Чарльз Вильямс - Большой обманщик
Я все-таки недоумевал:
– А чем же вы объясните ваше присутствие в моей постели? Только не подумайте, что я недоволен вами! Просто кажется немного странным…
Она расхохоталась и перебила меня:
– Неужели женщины до сих пор продолжают вас удивлять? Это в вашем-то возрасте!
– Но если учесть, что я не очень догадливый?
– Просто вы меня заинтересовали…
– Бесподобно!
– Вы интересный… У вас есть смелость и воображение. А нравственных устоев не больше, чем у кобры… Скучных мужчин я не люблю… Терпеть не могу! Вот и все…
– В таком случае вы меня должны здорово полюбить!
– А вы самоуверенны. Я не произносила слова «любовь». Я сказала, что вы меня заинтересовали. Больше ничего.
– Чудесно!
Я ликовал. Как же все просто устроилось! Даже нельзя было и предположить что-либо подобное!
Я встал и прошел в соседнюю комнату. Чиркнув спичкой, увидел большой пакет. В нем действительно лежала пачка денег. У меня горели пальцы, пока я рассматривал эти деньги и старался представить себе, сколько места займут сто тысяч, если восемь тысяч являют собой столь солидную пачку. Невероятно! Харлан, старина, тебе неслыханно везет. Ради этого стоило лишиться места в команде!
Наконец я вернулся с деньгами в спальню и положил их на ночной столик. Часть купюр упала на табуретку. Я снова зажег спичку и посмотрел на Джулию.
– Что случилось? – спросила она.
– Какая чудесная картина! Обнаженная женщина, а вокруг рассыпанные деньги.
Она потянулась.
– А вы сентиментальны, – с насмешливой улыбкой сказала она.
– Угу… Живу только ради красоты! Особенно ради такой.
– И в то же время страшно практичны. Наверное, ваш идеал – хорошо прожаренный бифштекс и бутылка дешевого виски. Я угадала?
– Виски я вообще не пью.
Спичка догорела до конца, и я ее бросил. Потом присел на край кровати и зажег следующую, чтобы прикурить сигарету. Она продолжала изучающе смотреть на меня.
– Знаете, чем вы меня заинтересовали?
– Нет. – Я снова чиркнул спичкой.
– В вас одновременно живут два человека: примитив и интеллектуал. Часто ваши поступки довольно примитивны, но иногда, когда вы занимаетесь только удовлетворением собственных, примитивных потребностей, вы проявляете довольно ума и изобретательности. Такого странного сочетания мне раньше не доводилось встречать.
– Вполне с вами согласен. Можете написать обо мне книгу.
– Короче говоря, вы великолепный экземпляр породистого животного, – засмеялась она со странным выражением.
Догорела и эта спичка, а перед моими глазами все еще лежала куча денег.
Я не в силах был оторвать взгляд от этой картины. Ничего подобного мне никогда в жизни еще не приходилось испытывать. Потрясающее чувство богатства!
– Вы просто берете все, до чего можете дотянуться… – Джулия тем временем все еще рассуждала.
– Конечно, конечно…
– Но мне кажется, – продолжала она, – что у вас и у меня есть что-то общее, и причем в гораздо большей степени, чем вы думаете.
«Ох уж эти женщины! – подумал я. – Вечно они о чем-то серьезно думают. За исключением тех минут, когда спят или содрогаются в объятиях мужчины. Они охотно задирают перед вами юбку, чтобы полностью вкусить любовных утех, но потом должны обязательно проанализировать свой поступок. Даже в тех случаях, когда млеют от вожделения. Для них самое главное – добиться своего, а каким образом они этого достигнут, совершенно безразлично…»
Придя к этому заключению, я снова заключил ее в объятия, закрыв ей рот поцелуем и заставив таким образом покончить с разглагольствованиями. Это самый простой способ быстро освободиться от утомляющей женской болтовни.
Она подчинилась мне с таким восторгом и страстью, которые трудно было в ней предположить, и я совсем потерял счет времени, находясь в том блаженном состоянии, когда чувствуешь, что весь растворился в женской плоти и эта плоть жаждет удовлетворения.
Весь следующий день мы провели возле домика. После обеда мы отлично искупались в озере. Она, правда, не захватила с собой купального костюма, но это ее нисколько не волновало. После купания она надела шорты и пуловер с короткими рукавами, и мы уселись на веранде пить пиво. На нее было приятно смотреть, хотя я уже был утомлен любовными играми, которые продолжались почти беспрерывно около суток – и дома, и на пляже, и даже в воде. Эта крошка умела любить и разбудила бы даже мертвеца. А мужчина ей нужен был в любой час дня или ночи. Не удивительно, что одного супруга ей было маловато. Бедняга Кеннон… И кстати, Таллант…
– Вы очаровательный маленький бесенок, – сказал я.
