Джон Макдональд - След тигра
Записку я оставил на кухонном столе и прижал ее солонкой. Взгляд мой упал на сверток, лежавший в темной прихожей, и я произнес вслух:
– Дорогая, Мэнди очень хочет, чтобы ты ей позвонила. – Мой нервный смешок прозвучал отрывисто и зловеще в тишине опустевшего дома
Я пошел в гараж, положил на заднее сиденье машины лопату и взглянул на светящийся циферблат своих часов. Без двадцати минут десять. Вокруг было тихо – ни машин, ни пешеходов. Я перенес тело в машину и положил на пол. Ее голова тяжело упиралась о дно автомобиля. Затем накрыл сверток старым армейским одеялом, которое всегда держал в багажнике. Но под ним четко проступали очертания человеческого тела. Я снял одеяло, положил на труп лопату и накрыл заново. Теперь получилась бесформенная куча.
Я запер дом и гараж и поехал в город. Припарковав машину возле отеля “Верной”, я тщательно ее запер и пошел в бар. Как обычно в будние дни посетителей там было мало – за столиками четыре-пять пар и три человека возле стойки. Я присел на высокий табурет. Ко мне подошел бармен по имени Тимми.
– Добрый вечер, мистер Джеймисон.
– Если его можно назвать добрым! – проговорил я заплетающимся языком, изображая вдребезги пьяного, и бросил на стойку стодолларовую бумажку.
Он участливо взглянул на меня и поставил передо мной стакан виски.
– Что за жизнь, Тимми! Дерьмовый народ эти бабы. С ними плохо и без них невозможно.
– Да, бывает, мистер Джеймисон.
Лоррейн часто выкидывала всякие фортели в отеле “Вернон”, поэтому Тимми смотрел на меня с искренней жалостью.
– Будь я проклят, если вернусь сегодня домой. Может, мне снять здесь номер?
– Да вы не горячитесь так. Может, все образуется, – проговорил он успокаивающе.
Я допил виски и дал ему доллар на чай. Мне хотелось, чтобы он меня запомнил. Пошатываясь, я направился к выходу и по дороге сильно ударился плечом о дверной косяк. Убедившись, что никто меня не видит, я быстро уселся в машину и погнал к нашей стройке на Парк-Террэс. Впервые я был благодарен Малтону за его тупое упрямство. Я ведь неоднократно уговаривал его нанять ночного сторожа, доказывая, что урон, наносимый мальчишками, разворовывающими рабочие инструменты, значительно превышает расходы на содержание охранника. Вечно он жадничал.
Я знал, что завтра должны заливать бетоном опоры, фундамент и пол гаражей следующих десяти домов. Все для этого было уже готово. Я несколько минут погулял по строительной площадке, пока мои глаза не привыкли к темноте. На стройку, кроме мальчишек, могла забрести какая-нибудь влюбленная парочка, но все было тихо. Только где-то в четверти мили отсюда, у ближайших населенных домов противными голосам перекликались кошки, а над головой пролетел, заходя на посадку, воздушный лайнер с мигающими огнями. Все спокойно.
С лопатой в руках я перешагнул натянутую веревку и выбрал место посередине будущего фундамента, засыпанное грунтом. Грунт был довольно рыхлым, поэтому копать было сравнительно легко. Но я очень торопился, Быстро устав, я остановился на глубине примерно четырех футов.
Я подогнал машину с потушенными огнями как можно ближе к яме. Потом вытащил труп за ноги и взвалил на плечи. Ее тело еле-еле уместилось в яме, и я трясущимися руками стал забрасывать могилу землей. Изо всех сил я старался отогнать прочь мысли о том, что я делаю, но безуспешно. Она стояла у меня перед глазами как живая – на солнце у бассейна, в вечернем платье с обнаженными плечами, бегущая мне навстречу и смеющаяся. А я еще должен был заставлять себя утрамбовывать могилу ногами.
Лишнего грунта осталось меньше, чем я ожидал – она заняла совсем немного места. Я раскидал оставшуюся землю по площадке и загладил могилу армейским одеялом, уничтожив свои следы.
Одиннадцать часов. Время пролетело незаметно. Я поехал домой, бросил лопату в подвал, достал из шкафа в прихожей два больших чемодана и набил их ее вещами. Я старался класть то, что она, на мой взгляд, могла бы выбрать сама. Самое лучшее и новое. Костюмы, юбки, блузки, туфли, нижнее белье, драгоценности, духи, косметику. Я старался делать все так, как делала бы она, уезжая в страшной спешке, оставив шкаф открытым и разбросав остальную одежду по полу.
