Микки Спиллейн - Черная аллея
– Но послушай, ведь речь идет о временах, когда сухой закон уже отменили. И все эти грабежи, нападения на машины со спиртным давным-давно вышли из моды.
В ответ он снова пожал плечами.
– Откуда мне знать? Ведь я был мальчишкой. Просто помню, как он и отец посмеивались над обманутыми, вот и все.
– Думаешь, отец тоже был в деле?
– Мой старик? Да нет, что вы! Он бы никогда не стал встревать в такое. Жил себе потихоньку, день прошел – и слава Богу. А потом вдруг это... Стал подручным у мафии, и его пристрелили, как какого-нибудь стукача. За что? Да как бы и ни за что... – Марвин потер руки, провел ладонями по лицу, пригладил волосы. – Еще вопросы будут?
– А ты ответишь, если я спрошу?
– Смотря о чем.
Я протянул ему одну из своих старых визиток, которую Вельда сунула мне в карман.
– Всего один вопрос, Марвин.
– Да?
– Твой отец был убит не случайно. Тот, кто сделал это, мог подумать, что он поделился кое-какой информацией с тобой и...
– Он ничего мне не говорил! Он...
– Мы-то с тобой это знаем, а вот убийца – нет. Он продолжит свое черное дело, и чем быстрее мы вычислим и обезвредим его, тем дольше будешь жить. Так что подумай хорошенько, Марвин.
Я взял Вельду под руку и повел к двери. Мы спустились вниз. И тут она остановилась у входной двери, сунула руку под плащ. Я знал, что там у нее находится револьвер 38-го калибра, и схватил ее за запястье. На улице уже стемнело, мы заехали в незнакомый и опасный район, где можно было ожидать чего угодно и где патрульные машины проезжают чрезвычайно редко.
– Но за нами никто не следил... – начал я.
– Ты в плохой форме, Майк.
– Чутье еще никогда меня не подводило, куколка. После той маленькой бомбочки я держу ушки на макушке. – Я вышел на улицу и огляделся. Потом жестом дал Вельде знак следовать за мной. Машина была на месте. Никто ее не поцарапал, не помял, не изгадил, ничего такого. И внутрь никто не пытался заглянуть – о том свидетельствовал крошечный клочок бумаги, оставленный мной в ручке дверцы.
– Все чисто, – сказал я.
– Почему бы не заглянуть под капот?
Я достал фонарик, поднял крышку капота и обозрел двигатель.
– Видишь, все чисто, – сказал я. Мы сели. Я вставил ключ в замок зажигания и завел мотор. Взрыва не последовало, и оба мы облегченно вздохнули.
– Черт побери, Майк! И все же ты чего-то ожидал! – воскликнула Вельда.
На сей раз я рассмеялся – громко и искренне. И с облегчением.
* * *Поток движения на платной автостраде Джерси был не слишком плотным, а потому ехали мы быстро. И вернулись в город достаточно рано, чтоб я успел еще завезти Вельду домой, а потом, приехав к себе, поменять рубашку. Мне не хотелось, чтоб она сопровождала меня туда, куда я собирался. И перед тем, как надеть пиджак, я вспомнил и тщательно проанализировал все, что сказал мне Пат.
Я собирался повидаться с доном Лоренцо Понти, причем на его территории, что было явно не в мою пользу. И тем не менее в этом столкновении лицом к лицу мне вовсе не хотелось выглядеть эдаким жалким просителем милостыни. Да, Понти стареет, но правила игры не меняются. Я достал кожаную портупею, надел ее, сунул в «кольт» 45-го калибра новую обойму, а затем сам «кольт» – в кожаную кобуру. Теперь он терся о рану, и боль началась жуткая, однако, немного повозившись с ремнями, я нашел более удобное положение и сразу почувствовал себя лучше. Хотя из сидячего положения выхватывать его теперь будет не так просто.
Оставалась одна лишь надежда – что у придурков, которыми окружил себя Понти, хорошая память и немного развито воображение.
Их частный клуб находился прямехонько напротив старого кинотеатра. Ничем не примечательное здание, построенное еще в 20-е, из кирпича и бетонных блоков, составляющих нижний этаж, в витрины которого были вделаны полупрозрачные стекла, впускающие достаточно света, но не позволяющие видеть с улицы, что творится внутри. Склады, обступившие здание клуба, тоже принадлежали Понти, однако ничего там не хранилось, и предназначались они только для защиты. От всех остальных складов их отличало только одно – никаких непристойных надписей или рисунков на голых бетонных стенах.
Я вышел из такси в полуквартале от этого места и пошел пешком. Пусть видят, что я направляюсь к зданию клуба. У дверей стояли на страже двое громил, словно сошедшие с экрана ТВ, демонстрирующего старый боевик, и в течение нескольких секунд казалось, что они вот-вот на меня набросятся. Но обошлось. Один из громил что-то шепнул другому, тот, похоже, удивился, затем физиономия его словно окаменела.
