Картер Браун - Убийство — это послание
— Его взяли в ресторане отеля, лейтенант, — доложил Донаван. — Он как раз кончал есть, с ним была какая-то психованная блондинка.
— Представляю, — скривился Шелл.
— У нас состоялось что-то вроде небольшого отпевания; тело Вейланда лежало на полу, — продолжал сержант. — Бойд сказал, что он его никогда раньше не видел.
— Спасибо, Пит. — Шелл жестом приказал сержанту выйти, и тот удалился, закрыв за собой дверь. — Садитесь, Бойд! — Лейтенант кивнул на упаковочный ящик.
Я осторожно пристроился на эту проклятую тумбу, боясь, что она вот-вот развалится подо мной, и полез в карман за пачкой сигарет.
— Скажу вам одну вещь, лейтенант, — усмехнувшись, посмотрел я на него. — Ваша полиция намного обогнала полицию всей страны. Повсюду полицейские олицетворяют собой закон, но здесь, в Санта-Байе, для них закон не писан!
Шелл некоторое время молча смотрел на меня: видно было, что он несколько озадачен моим выступлением. Меня же это нисколько не беспокоило, и то, что у истратил три спички, чтобы зажечь сигарету, было простой случайностью. Он подождал, пока напряжение не достигнет самой верхней точки, затем тихо вздохнул:
— Как давно вы лишились разума, Бойд? — В его голосе мне послышалось что-то вроде сочувствия.
— Что, черт возьми, вы хотите сказать? — раздраженно спросил я.
— Почему вы выбрали из всех мест именно Санта-Байю, чтобы совершить это убийство?
— Вы считаете, что это сделал я?
— Не считаю, а знаю наверняка, — сказал Шелл уверенно. — И это несмотря на скандалы, которыми сопровождались все ваши предыдущие пребывания в этом городе; вы же должны наконец понять, что мы следим за вами с того самого момента, как вы появились здесь, в гостинице.
— Был уверен в этом! — Я безучастно посмотрел на лейтенанта.
— Вы должны были также догадываться, что мы завели на вас досье. — Его большой и указательный пальцы раздвинулись на пару дюймов. — Вот такой толщины.
— И это я тоже знаю, — ответил я.
— То, что мы не смогли узнать от вас, получили из Нью-Йорка. — Он резко тряхнул головой. — Все-таки, наверное, вас кто-то здорово шмякнул по голове, раз вы с тех пор все еще не пришли в себя.
— Может быть, вы приведете какие-нибудь доказательства? — сердито вырвалось у меня.
— Почему бы и нет? — Открыв верхний ящик письменного стола, Шелл вынул оттуда револьвер, который придвинул ко мне. — Это, — сказал он почти нежно, — и есть доказательство.
Мои пальцы сжали рукоятку револьвера, чуть приподняв его. И словно зигзагообразная молния пронзила меня от головы до пят. Теперь я знал, в чем дело.
— Оружие убийцы, — зазвучал откуда-то издалека голос Шелла, — ваше оружие, Бойд! Я проверил номер серии, он был у меня в досье.
Я крепко зажмурил глаза, дождался, пока начал рассеиваться красный туман бешенства, затем осторожно их приоткрыл.
— Это всего лишь значит, что убийца воспользовался моим пистолетом. Разве отсюда автоматически следует вывод, что я убийца?
— Конечно нет! Вы же могли потерять свой пистолет, или, может быть, у вас его украли? — В его мягком тоне слышалась издевка. — Жаль только, что вы были так заняты, что забыли сообщить об этом в полицию.
Пистолет уже дважды использовался для убийства, мелькнуло у меня в голове, и я почувствовал внезапную резь в животе, словно в нем никогда не было куриного рагу. Раньше или позже, но пулю, вынутую из головы Алисы Эймс в Нью-Йорке, сравнят с четырьмя пулями, вынутыми из головы Вейланда в Санта-Байе. Тогда мне придется выбирать между электрическим стулом и газовой камерой. Я готов был закричать от отчаяния, и останавливала меня только мысль, что Шелл расценит мой крик как признание.
— Этого достаточно, чтобы предъявить вам официальное обвинение в предумышленном убийстве. — Он любезно улыбнулся. — Хотите кофе, Бойд?
Я кивнул, он позвонил, повесил трубку и удобно устроился в кресле.
— Уверен, что вы поймете, насколько я прав. Поэтому у вас нет другого выбора, кроме как честно рассказать мне обо всем. Можете не торопиться, время у нас есть — этот вечер, а если и его не хватит, то вся ночь впереди. Я хочу сказать, — подчеркнул он с деликатностью разъяренного слона, — что никто из нас отсюда не выйдет, пока я не услышу признания, вы меня поняли?
— Эксперты установили время смерти? — спросил я.
— Между четырьмя и пятью часами минувшего утра.
— Я в это время был в гостинице, в постели.
— Один?
Скорее всего Шери вернулась к себе в комнату не позднее трех ночи, подумал я печально, но решил, что полиция на этот раз обойдется без моей помощи.