Она блаженно улыбнулась и принялась рассматривать свои стройные ноги.
– Тысяча благодарностей, мой дорогой, но вы можете меня испортить своими комплиментами.
– А как же теперь Таллант? – спросил я.
– А что – Таллант?
– Он думает, что вы в Далласе?
– Возможно… Но разве это имеет какое-нибудь значение? – Она была совершенно невозмутима.
– Никакого, если не считать, что он может получить нервный шок, если узнает, где вы на самом деле.
Визитеры вроде Талланта мне были ни к чему.
– Ба… Но ведь он ничего не сможет нам сделать!
– Конечно! Если будет держать себя в руках. Но он не такой выдержанный, как вы. Легко теряет голову… Зачем же доводить его до крайностей? Это может очень плохо кончиться для всех троих…
Она насмешливо рассмеялась:
– Вот они, нежные слова, которые я надеялась услышать от любимого человека…
– Я просто хотел сказать, что наша история и так довольно сложна, чтобы запутывать ее отношениями личного порядка. Мне совсем не хочется, чтобы он застал нас здесь вместе. Думаю, что и вам тоже.
Она лениво пожала плечами:
– Я ему не принадлежу.
– Вот уж чего не сказал бы. – Я вспомнил Пурвиса. – А вы разве не собираетесь за него замуж?
– Еще не решила. Необыкновенная женщина!
– Он что же, успел надоесть вам?
Опершись на локти, она задумчиво посмотрела на меня:
– Он как-то странно ведет себя. Кажется, с ним что-то произошло. Возможно, вы меня больше устроили бы.
Вот этого мне только и не хватало!
– Да, да, конечно, мы можем любить друг друга до изнеможения. Но не надо забывать о деле, договорились? Давайте забудем о нем тогда, когда я получу всю сумму. Дело это срочное, и я не хочу, чтобы нервы или ревность помешали довести его до конца. Ведь достаточно одного неверного хода, и полиция сразу же станет крутиться возле нас.
Неужели она этого не понимает?
– Ищете повод отделаться от меня? – холодно спросила она.
– Конечно нет. Но я пытаюсь быть благоразумным.
– Ну и будьте им сколько угодно, а я останусь здесь!
– Пожалуйста! Пожалуйста! Но от этого ничего не изменится.
– Во всяком случае, я все равно уехала бы куда-нибудь на уик-энд, – с улыбкой сказала она. – А здесь мне очень нравится.
– Приятно слышать.
Она расхохоталась, и я сдался. У женщин всегда отсутствует логика. Но, с другой стороны, если здраво поразмыслить, зачем Талланту здесь появляться? И откуда он может догадаться, что она у меня? Похоже, мне тоже очень не помешает нормальный отдых. Это от нервов. Мне ведь никогда не приходилось заниматься подобными делами. «Успокойся и лови момент, – сказал я себе, – все будет в порядке».
Я решил не тревожиться попусту.
Наш разговор происходил в пятницу, во второй половине дня. А в субботу утром, в десять часов, когда мы пили кофе, в дверях внезапно появился Таллант. В правой руке он держал револьвер и, судя по всему, был настроен весьма агрессивно.
По счастливой случайности, Джулия, вопреки обыкновению, оказалась одетой. В течение двух суток она в основном расхаживала совершенно нагой, но в субботу, выбравшись из постели, почему-то надела плиссированную юбку и блузку. Я еще подумал, с чего это она решила наряжаться. Но решил не вникать. Может быть, именно это обстоятельство и сыграло решающую роль, не знаю. Вообще-то это мало что меняло. Ведь не приезжала же она ко мне на уик-энд только для того, чтобы угостить меня ананасами. Это было просто очевидно! И тем не менее, появись он здесь в тот момент, когда мы барахтались в постели, а на Джулии не было ничего, кроме лака для ногтей, этот бизон сразу бы укокошил нас. Даже не дав рта открыть. Но и сейчас, несмотря на все юбки и блузки, ситуация была довольно пикантной. Никому не желаю ничего подобного.
Она сидела за столом, напротив открытой двери, я, стоя у печурки, наливал себе вторую чашку кофе, когда услышал его голос:
– Смотрите-ка, какая идиллия!
Я быстро повернулся. Таллант стоял на пороге, заняв своей широченной грудной клеткой весь дверной проем. Губы его дрожали. Блуждающий взгляд и небритое несколько дней лицо придавали ему зловещий вид. Казалось, он вот-вот бросится на меня и перегрызет глотку.
