Джеймс Чейз - …И вы будете редактором отдела
– Это Досон, – представился я. – Я забыл вас спросить: вы проявили пленку? Пленку из кинокамеры синьорины Чалмерс?
– Пленки в камере не было, – кратко ответил он.
– Не было?! Вы уверены?
– Уверен.
Я уставился на противоположную стену.
– Если в камере не было пленки, значит, когда Хелен умерла, она ничего не снимала, – произнес я, высказывая вслух свои мысли.
– Необязательно. Она ведь могла и забыть вставить пленку, разве нет?
Я вспомнил, что индикатор расхода пленки показывал около четырех метров.
– Вероятно, могла, – согласился я. – А что думает по этому поводу лейтенант Карлотти?
– А о чем тут думать? – отрезал Гранди.
– Ну, спасибо. Еще вот что: с виллы ведь ничего не взяли, так? Я хочу сказать, кроме драгоценностей?
– Мы ничего не брали.
– Вы уже закончили с камерой и футляром? Я как раз собираю вещи синьорины Чалмерс. Если я подскочу, могу я забрать камеру?
– Нам она больше не нужна.
– Ну что ж, тогда я подъеду. Пока, лейтенант. – И я положил трубку.
Индикатор показывал четыре метра пленки. Это означало, что пленка в камере была, но ее кто-то вытащил, причем человек этот не умел обращаться с камерами подобного типа. Пленку вырвали через кадровое окно, не сбрасывая предохранитель и не дав индикатору вернуться на нуль. Значит, пленка засветилась, из чего следовало, что взявший пленку, кто бы это ни был, не хотел, чтобы отснятые кадры сохранились. Пленку вытащили с единственной целью – избавиться от нее.
Почему?
Я налил себе еще. Неужели это и есть та самая улика, уцепившись за которую, как сказал Чалмерс, я отыщу и другие?
Хелен не выдернула бы пленку из камеры. Это точно. Тогда кто же? И тут меня осенила вторая догадка.
Я вспомнил, как Хелен, когда я зашел к ней на квартиру в Риме, показала мне десять картонок с кинопленкой. Я еще поддразнил ее, зачем, мол, она столько накупила, а она ответила, что собирается истратить большую часть пленки в Сорренто.
И однако ни одной картонки с пленкой ни на вилле, ни среди ее вещей не оказалось.
Пленки не оказалось даже в кинокамере. Полиция пленку не забирала. По словам Гранди, с виллы они ничего не взяли.
Неужто этим и объясняется появление незваного гостя, который, крадучись, рыскал по вилле? Неужели он нашел картонки и забрал их? Неужто он вырвал пленку из камеры, а затем швырнул камеру с утеса?
Чтобы окончательно удостовериться, я еще раз обошел всю виллу в поисках картонок с пленкой, но ничего не обнаружил. Удовлетворившись, я запер виллу, опустил ключи в карман и пошел по садовой дорожке, через калитку и дальше по тропинке к вершине холма.
Шел уже первый час, солнце нещадно палило. Я прошел мимо недоступной виллы внизу. На этот раз я задержался, чтобы посмотреть на нее повнимательней.
На террасе в тени зонта-«грибка» я увидел возлежавшую в шезлонге женщину в белом купальнике. Она, похоже, читала газету. Край зонта не давал мне разглядеть ее как следует. Я лишь увидел длинные и стройные загорелые ноги, часть купальника и загорелую руку, державшую газету.
Добравшись до места, где погибла Хелен, я методически обшарил тропинку, траву и камни в радиусе тридцати метров. Я не знал, что именно ищу, но почему-то полагал, что мои поиски могут увенчаться успехом.
Было жарко, но я не прекращал поисков и нашел одну вещицу. Ею оказалась наполовину выкуренная сигара. Пока я стоял на жарком солнце, разглядывая этот окурок, меня вдруг охватило неожиданное и безошибочное чувство, что за мной следят.
Я страшно перепугался, но проявил благоразумие и глаз не поднял. Я продолжал разглядывать окурок, сердце у меня бешено заколотилось. Жуткое это чувство – стоять на краю опасной тропы и знать, что кто-то прячется поблизости и наблюдает за тобой. Я сунул окурок в карман и выпрямился, отодвигаясь от края обрыва. Чувство, что за мной следят, не проходило. Небрежно поглядев по сторонам, я увидел заросли кустарника, а метрах в пятидесяти – густой лесок.
Я направился по тропинке обратно к вилле. Всю дорогу до садовой калитки я чувствовал, как чьи-то глаза прямо буравят мне спину. Понадобилась вся моя сила воли, чтобы не оглянуться через плечо.