Я уже почти все закончил, когда раздался телефонный звонок. Я не подходил. Телефон прозвонил одиннадцать раз и умолк. С чемоданами в руках я спустился вниз и положил их в багажник ее спортивного “порше”. Между чемоданами я засунул норковое манто и поднял откидывающийся верх автомобиля. Ключ был, как обычно, в замке зажигания. Подумав, я вернулся в дом, переоделся в старые охотничьи штаны, кроссовки и темный шерстяной свитер, а в карман сунул спортивный пистолет двадцать второго калибра, к которому не прикасался по меньшей мере три года. Девятизарядная обойма была полностью заряжена.
Как и в прошлый раз с Винсом, я кружным путем выехал на 167 шоссе, ведущее в сторону Морнинг-Лейк. Маленькая, но увы, очень приметная спортивная машина уверенно мчалась по горной дороге, ловко вписываясь в крутые повороты. Проезжая через местечко Бринделл, я волновался, что меня заметят и запомнят роскошный “порше”. Но опасения мои были напрасны. Улицы с редкими огнями были пустынны. Миновав деревню, я свернул на узкую проселочную дорогу. Стояла такая тишина, что я побоялся подъехать к самому коттеджу. Не доезжая четверть мили, я выключил мотор. Машина еще несколько метров прокатилась по инерции и остановилась на крутом травянистом склоне в тени деревьев.
Не верилось, что я был здесь сегодня, всего несколько часов назад. Мне казалось, что с тех пор, как я привез сюда Винса, минуло уже много дней. Столько изменилось за это время – практически все. Я передернул затвор. Зажимая в кармане пистолет, убрал палец со спускового крючка, боясь нажать на него, если вдруг поскользнусь по дороге.
Яркий лунный свет, пробиваясь сквозь густую крону деревьев, освещал каждый камешек, каждую сухую ветку у меня под ногами, когда я пробирался по лужайке к дому. Этот отрезок я преодолел быстро и бесшумно. Но дальше лежала густая черная тень от деревьев. Я замедлил шаги осторожно нащупывая землю перед собой. Под ногой хрустнула ветка. Я замер, затаив дыхание, и слушал. Меня начали одолевать комары. Со стороны озера доносился плеск волн, бьющихся о скалистый берег. Где-то далеко лаяла собака, и в горах заунывно ухала сова.
Я делал сейчас то, чему отлично выучился много лет назад, во время наших ночных вылазок. И выучился на всю жизнь. Опустившись на одно колено, я принялся внимательно разглядывать дом, чернеющий приземистым силуэтом на фоне серебристого озера и мерцающего звездного неба. Я мысленно представил себе план расположения комнат и решил, что он должен был выбрать спальню в юго-восточном углу коттеджа. Она находилась рядом с кухней и в ней была удобная двуспальная кровать. Левой рукой я набрал горсть мелких камушков и вынул из кармана пистолет.
Одним рывком я пересек залитое лунным светом пространство перед домом и прижался к каменной стене. Если бы Винс следил за мной, то подстрелить меня на этом участке не составляло никакого труда. От этой мысли у меня перехватило дыхание. Выждав несколько секунд, я продолжил свой путь, обошел угол дома и очутился под окном вычисленной мной спальни. Я услышал его дыхание, медленное и тяжелое. Похоже, он спал. Я отступил на шаг и бросил камешком в листву ближайшего дерева. Послышалось шуршание, камешек стукнулся о ветку и упал. После второго камешка я прислушался и не услышал звука его дыхания. Я бросил третий и стал ждать. Вот скрипнула кровать. Хрустнула половица. Я положил палец на спусковой крючок.
Отсчитав про себя три секунды, я отступил на один шаг и вскинул руку с пистолетом. В черном проеме окна появился бледный овал его лица, едва различимый сквозь щели жалюзи.
Я выстрелил три раза в центр этого белого пятна, упал на землю и откатился к стене. Послышался глухой удар падающего тела, металлический стук пистолета о деревянный пол и хриплый тяжелый вздох. Я выждал минут десять. Потом, используя ствол пистолета в качестве рычага, раздвинул медную сетку, просунул палец и отодвинул щеколду. Потом снял раму с петель и поставил ее, прислонив к стене дома, стараясь держать голову ниже оконного проема. Из комнаты не доносилось ни звука. Тогда, держа пистолет наизготове, я быстро заглянул внутрь. Разглядев лежащее на полу тело, я подтянулся и влез в комнату. Задернул шторы и включил свет.
Винс в нижнем белье лежал на боку, лицом в пол, согнув больную ногу.
Я подцепил его носком ботинка за плечо и перевернул на спину. Одна пуля пробила ему верхнюю губу, вторая попала чуть левее носа и третья – в уголок глаза. Мозговое вещество под действием давления заполнило образовавшиеся пустоты и придало его голове нелепую форму, раздув ее в висках. Крови было совсем мало. Если бы пистолет был заряжен не целевыми, а настоящими боевыми патронами, пули разнесли бы ему затылок.
