Тед Льюис - Убрать Картера
— Зачем такой мелкой сошке, как Торпи, могло понадобиться убить Фрэнка? К тому же у него для этого кишка тонка. Он такой трус, что писается от одного взгляда.
Альберт пожал плечами.
— Не знаю, Джек, — сказал он.
— Знаешь, Альберт, — возразил я. — Я и не ждал, что ты расскажешь мне, поделишься своими соображениями. Зато Торпи другой. Так на кого он работает?
— Я же сказал тебе, Джек. Насколько мне известно, он работает на себя.
— Насколько тебе известно, — повторил я. Я встал и выбросил окурок в камин.
— Что ж, спасибо, Альберт. Ты очень помог мне. Дай знать, когда я смогу отплатить тебе за услугу.
Альберт придал своему лицу усталое выражение.
— Думай, что хочешь, Джек, — проговорил он. — Я не могу рассказать тебе то, что не знаю.
— Верно, Альберт, — кивнул я.
И пошел к двери.
— Не забывай заглядывать, — сказал Альберт, — когда снова будешь в городе. Вспомним былые деньки.
— Обязательно, — пообещал я.
— Спокойной ночи, спокойной ночи, спокойной ночи, — прокричала девочка.
Я закрыл за собой дверь.
* * *Клуб был переполнен. Старики увлеченно играли в домино. Молодежь атаковала шесть мишеней для дротиков. Музыка, пение и женщины отсутствовали. Присутствовали только плохое освещение, хорошее темное пиво, дощатый пол и барная стойка, украшенная несколькими пивными бочонками, выставленными в ряд.
Я огляделся. Тот, ради кого я сюда пришел, сидел в том же углу, где я видел его в последний раз.
Я пробрался к его столику. За столиком, кроме него, больше никого не было.
Его можно было бы назвать худым, если бы не объем живота. Сидр и «Гиннес» превратили его брюхо в аэростат, который нависал над краем стула и, казалось, вот-вот упадет, если не подставить подпорку. Он сидел, поставив между ног тросточку и положив обе руки на ручку. Его глаза за очками в золотистой металлической оправе были мертвыми. Его язык время от времени высовывался изо рта и быстро пробегал но губам, как колюшка, снующая под водой. Пахло от него тем, что он пил.
Я сел рядом с ним.
— Роули, что тебе известно? — спросил я.
Его язык скользнул по губам.
— А что ты хочешь знать? — спросил он.
— Кто убил Фрэнка, — ответил я.
— Зеленый змий, — ответил старина Роули. — Вот что я слышал.
Он поправил очки.
— Эта информация была бы ценной, если бы ты знал наверняка, — сказал я.
— Я не знаю, Джек, — сказал старина Роули. — Не знаю.
— Представь, сколько порнухи ты мог бы купить, будь у тебя деньги, — сказал я.
— Ничего не знаю о Фрэнке, — повторил он, но его глаза немного оживились.
— Но ведь ты догадываешься, что там есть что знать, правда?
— Джек, всегда есть что знать.
— Ладно, — сказал я. — На кого сейчас работает Торпи?
Он не ответил.
— Несколько фунтов, — напомнил я. — Журналов хватит надолго.
Он отпил из своей кружки.
— Торпи?
— Торпи.
— Иногда Рейнер платит ему за мелкие поручения, — ответил старый Роули. — Во всяком случае, я так слышал.
— Рейнер?
Он кивнул. Язык пробежался по губам. Я достал бумажник, вытащил две пятерки и положил их на стол. Он взглянул на них. Одна рука оторвалась от рукоятки трости и начала двигаться к деньгам. Как краб. Пальцы начали сжиматься над банкнотами, но я выхватил их.
— Старый лживый ублюдок, — сказал я. И встал.
— Нет, подожди минутку, — сказал старик Роули. — Это правда. Спроси любого.
— Конечно правда, — согласился я. — Зачем тебе было говорить об этом, если это неправда?
Я смотрел на него, а он следил за тем, как я убираю деньги.
— Пока, Роули, — сказал я.
Он пожал плечами и поправил очки. Я оставил его наедине с вонью.
* * *Я поехал в город. Меня мучила жажда. Виски остался дома. Я решил заехать домой, выпить и поразмышлять. Время было раннее. Из пабов только начали выгонять зарвавшихся посетителей. Китайские рестораны только начали заполняться гостями, в «Бате», где каждую пятницу до часу ночи работал бар и танцевали, раковины в мужском туалете только начали забиваться. Танцы до десяти, драки до часу. Адаптированные для города деревенские драки. Новый квикстеп с ударами в пах.
Я проехал мимо «Бата», расположенного на углу Хай-стрит и той улицы, где находилась моя берлога. Подростки поднимались но ступенькам «Бата» небольшими группами человек по шесть. Руки в карманах, куртки распахнуты. Воротники рубашек расстегнуты, прически в стиле «Братьев Уокеров».