— Нет, не один, — ответил я.
— Э, может быть, вам еще и повезет, Бойд! — Его дружелюбный тон был столь же натурален, как цвет волос Джекки Милн. — Значит, у вас имеется алиби, да? И кто та счастливая леди, которая разделила с вами постель прошлой ночью?
— Знаете что? — вскинулся я. — Меня воротит от вашего приятельского тона. Мне больше по душе, когда вы такой, какой есть, — отвратительный и тупой.
— Так как ее зовут? — прорычал он.
— Я забыл. Вы не против, если я позвоню адвокату?
— Против! — Ребром ладони он ударил по моей руке, потянувшейся было к телефону. — И я не нарушаю ваших конституционных прав, Бойд, я хочу, чтобы вы знали это. — Он свирепо, по-волчьи, улыбнулся. — Просто отделение полиции в Санта-Байе пока еще не успело как следует изучить конституцию.
Полицейский в штатском принес кофе, и мне чуть-чуть полегчало. Правда, противно было смотреть, как непринужденно развалился в своем кресле Шелл и как он лениво, с нарочитым удовольствием потягивает свой кофе. Неужели он сказал правду, что готов сидеть здесь весь оставшийся вечер и даже, если будет нужно, всю ночь, пока я не заговорю?
— Не думаю, что вы найдете психиатра, который подтвердит, что я потерял разум, — сказал я, тщательно выбирая слова. — И конечно, я знаю, что у вас вот такое толстое досье на меня и то, что вы не узнали от меня самого, вы получили из Нью-Йорка...
— И что? — пробурчал он.
— А то, что, если бы я убил Вейланда из своего пистолета, неужели я был бы настолько туп, чтобы оставлять его там?
— Ну, может быть, вы сильно нервничали.
— Если бы вы не вынуждали меня, я бы вообще не упоминал об этом, лейтенант, — заметил я скромно. — Но вспомните, когда я был здесь в последний раз, я убил человека — в порядке самозащиты, как вы сами признали! — и еще перед этим...
— Огромная разница — убить в порядке самозащиты или убить преднамеренно и хладнокровно!
— Если вы считаете, что я оставил мой пистолет на месте преступления, то я сдаюсь! — Схватив кофейник и наклонив его над моей пустой чашкой, я наблюдал, как из носика медленно вытекала черная гуща.
— Не расстраивайтесь! — весело произнес Шелл. — Посреди ночи мы устроим еще один перерыв на кофе.
— Кто нашел тело?
— Какой-то неизвестный. Позвонил, но отказался назвать свое имя.
— Это был я, — произнес я мрачно. — Просто хотел быть уверен, что вы найдете мой пистолет прежде, чем его серийный номер покроется ржавчиной.
Шелл заметно помрачнел, и я почувствовал, что, возможно, начинаю одерживать верх.
— Только не умничайте, Бойд! — прошипел он.
— Нет, продолжим, лейтенант! — не унимался я. — Эта хижина находится на краю света, у черта на куличках. Добираться до нее — целая вечность! Кто в здравом уме решится на это? Наш анонимный путешественник наткнулся бы на эту хижину не ранее, чем через двенадцать часов после убийства, направился бы сразу в гостиную и тут же нашел бы тело. Что он, по-вашему, экстрасенс или кто еще?
Шелл вскочил с кресла и распахнул дверь.
— Донаван! — заорал он так, что люди, живущие в Майами, могли бы подумать, что приближается ураган.
Когда через несколько секунд появился сержант, Шелл вытянул свой указательный палец в направлении моей грудной клетки.
— Упрячь его в камеру! — проскрипел он. — Мне тошно смотреть на его лицо!
— Я еще не позвонил моему адвокату, — напомнил я.
— Мы сами позвоним ему, — ухмыльнулся он. — Его снова зовут Смит?
— Вы даже не составили акт! — выкрикнул я.
— В камеру предварительного заключения! — отрывисто бросил Шелл. — Там не так уж плохо, Бойд; если устанете лежать, то всегда сможете встать. Если устанете стоять, можете...
— Есть определенные инструкции, которые вы обязаны выполнять, — сказал я тихо. — Во-первых...
Донаван, схватив меня за локоть, вышвырнул из кабинета, не дав возможности перейти к изложению самой интересной части моих прав. Через тридцать секунд я оказался в камере, куда впихнул меня Донаван; надзиратель запер дверь. Я подумал, что, наверное, уже слишком поздно сменить мое имя на Диабла Бананза и убежать в Аргентину. Стать гаучо и разбойничать в пампасах, размахивая болеро над головой!
Или, наоборот, болеро разбойничают в пампасах, дико размахивая гаучо над своей головой? Запамятовал...
![Картер Браун - Том 18. Смерть в стиле рок [ Черные кружева. Убийство - это послание. Своенравные сестрички. Убийство в стиле рок.]](/uploads/posts/books/147974/147974.jpg)
