.
— По очереди?
— Да. Зегодня моя очередь идти к ней. Но я немного опоздала. — Она засмеялась.
Очень смешно.
Зина протянула руку и подергала меня за мочку уха. Нежно, ласково сказала («Может быть, в последний раз», — уныло подумал я):
— Опоздала, потому что ты обманул меня, Зелл.
— Обманул? Что ты такое говоришь?
Она проказливо рассмеялась:
— Ты зказал, я з тобой в безопазнозти.
— Детка, лучше уж ты узнай это от меня. Никто не может быть в безопасности рядом со мной.
— Какие ужазные вещи ты говоришь, — со смехом воскликнула она.
— Да, ужасные.
Надев носки и ботинки, проверив, что все, как положено, я встал, взглянул Зине в глаза и искренне сказал:
— Я хотел, чтобы ты услышала это от меня самого.
Уже в дверях я обернулся:
— Прощай!
— Не прощай, дорогой, а до взтречи.
— Это было бы здорово, — ответил я, кивнул, повернулся и вышел.
До захода солнца оставались считанные минуты. Небо полыхало изумительными красками, но я чувствовал себя так, будто шагнул в темную холодную ночь.
* * *Мне не сразу удалось овладеть собой после того, как я распрощался с Зиной Табур. Но постепенно я успокоился, остановил машину у обочины дороги и просидел около четверти часа, куря и размышляя.
Я открыл для себя важную истину: неожиданное появление серьезной проблемы немедленно умаляет значимость другой, казавшейся ранее огромной, и делает ее легкоразрешимой. Я знал, что Зина Табур и Сильвия Ардент уже, наверное, встретились и, возможно, не пошли в кино, а сейчас сидят и весело болтают, обсуждая новости. И это обстоятельство заставило меня взглянуть на проблему Джелликоу — Чейма — Лэша — Маккиффера как на задачу, с которой я в состоянии справиться.
Я загасил окурок, снял трубку телефона и позвонил Маккифферу.
В квартире никто не ответил. Я позвонил еще в четыре места и обнаружил его в итальянском ресторанчике, где Маккиффер со своими корешами часто проводил вечера, поглощая в огромных количествах пиво и разнообразные виды макарон. Заведение находилось всего в четырех кварталах от полицейского участка, что, видно, придавало пирушкам бандитов привкус приключения.
Маккиффер взял трубку.
— Маккиффер, выслушай меня, а потом решишь, стоит ли продолжать разговор. Идет?
— Кто это?
— Шелл Скотт.
Молчание. Потом снова голос Маккиффера:
— Где ты?
— Ну даешь! Я скажу, а ты пошлешь Вонючего продырявить мне башку?
— Не придуривайся, Скотт. Мы на тебя зла не держим.
— Тогда зачем сегодня вы с Вонючим увязались за мной?
— Надо было… кое-что разведать.
— Ага. А что именно, ты, конечно, не скажешь?
— Нет.
— А зачем Эдди Лэш приходил сегодня к Гидеону Чейму?
— Эдди приходил к Чейму? Разрази меня гром! Тогда какого черта… — Он осекся.
— Думаю, тебе так же интересно, как и мне, узнать о цели этого визита.
— Может быть.
— Я бы хотел встретиться с тобой. Что скажешь?
— А мне какой прок от того?
— Скорее всего, никакого. Зато мне надо кое-что узнать у тебя. Может, и ты узнаешь от меня что-то полезное для себя. Ведь могут быть новости, которые интересны нам обоим. А пока не поговорим, не узнаем.
— Ну… ладно. Не буду скрывать от тебя, Скотт, неприятности у меня большие.
— Может, я смогу помочь?
— Вряд ли.
— Но ведь хуже не будет, если поговорим, а?
— Наверно, нет. Ну ладно. Только я сам назначу место. В какой-нибудь темный закоулок не пойду.
«Не удивительно», — подумал я.
— Ты сейчас ведь у Антонио. Может, там и встретимся? Место людное.
— Идет, приезжай. Только не раньше, чем через час. Сейчас у меня тут друзья.
— В девять подойдет?
— В самый раз. Встретимся в задней комнате, где стоят столы для покера. Я все устрою. Место-то знакомо тебе?
— Я знаю, где оно находится.
— Там нас никто не подслушает. И не увидит. Ни к чему мне светиться с тобой. Авторитет свой ронять.
— Правильно мыслишь, — согласился я. — До встречи в девять.
Когда я вошел в палату номер 16 клиники «Уэстон-Мейси», Гидеон Чейм сидел в постели. Вид у него был более изнуренный, чем днем. Складки над переносицей, где срастались брови, углубились, а кожа вокруг черных глаз совсем сморщилась.
Но голос был по-прежнему зычным.
— Какого черта вы звоните и требуете от меня каких-то прямых ответов? Вы намекаете на…
— Успокойтесь. — Я придвинул стул вплотную к кровати, сел и наклонился к Гидеону Чейму: — Зачем к вам приходил Эдди Лэш?
— Я не допущу, чтобы меня допрашивали. Вы или кто-либо другой. Никакого выкручивания рук!
— Ну что ж. — Я встал. — Продолжайте хитрить, разыгрывать из себя всемогущего и тому подобное. От меня не ждите ни помощи, ни сотрудничества, ничего. И я по-прежнему озабочен больше поисками Джелликоу, чем вашей рукописи. А если и найду ее, залью цементом и брошу в океан. Просто из злорадства.
— Постойте. Я… — Он умолк, устремив на меня свирепый взгляд. Какой страх и какое сердцебиение вызывал, наверное, у сотен, а то и тысяч его подчиненных этот грозный взгляд! — Ваша наглость выводит меня из себя.
Я снова сел:
— Да вы и сами не больно вежливы. Так зачем к вам приходил Лэш?
— Ну… не знаю.
— Черт возьми, Чейм…
— Правда не знаю. Я едва с ним знаком. Ему известно, что Джелликоу работает со мной. Он почему-то спрашивал, не знаю ли я, где он.
