Генри Кейн - Кровавый триптих-2
— Очень мило, очень. Тут поработал классный дизайнер.
— Хрен тебе дизайнер, — отрезал Фрэнк. — Это все я сам.
— Ну что ж, мои поздравления. — Я достал из кармана пушку 45-го калибра. — Можно мне отдать игрушку твоему юнге?
В глазах Слотера заиграли веселые искорки.
— Нет, отдай мне. — Я протянул ему револьвер, и он передал его Пэтси со словами. — Только не говори мне, что ты угрожал револьвером мистеру Чемберсу!
Пэтси тяжко вздохнул.
Мясник повернулся ко мне и с горькой усмешкой заметил:
— Он же не знал, бедняга.
— А теперь будет знать?
— С этой секунды я гарантирую, что он будет отличаться образцовым поведением.
— Премного благодарен. Так в чем проблема? Что тебе от меня надо?
— Помощи. — Улыбка исчезла с его губ. Он сложил руки за спиной и, склонив голову, зашагал по комнате.
Фрэнк Слотер — «Мясник» был крупный мужчина шести футов трех дюймов роста и достаточно молод для своего головокружительного, если не сказать рискованного взлета к самой вершине пирамиды мафии. Фрэнку было под сорок. Свои блестящие черные волосы он расчесывал на косой пробор. Пошитый на заказ щеголеватый костюм отлично сидел на его мускулистой фигуре. У него было квадратное решительное лицо и узкие бледно-голубые глазки, сверкавшие точно водная поверхность, отраженная в стекле.
— Какого же рода помощь может оказать Питер Чемберс Фрэнку Слотеру?
— Учитывая твой опыт, парень, немалую.
— А о чем идет речь, друг мой?
— Об убийстве.
Убийство. Ну ясное дело. Он остановился, и на его губах вновь расцвела улыбка — но не такая, как раньше: обнажавшая два ряда ровных зубов, это была скорее печальная гримаса.
— Иди-ка сюда! — Он тронул меня за локоть и жестом пригласил пройти с ним к письменному столу. — Взгляни-ка, друг мой, да гляди хорошенько.
Я взглянул и — если шумный спазматический всхлип можно назвать вздохом — вздохнул.
Позади письменного стола, скрючившись и раскинув руки, на полу лежал Стюарт Кларк со слегка посиневшими губами и неестественно раскрытым ртом. Его невидящие широко раскрытые глаза смотрели прямо на меня. Стюарт Кларк, молодой заместитель окружного прокурора Нью-Йорка, прославившийся своей бескомпромиссной борьбой с мафией, удачливый красавчик, чья блестящая стремительная карьера обещала ему в скором будущем ни мало ни много место губернатора штата. Труп Стюарта Кларка лежал под письменным столом в роскошным апартаментах крупного мафиозо по имени Фрэнк Мясник. Над правым глазом Кларка зияло пулевое отверстие, а на правой щеке бурым пятном запеклась кровь.
— Впечатляющая картинка? — раздался у меня за спиной голос Фрэнка.
Развернувшись к нему, я заметил:
— Все вы, ребята, одинаковые. Рано или поздно вы слетаете с катушек. Ну, теперь-то ты, парень, здорово влип.
— Послушай…
— И как это тебя угораздило — тебя, которого все считают большим умником. Как же ты мог свалять такого дурака?
— Ты можешь послушать?
— Я весь внимание.
— Хочешь верь, хочешь нет, но это не я. Я к этому не имею никакого отношения.
— Ах, ну конечно! Он покончил с собой. Стюарт Кларк заявился к тебе в дом и пустил себе пулю в лоб — только чтобы сделать тебе подлянку. Наверно, ты будешь гнуть эту линию на суде. — Я щелкнул пальцами. — Где пистолет?
— Не знаю.
— А теперь ты меня послушай, Мясник…
— Сам послушай. Этот труп под столом — чистой воды подставка. Кто-то пытается меня подставить. Навесить убийство.
— Боже мой, Мясник, ну что ты пытаешься мне доказать… Всем известно, что у тебя с парнем была давняя война. Это же известно каждой собаке в Нью-Йорке.
— Что верно, то верно.
— Этот Кларк тебе не одну палку в колеса сунул… Сколько он устраивал на тебя налетов, сколько он арестовывал твоих ребят, скольких отправил париться на нары…
— Фигня это все. Он все бил по «шестеркам».
— Да, но он сжимал кольцо вокруг тебя и, судя по слухам, ты очень серьезно подумывал избавиться от его назойливого присутствия в твоей жизни.
— Но не таким же способом…
— А как же, босс?
— Только без крови. Не такой же я дурак. Он же заместитель окружного прокурора. Неужели ты думаешь, я хотел спустить на себя всех легавых Нью-Йорка?
— Ну и как же тогда?
