Ричард Пратер - Убей меня завтра
— Франкенштейна?
— Он не любил, когда его так называли. Может быть и странно, но я всегда называл его Фрэнки.
— Каков милый мальчик! — подумал я.
— Но ведь у меня были причины застрелить Франкен… Фрэнки. Вы же сами вдвоем хотели со мной расправиться.
— Ясно! А почему бы и нет? Но в результате-то убил ты. Вот я и подумал, приеду-ка я сюда и расправлюсь с тобой при удобном случае.
Он сказал мне это совсем просто, и я ни секунду не сомневался, что он говорит правду. Рядом с ним на сидении лежала газета. Я приподнял ее и увидел, что там лежит автоматический кольт 45-го калибра. Я сунул его в свой карман и сказал:
— Выходи! Вот здесь, с моей стороны.
Его взгляд упал на пистолет в моей руке, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы он не выкинул какого-нибудь трюка. Большинство людей, которые пользуются пистолетами, всегда очень уважают это оружие.
Через черный ход я провел его по лестнице к своему номеру. Я шел рядом с ним, открыл дверь и легонько подтолкнул его в комнату.
— Садись, приятель! — сказал я, — и побеседуем немного. Меня интересуют кое-какие вещи.
— От меня ты ничего не узнаешь, Скотт.
Больше он ничего не сказал. И я тоже не знал, как поступить дальше. Я бы, конечно, мог залепить ему пару оплеух, которые он и не почувствовал бы, а если бы дело дошло до жестокости, я мог бы рукояткой пистолета сделать ему новую прическу на его лысой голове. Я бы его расколол, но все равно не получил бы от него ни слова.
Нет, я должен был его перехитрить. И пока я вот так раздумывал, я услышал в соседнем номере шаги, и при этом мне вспомнился доктор Пол Энсон, а потом мне в голову пришла идея, лучшая идея за много-много недель.
Глава 13
Следующий час снова был наполнен безостановочной активностью. Я позвонил Арти Кацу и попросил принести из «кадиллака» наручники. После этого я связал Блютгетта, и он превратился в нечто вроде рождественского подарка. А чтобы он не кричал, я всунул ему в рот носовой платок.
Полчаса спустя я уже сидел у доктора Фредзиндера, который как раз сегодня вечером собирался читать в отеле доклад о лучах лазера в медицине. Разумеется, я не мог сказать ученому, почему у меня в последний момент — за час до этого доклада — вспыхнул такой интерес к лазеру. Но это оказалось ненужным, поскольку доктор Фредзиндер принадлежал к таким ученым, которые вкладывают все, чтобы убедить каждого лично в правильности своих идей.
В большом конференц-зале отеля уже все было подготовлено. Доктор Фредзиндер познакомил меня с технической стороной дела, он описал влияние лазерных лучей и продемонстрировал их силу на крошечном кусочке большого камня, который лежал на столе.
Все было так, как и говорил Пол Энсон. После того, как я узнал, как функционирует эта штука, я поскорее попрощался с профессором. Как показалось мне, он был несколько озадачен, так как не успел мне объяснить, почему его усовершенствование лазерных лучей должно привести к перевороту в медицине, а точнее, в хирургии.
Я бросился к лифту, рванул дверь в свой номер и распаковал Блютгетта. Он благодарно посмотрел на меня своими верными глазами. Было нелегко провести его контрабандой через черные двери в огромный конференц-зал, но уважение к моему кольту, который я держал невидимо в своем кармане, было достаточно большое.
Я сказал Блютгетту, чтобы он сел в первый ряд, привязал его ноги к ножке кресла, а на руки надел наручники. Правда, это не показалось мне слишком надежным.
Камень, который для демонстрации лежал на столе, был немного больше головы Блютгетта. Рядом лежала медная трубочка, из которой вылетал лазерный луч, когда нажмешь на кнопку.
Лекция могла начинаться.
— Блютгетт, — спросил я, — ты видишь, что здесь лежит?
Он был послушный ученик.
— Да, — ответил он. — Вижу обломки скалы и медную трубку.
— Вот именно. А что бы ты сказал, Блютгетт, если бы я тебе объяснил, что этот инструмент является самым страшным орудием пытки, которое когда-либо изобретал человек?
— Я бы сказал, что у тебя не все дома… — Он не сказал буквально, что у меня не все дома, он выразил эту мысль другими словами, которые я приводить здесь просто не решаюсь.
— Блютгетт, прежде чем начнется пытка, я дам тебе последний шанс рассказать мне обо всем, что я хочу знать. Ибо от природы я совсем не жестокий человек. Я хочу знать, кто были эти семь человек, которые собирались у Генри Ярроу, и я хочу знать, где Фред Дженкинс, и я хочу знать, что ты можешь сказать о Пите Лекки…
— Можешь не стараться, Скотт, я все равно не скажу ни слова.