Я шел слишком быстро и проскочил мимо них. И еще усмехнулся, заметив, что на их лицах отразился даже некий испуг, точно в них собирались стрелять. Чтобы не оставлять парней в этом заблуждении и состоянии, я слегка отогнул полу пиджака, зная, что они тут же заметят рукоятку «кольта», торчавшую из кобуры.
С такими ребятами вообще не следует церемониться. И я сказал:
– Идите скажите боссу, что я хочу с ним потолковать.
– А его тут нету, – сказал тот, что потолще.
– Хочешь, чтоб я отстрелил замок? – Я произнес эту фразу не как вопрос, а самым утвердительным тоном.
Мыслительный процесс тоже не являлся их сильной стороной. Они, разумеется, знали, кто я такой, но никак не могли вписаться в ситуацию. Толстый попробовал показать зубы и грозным тоном бросил напарнику:
– Сходил бы ты, что ли, за Ленни, Тедди.
– Если ты имеешь в виду Леонарда Паттерсона, можешь передать ему: у меня есть для него подарочек, о котором он просто мечтает.
Громила по имени Тедди сказал:
– Что-то вы больно язык распустили, мистер.
– Суть не в том. Суть в том, кто я такой, Тедди, малыш. Я Майк Хаммер, и тебе прекрасно известно это имя. Так что давай, пошевеливай задницей и делай то, что сказал приятель. – Взгляд, которым он наградил меня в ответ, говорил о многом. Этот Тедди был тот еще фрукт. Еще одна змея, укуса которой следовало опасаться. И он, разумеется, был далеко не в восторге от того, как я поставил его на место в присутствии толстяка.
Леонард Паттерсон вышел не один. За его спиной вышагивал Хоуви Драго с огромным револьвером в правой руке. Игра до сих пор носила крутой и опасный характер, поскольку противник явно не знал, по каким правилам следует играть. Да что там правила, они не понимали толком, в чем состоит сама игра. И на физиономиях у них было вовсе не недоумение, нет. На физиономиях у них было такое выражение, точно они пересекали Атлантический океан в каноэ, доплыли до середины и вдруг поняли, что скоро разразится шторм.
Главное теперь – перехватить инициативу, не дать им заговорить первыми.
– Так вы проводите к дону, или мне идти самому?
Хоуви среагировал первым.
– Он при пушке, Патти.
– И на нее у меня имеется разрешение, малыш. А вот у тебя, интересно, есть?
– Я не позволю тебе соваться сюда с пушкой, Хаммер.
Ответить я не успел. Наверху появилась чья-то темная фигура и, перегнувшись через перила, крикнула с легким акцентом:
– Что там происходит, а?
И снова настал момент не дать им раскрыть рты.
– Я Майк Хаммер, – крикнул я в ответ. – Не хотите со мной говорить, как-нибудь перебьюсь. Но если хотите неприятностей, начну сейчас палить в ваших громил. И тут же прибудет полиция, и ахнуть не успеете.
– У него пушка, мистер Понти! – крикнул Паттерсон.
– В руке?
– Да нет. Под пиджаком.
Понти походил на кошку, которую водят на поводке. И любопытство пересилило в нем все, и поводок натянулся туго-туго. Не прошло и секунды, как он ответил:
– Но он всегда носит при себе пушку. Ладно, пусть поднимается, а иначе действительно начнется пальба.
И еще Понти был по натуре своей парень рисковый. Когда двое задиристых ребят сходятся на грязной школьной площадке выяснить, кто сильней, остальным там просто нечего делать.
Я поднялся по лестнице. Понти кивком дал знак следовать за ним и пошел впереди, как и должно идти хозяину, пригласившему гостя на чашечку чая. Может, просто выпендривался, может, в темных углах у него попрятались свои люди, готовые наброситься на меня, не знаю. Но ни малейшего страха в его поведении не наблюдалось. Он толкнул дверь в кабинет, но я не вошел. Сперва убедился, что за дверью, отлетевшей к стенке, никто не прячется. Затем обозрел помещение и углы тоже. И уже только тогда вошел, стараясь держаться поближе к стенке. Подошел к креслу перед письменным столом.
Судя по выражению его лица, он одобрял подобные меры предосторожности.
– Что, нервничаете, мистер Хаммер?
– Нет, скорее осторожничаю.
– Вы сильно рискуете.
– Да нет, не очень.
– Вот как?
– Да я бы разнес этих уродов внизу в клочья, не успели бы они вытащить свои пукалки.
– Могли и проиграть. Их у меня много.
– Знаю. Бывал у вас и прежде, – напомнил ему я.
Лицо его закаменело.
– Да. Помню.
