Роберт Паркер - Багровое веселье
— Ты часто так говоришь, правда, Клара?
— Если его кастрировать, ему больше не захочется связывать и насиловать несчастных женщин.
— Спасибо, Клара, — вмешался Джимми. — Мы будем иметь это в виду. А сейчас нам звонит Ронни из Ридинга. Привет, Ронни, вы в эфире.
— Джимми?
— Да, Ронни, слушаем вас.
— Джимми, по-моему, все это просто журналистские бредни, понимаете? Да, пользуясь случаем, хочу сказать, что я люблю вашу передачу.
— Спасибо.
— Так вот, мне кажется, что они просто сами убивают друг друга, понимаете? Ну, в смысле, я не хочу сказать, что они... ну, вы понимаете. Давайте забудем обо всей этой истории. На днях мои дети даже в школе говорили об этом. Что это за тема для разговора маленьких детей? Так что давайте не будем раздувать весь этот бред...
— То есть, вы хотите сказать, что, поскольку все жертвы черные, всех остальных это не должно интересовать? — вставил Джимми.
— Да они просто сами убивают друг друга, — не унимался Ронни.
— Ронни, вы слушаете меня, Ронни? — перебил Джимми. — Так вот, знаете что? Пойдите сейчас в гараж, заведите машину и вставьте себе в рот глушитель. Может тогда хоть немного поймете, что к чему.
Он нажал на кнопку. На экране появилось еще несколько имен.
— Марвин из Куинси, слушаем вас, вы в эфире.
— Я считаю, что мистер... э... Спенсер, ваш гость, совершенно прав, и я восхищаюсь его мужеством, вы меня слышите? Они постоянно водят нас за нос. Все, что им нужно, это чтобы их не поливали грязью в газетах. Думают, если у них в руках есть какая-то сила и власть, то им можно помыкать простыми людьми...
— А по-моему, негры должны сами решать свои проблемы...
— ...Считаю, ваша ошибка в том, что вы пытаетесь найти какое-то человеческое объяснение проблемы, причины которой недоступны нашему пониманию. Вы никогда не думали, что во всем этом чувствуется рука Сатаны...
— Все эти преступления говорят о чем-то гораздо большем. Они говорят нам о болезни всей нашей страны. В известном смысле все женщины здесь связаны и... — И дальше в том же духе.
В десять тридцать мне позвонил какой-то тип, сообщивший, что если я уже совсем поехал умом и докатился до того, что пришел в гости на эту вшивую передачу, то с меня уже не будет никакого толку в качестве детектива.
— Это ты, Голдмэн? — спросил я.
— Неважно, — ответил звонивший, но я уже понял, что это действительно Мейнард Голдмэн.
— Вы хотите сказать, что вам что-то не нравится в нашей передаче? — любезно спросил Джимми.
В голосе Мейнарда зазвучали издевательские нотки.
— Если бы только «что-то», — хмыкнул он. Уинстон подал знак, и Мейнарда быстренько отключили.
Сюзан повернулась ко мне и ободряюще улыбнулась. Последний человек, позвонивший перед перерывом для одиннадцатичасовых новостей, хотел узнать, что я сделаю с Красной Розой, если мне когда-нибудь удастся поймать его.
— Приведу сюда, на передачу, — пообещал я.
Джимми отключил микрофон и прикурил очередную сигарету. Я повесил наушники и откинулся в кресле.
— Не стоит молоть в эфир всякую чушь, — проворчал Джимми. — У нас здесь разговор с народом. Можно сказать, форум, дискуссия. И каждый имеет право на собственное мнение.
— Это не мнение, — огрызнулся я. — Это патология. Форум народного онанизма.
Джимми пожал плечами и раскрыл текст.
— Приятно было побеседовать, — бросил он, не поднимая глаз.
— Вот так вот, — улыбнулась Сюзан, — за кулисами волшебства и очарования.
Она взяла меня за руку, и мы вышли за дверь.
Глава 20
Хоук сменил меня у Сюзан, и я отправился в контору просмотреть почту и принять пару клиентов. Я прошел по Беркли-стрит. В спину с реки дул сильный холодный ветер, гоня по тротуару бумажные обертки. Все то время, пока я или Хоук дежурили у Сюзан, она вела себя молодцом, но я понимал, как мерзко она себя чувствует, находясь под постоянной охраной.
Войдя в контору, я вынул из ящика кипу почты и уселся за стол. Автоответчик записал несколько телефонных звонков. Я взял со стола первое письмо и включил воспроизведение. Пошла первая запись:
— Привет, любитель ниггеров. Слышал тебя вчера в программе Джимми Уинстона. Ты там пытался доказать, что это дело рук белого, а не этого сраного черномазого. Так вот, нужно заткнуть твой рот за такие слова.