— Политическими средствами — вот как. В этом городе у меня есть кое-какие связи. Я работал над этим. Да, я собирался его прищучить, но политическими методами, а не… так же. Послушай, детектив, я же Фрэнк Слотер. Я не дурак. Неужели ты и впрямь думаешь, что я мог бы подложить самому себе такую свинью?
Я заходил по комнате и мельком взглянул на Пэтси: тот, усевшись в кресло, глядел на нас и, судя по его взгляду, мало что понимал. Я ходил и размышлял. Аргументы Фрэнка, надо признать, были резонными. А я обожаю резонные аргументы.
Фрэнк снова заговорил:
— Да ты сам подумай, парень. Я же никогда не имел отношения к мокрухе.
— Да, по бытовым убийствам ты не проходил. Но тут есть разница. Мафиозные разборки, заказные убийства — таких дел вокруг тебя творилось немало. Того, чего потом никогда не распутаешь — расправа со всякой мразью, чему и сами полицейские до смерти рады. Но такого еще не было, тут я с тобой согласен. Это то, что я называю бытовым убийством. То есть по личным мотивам, сугубо по причине внутреннего конфликта между двумя парнями, которые что-то не поделили, если ты меня понимаешь. В таких убийствах ты замечен не был, признаю.
— Тогда зачем мне вдруг за такое браться? Да еще вот так по-глупому. Сам подумай.
Я подумал. Я ходил кругами и думал. А повернувшись к нему лицом, увидел, что он тянет ко мне руки, и в ладони у него две бумажки по тысяче долларов каждая.
— Это что? — поинтересовался я.
— Твой гонорар.
— За что?
— За то, чтобы ты меня вытащил из этого дерьма.
Деньги я положил в карман и сказал:
— Ладно, я берусь. И играть буду по-честному. Но если выяснится, что это ты его пришил, деньги я тебе все равно не верну.
— По рукам.
— Ладно. У тебя есть пушка?
— Есть.
— Где?
— У меня. — Он отдернул полу пиджака и вытащил из-за пояса револьвер. — Лицензия на ношение имеется.
— Покажи.
Я изучил револьвер. Барабан был полный. Я его понюхал. Им давно не пользовались. Я вернул ему револьвер со словами:
— Пуля в теле покойного мистера Кларка, конечно же, не от твоего ствола?
— Ясно, нет.
— Хорошо, мистер Слотер. Теперь когда вы стали моим клиентом, я бы хотел выслушать ваши показания.
— Разумеется. Как тебе известно, я здесь не живу. Это мой городской дом…
— А где ты живешь?
— У меня особняк в Вестпорте.
— Тогда что ты тут делаешь — в воскресенье-то?
— Я конец недели провел в Нью-Йорке. Решил сегодня сюда заглянуть, посмотреть почту, проехаться по городу. Ну, приехал. Около трех. Почитал накопившиеся письма, кое-что поделал, а в четыре мне позвонили.
— Кто?
— Хаббел Уэйн.
— Владелец клуба «Шестьдесят девять»?
— Он самый. У нас с ним кое-какие общие дела. Он попросил меня принять его здесь. Я согласился. Он назначил встречу на пять. Меня это устраивало. Потом я вспомнил, что мне еще надо было заехать в пару мест. Но я сказал Хаббелу, чтобы он приезжал, а на тот случай, если я не успею вернуться к его приходу, я оставлю дверь незапертой. На том мы и порешили.
— И ты выезжал в город?
— Да.
— В котором часу?
— Примерно в половине пятого. Но мне надо было переделать массу дел, и я понял, что на это уйдет много времени — часа два-три. Я перезвонил Хаббелу, но его уже не было. Тогда я оставил ему записку.
— Где?
— Вон там на столе.
Я подошел к столу и обнаружил нацарапанную карандашом записку.
«Буду не раньше 7:30. Если хочешь, дождись.»
— Именно в это время я и вернулся. В пол восьмого, — сказал Слотер.
— Хаббел Уэйн был здесь?
— Никого не было. Только этот парень лежал на полу.
— Такие вот дела.
Я спросил:
— А что Пэтси?
— Я сам заехал за ним и он все время был со мной. Мы обнаружили… мм… Кларка вместе. И я тут же послал Пэтси за тобой. Я понял, что влип в неприятную историю, и решил посоветоваться со специалистом, а потом уж вызывать полицию. Вот и вся история, Чемберс, от первого до последнего слова.
— Ты Уэйну не звонил?
— Никому я не звонил. Я послал за тобой Пэтси, а сам остался здесь. И скажу тебе откровенно, брат, я очень рад, что он тебя привел.
Наступила тишина. А на полу лежал мертвый окружной прокурор и известный гангстер сидел в кресле с озадаченным лицом.
— Да, похоже на подставку, — произнес наконец я. — Не такой же ты осел, чтобы убить прокурора у себя в доме. Какие-нибудь соображения есть?
— А то!
— И кто же?
— Уэйн — кто же еще!