— О'кей! Ты имел свой шанс. Позже я дам тебе еще один шанс. А сейчас я тебе хочу сказать, что этот инструмент называется лазерным лучом, и этот луч…
— Спать что-то хочется, — перебил он меня.
— Ты, наверное, уже слышал, Блютгетт, что инфракрасные лучи невидимы для глаз и точно так же…
— Нет, этого я еще никогда не слышал.
— О'кей, тогда ты научишься чему-нибудь. Жар, который выходит вот из этой маленькой трубочки, может превратить гранитный камень в песок.
— И я тоже могу, — буркнул он.
Я вспомнил старую школьную мудрость, согласно которой нужно было предлагать учащимся активно участвовать в научных экспериментах.
— О'кей, — сказал я. — Иди сюда, Блютгетт. — Я вынул кольт из кобуры и, развязав ему ноги, дал в руки молоток. — Отколи кусок от этого камня, — сказал я.
— Зачем?
— У меня есть сюрприз для тебя.
Он мгновение помедлил, а потом взял молоток в обе руки и, размахнувшись, ударил им по камню.
Естественно, ничего не произошло.
Блютгетт сказал:
— Что ж, очень твердый камень. Но к чему вся эта чепуха?
— Я только хотел убедить тебя, Блютгетт, что это настоящий камень и что это действительно обломок гранита.
— А что же это может быть еще? — буркнул тот. — Или ты хочешь, чтобы я принял его за торт с кремом? В таком случае полей его клубничным сиропом и я его сожру.
Моя демонстрация начала выскальзывать у меня из рук. Когда хочешь что-то продать, нельзя ни на секунду терять инициативы. Поэтому я твердо посмотрел на него и сказал:
— Блютгетт, ты убедился, что это гранит. А теперь я направлю на него луч лазера, и твоя болтовня относительно торта с кремом сразу пройдет.
Мои слова, казалось, никак его не впечатлили. А я нажал ш кнопку и направил трубочку на гранит. Ничего не было слышно, ничего не было видно, но в следующий момент на столе, вместо камня, лежала куча песка.
Глава 14
Не знаю, кто из нас двоих был больше ошеломлен — он или я. Я удивленно уставился на кучу песка, и лишь потом взгляд мой упал на Блютгетта, и поверьте мне, друзья, я не скоро забуду этот взгляд.
У него было такое лицо, словно его укусил дождевой червь, словно кенгуру предложила ему перейти на «ты», словно он был избран в президенты Америки преобладающим большинством голосов. Нет, Блютгетт просто не мог поверить тому, что он сам видел собственными глазами.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал он. — Черт бы меня побрал!
Рот его был широко раскрыт, подбородок опустился на грудь, глаза закатились и зрачки бегали вверх-вниз, вверх-вниз. Пару раз он судорожно сглотнул, пена показалась у уголков его рта, а он все продолжал повторять:
— Черт бы меня побрал! Черт бы меня побрал!
Когда я увидел, что он созрел, я сказал:
— А теперь пришло твое время, Блютгетт, испробовать луч лазера на твоей голове. Прошло какое-то время, прежде чем мои слова дошли до его сознания. Он вновь посмотрел на кучу песка, вместо гранита, наклонил голову в сторону и посмотрел на меня своими все еще выпученными глазами.
Потом, заикаясь, спросил:
— Что… что ты хочешь сделать?
— Я хочу, чтобы ты «раскололся», иначе мне придется…
— Нет…
— Первый вопрос, Блютгетт. Несколько дней назад был убит Джил Рейес. Кто это сделал?
— Эйс и Флипо.
Этим вопросом я хотел проверить честность Блютгетта. Так как я это уже знал из пленки, то он сказал правду.
— А кто отдал приказ закрыть рот Рейесу?
— Не имею понятия.
— Прошлым вечером у Генри Ярроу на Пальма-Драйв собралось по меньшей мере семь человек. Кто были эти семеро?
— Я ничего об этом не знаю. Я даже не знаю, кто такой Генри Ярроу.
— Флипо и Эйс там были, я же в известной степени уверен и в том, что там был твой дружок Фрэнки.
Блютгетт наморщил лоб, но не сказал ничего, поэтому я продолжал:
— Беседа этих семерых записана на пленку. И мне кажется, что именно Фрэнки обнаружил микрофон, и вскоре после этого Фрэнки, Эйс и Флипо похитили человека по имени Фред Дженкинс.
— Да, Фрэнки мне рассказывал. Но о встрече он ничего не говорил.
— Кто был при этом, когда похитили Дженкинса?
— Эйс и Флипо, и еще один, который оставался в машине.