Я повернул налево, сбавил скорость, задом въехал на площадку перед моим пансионом и вылез из машины. Все окна «Бата» были открыты, чтобы выпускать наружу пар, валивший от танцующих, и музыку, которая быстро затихающими волнами вырывалась в холодный воздух. По сравнению с игравшей в заведении группой Дейв Ди, Доузи, Бики, Мик и Тич[9] были не хуже квартета Моцарта.
Я запер машину, вышел на тротуар и направился к главному входу. Послышался звук шагов. Быстрых. Бегущих. Я остановился так, что бегущий человек не видел меня. Шаги приближались. Из-за угла показалась чья-то фигура. Это был Кейт. Я поймал его за руку.
— Проклятье, — выдохнул он. — Ты до смерти напугал меня.
Он обливался потом. Над его правым глазом начал наливаться синяк. Узел галстука съехал куда-то к левому уху. Рукав куртки и колени брюк были мокрыми и в пыли. На костяшках правой руки кожа была содрана почти до мяса.
— В чем дело? — спросил я.
Из-за угла с визгом выехала машина и тут же замедлила ход.
— Торпи, — сказал Кейт. — Они ждали в парке. Они думали, что все будет легко.
— Сколько их?
— Четверо.
— Включая Торпи?
Он кивнул.
— Тогда трое, — подытожил я.
Старый «зодиак» прошуршал мимо нас со скоростью две мили в час. Четыре пары глаз таращились в темноту. Машина остановилась, загородив выезд со стоянки. Никто из машины не вышел.
— Будь рядом, — сказал я Кейту.
Заднее стекло с нашей стороны опустилось.
— Джек? — послышался голос Торпи.
— Добрый вечер, — поздоровался я.
— Хотел бы переброситься с тобой парой слов, Джек, — сказал Торпи. В его голосе не было особой радости.
— Замечательно, — сказал я.
— Наедине.
— Оставайся в машине, а я подойду и выслушаю тебя.
— Ладно.
Я подошел к машине и оказался в круге желтого света. Наклонившись вперед, я положил руки на дверцу.
— Торпи, что ты хотел сказать мне? — спросил я. Торпи высунул в окно свою дрожащую клешню.
В клешне что-то было.
— Просили передать тебе, — сказал он.
Мне в руку легла бумажка. Это оказался железнодорожный билет до Лондона. Я улыбнулся.
— Поезд уходит в четыре минуты первого, — добавил Торпи. — Ты успеешь.
— Это, конечно, очень мило со стороны не знаю кого, — сказал я. — Так кого мне благодарить?
Торпи ничего не сказал. Его крысиные глазки поблескивали желтым из темноты салона.
— А что будет, если я опоздаю на поезд? — спросил я.
— Меня просили позаботиться о том, чтобы ты не опоздал, — ответил он.
С каждой минутой в его голосе звучало все больше отваги, однако этой отваги все равно на него не хватало.
— Ну? — сказал я. — С возрастом становишься оптимистом, да, Торпи?
— Хватит сотрясать воздух, — прозвучал голос с переднего сиденья.
— Так ты едешь, Джек? — спросил Торпи. — Так будет лучше.
Я бросил билет на асфальт.
— Давайте, ребята, — скомандовал Торпи.
Дверцы машины — все, кроме дверцы Торпи, — открылись. Тот, кому не понравилось наше сотрясание воздуха, начал выбираться с переднего сиденья. Я взялся за ручку и распахнул дверцу пошире, а потом изо всех сил стукнул его ею. Я очень точно выбрал момент. Он был на полпути, поэтому верхняя часть дверцы въехала ему в лоб и по носу, а нижняя — по коленной чашечке. Удар получился очень сильным. Он упал на переднее сиденье и начал стонать. Я запрыгнул на капот и ногой ударил водителя по голове как раз в тот момент, когда он, выбравшись из машины и поставив ноги на землю, начал распрямляться. Третий уже успел распрямиться. Я спрыгнул с капота. Третий совершил ошибку, бросившись на меня, вместо того чтобы подпустить поближе. Он бросился, я схватил его за руку и дернул, и одновременно нанес ему удар в кадык. Судорожно хватая ртом воздух, он начал оседать. Для гарантии я хорошенько врезал ему в основание шеи, и он ткнулся мордой в асфальт прежде, чем рухнуло его тело. Я оглянулся, чтобы проверить, как там водитель. Он уже успел подняться на ноги, и Кейт по-боксерски наносил ему удар правой. Пока я стоял спиной к машине, Торпи выбрался и понесся по улице, как испуганный заяц.
— Торпи! — заорал я. Он продолжал бежать.
Я запрыгнул на место водителя. Времени на то, чтобы сдвигать с сиденья мордоворота, которого я ударил дверцей, не было, поэтому я сел прямо на него. Я завел двигатель и, дав задний ход, поравнялся с Торпи в конце улицы, но тот повернул на Хай-стрит, а я не мог задом выехать на главную улицу. Поэтому я выскочил из машины и побежал за ним. Прохожих было много, однако ни меня, ни Торпи они не интересовали в той степени, в какой их интересовали мы.