Я слушал записи телефонных звонков и читал письма. Как всегда. В душе закипала злоба, но я тешил себя тщетной надеждой, что когда-нибудь все же повстречаюсь с этими сволочами. Автоответчик выдал еще пять записей. Все они в более или менее сдержанной форме соответствовали первому звонку, кроме одной, где мужской голос бесстрастно произнес:
— Может, ты и прав насчет Красной Розы. Может, он действительно все еще гуляет на свободе.
Я отложил письма и еще раз прослушал последнюю запись. Потом вынул кассету, сунул в карман и вставил в автоответчик чистую.
Покончив с телефонными звонками, я распечатал письмо от Риты Файор. Оно было написано на розовой бумаге и пахло сиренью. Рита писала, что хотела бы узнать, как я поживаю, и предлагала позавтракать вместе. Я как раз обдумывал это приглашение, когда дверь с шумом распахнулась и в кабинет друг за другом ввалились пятеро парней, явно не из лиги помощи голодающим частным детективам. Пройдя в комнату, они молча встали у моего стола полукругом. Последний захлопнул дверь.
— Как я понимаю, ребятки, вы из фан-клуба Майкла Джексона и пришли узнать по поводу билетов на концерт, — попытался сострить я.
Предводитель был явно культуристом. Остальные четверо тоже смотрелись неплохо, хотя поодиночке никто из них не смог бы заставить меня дрожать от страха. На культуристе были широкие «вареные» джинсы, черные кроссовки «Рибок» и голубая майка без рукавов с надписью «Качая железо» на груди. Принимая во внимание сегодняшний холод, я подумал, что на улице ему было не очень-то тепло, но как еще он мог нагнать на меня страху своими бицепсами?
— Мы тут хотим чуток поболтать с тобой, любитель ниггеров, — процедил предводитель.
— А, это твой голосок я только что слушал по телефону, — улыбнулся я.
— Я смотрю, ты хочешь оправдать этого черномазого.
— Да, все верно. Дело в том, что я служу правде и считаю, что он не делал этого.
— А нам плевать, — рявкнул культурист.
— Ну что ж, звучит очень убедительно.
— Нам не нравятся ниггеры и не нравятся те, кто их защищает, — грозно прошипел он.
Я почувствовал, как внутри медленно закипает злость, и понял, почему. Уже несколько дней я гонялся за призраком, и вот наконец передо мной стояли живые, реальные люди, жаждущие померяться силой. Но я выжидал. Пятеро — это было слишком много.
— Слушай, покажи бицепс, а? — попросил я.
Культурист приподнял было руку, но тут сообразил, что его разыгрывают. Поздно. Я ухмыльнулся, дав понять, что видел, как он клюнул.
— Выходи из-за стола, — грозно скомандовал культурист.
— Или ты сам меня вытащишь? — улыбнулся я.
Он стоял в центре, чуть впереди остальных. Справа от него строил угрожающие рожи рыжий парень с квадратными плечами и веснушчатым носом.
— Угадал, — заржал культурист и с бравым видом оглянулся на дружков.
Я встал с кресла, вышел из-за стола и без лишних разговоров врезал ему в пах. Затем слегка развернулся, отпустил прямой левой в конопатое лицо рыжего и выхватил пистолет. Трое оставшихся замерли, как на стоп-кадре.
Культурист схватился за живот и рухнул на колени. Рыжий отступил назад и принялся раскачиваться из стороны в сторону, закрыв лицо руками. Сквозь пальцы сочилась кровь.
— Вы, трое выкормышей, быстро встали спиной к стене, — гаркнул я. — Вот так. А теперь сели на корточки.
Они покорно выполнили команду. Теперь им было бы не так-то просто быстро подняться на ноги и сделать неожиданный выпад.
— Ты тоже, рыжий. И не капай мне на ковер своей кровищей.
Рыжий отошел к стене, не отнимая рук от лица.
— Ну вот, теперь ты, мистер Мускул. Готов продолжать?
Все еще стоя на коленях, культурист поднял голову.
— В каком смысле? — проговорил он. На лице застыла гримаса боли.
— В смысле готов дать мне урок расовых отношений?
— Если бы у тебя не было пушки, — промямлил он.
— Ясное дело, — улыбнулся я. — Если бы у меня не было пушки, я удушил бы вас всех пятерых голыми руками. Или ты еще сомневаешься?
— Если бы ты не дал мне в пах, — промычал он.
— Тогда я дал бы тебе по носу, как рыжему, и ты залил бы кровью свои могучие грудные мышцы. Ну так что, сможешь встать?
— Смогу, — буркнул он и, с трудом поднявшись на ноги, исподлобья взглянул мне в лицо. — Мы это запомним.
— Надеюсь, запомните. И надеюсь, надолго. Но, если хочешь, я и сейчас не против поработать пару раундов. Ну так что?
— С пистолетом в руке?
— Естественно. Просто чтобы не пришлось иметь дело сразу со всеми. Да я и одной рукой с тобой справлюсь. Ну, одной рукой годится?