И только когда я уже сидел в «линкольне» и быстро ехал по извивающейся, как змея, дороге в Сорренто, я почувствовал некоторое облегчение.
В Сорренто я первым делом вернул ключи от виллы агенту по продаже недвижимости. Я заплатил, сколько положено, за аренду и оставил ему свой римский адрес, на случай если на имя Хелен поступят какие-нибудь письма.
Я поехал в управление полиции, где забрал кинокамеру и футляр. Гранди промурыжил меня у кабинета с четверть часа. В конце концов оттуда вышел сержант с камерой и взял с меня расписку в получении.
Повесив камеру на плечо, я вышел из управления и направился к машине. Сев за руль, я медленно выехал на перегруженную транспортом главную улицу.
После пережитого на утесе я постоянно держался настороже и поэтому заметил, взглянув в зеркало заднего вида, как со стоянки выкатился темно-зеленый «рено» и поехал следом за мной. Не будь я уверен, что кто-то следил за мной на вершине холма, я бы не придал этому значения, но теперь я стал подозрительным. И тот факт, что темно-синий солнцезащитный козырек прикрывал ветровое стекло, лишая меня возможности разглядеть, кто сидит за баранкой, лишь усилил мою подозрительность.
Я неспешно поехал в Неаполь, то и дело поглядывая в зеркало. «Рено» держался на почтительном расстоянии метров в сто. Я держал шестьдесят километров в час. «Рено» не отставал.
Лишь выехав на трассу, решился проверить, действительно ли он сидит у меня на хвосте или просто случайно тащится следом. Я разогнал «линкольн» до девяноста. «Рено» по-прежнему держался на привязи. Я вдавил педаль газа в пол, и «линкольн» рванулся вперед. Скорость и приемистость у него были дай Бог, и через пару минут стрелка спидометра показывала уже сто тридцать километров в час.
«Рено» поотстал, но тоже прибавил ходу. Глядя в зеркало, я видел, что он снова сокращает разрыв. Теперь было ясно, что за мной следят.
Пытаться убежать от хвоста на прямой дороге – безнадежное дело. Вот доберемся до Неаполя – тогда, пожалуй, что-нибудь придумаем. Я сбавил скорость до ста километров и ехал так до конца автострады.
«Рено» по-прежнему соблюдал дистанцию, но, когда я притормозил у выезда с автострады, «рено», как будто его водитель понял, что на улицах города не упустить меня будет гораздо труднее, подъехал поближе и сократил разрыв между нами. Я воспользовался возможностью и запомнил номер автомашины. Когда я влился в густой поток транспорта на неапольских улицах, нас разделяло уже метров двадцать. Раз я попытался отделаться от «рено», но безуспешно. Его водитель лавировал среди машин куда лучше меня.
Подкатив к «Везувию», я поставил «линкольн» на единственный свободный пятачок перед отелем, наказав швейцару приглядывать за машиной, и быстро прошел в вестибюль. Там я задержался и посмотрел сквозь вращающуюся дверь, не появится ли «рено», но его не было видно. Пройдя в бар, я заказал шотландского с содовой и вытащил камеру из футляра. Ни катушки с пленкой, ни бобины для перемотки на месте не было.
Когда я отпустил затвор кадрового окна, мне в ладонь упал кусочек оторвавшейся пленки сантиметров пять длиной. Это подтверждало мою теорию: кто-то открыл камеру, вытащил обе катушки с намотанной на них пленкой и вырвал пленку из кадрового окна. Я положил кусочек пленки на место, убрал камеру в футляр, закурил сигарету и задумался.
Весьма вероятно, что пленку вырвал Икс: Хелен сняла нечто такое, что он хотел бы скрыть. Возможно, он натолкнулся на нее, когда она стояла на вершине утеса, приблизился, а она навела на него камеру. Он понял, что оставлять отснятую пленку в камере опасно. Разделавшись с Хелен, он вырвал пленку и уничтожил ее.
Не могу сказать, что это открытие доставило мне радость, но я не мог не признать, что дело было именно так. Дикая догадка Чалмерса оказалась верной: смерть Хелен не была случайной. И она не покончила с собой.
Мне стало жутко: перст указующий вот-вот будет направлен на меня…
Глава 6
– Господин Досон?
Я очнулся и поднял глаза, едва не выронив камеру. Передо мной стояла Джун Чалмерс в сером льняном платье, украшенном красным поясом и пуговицами, красных туфельках на шпильках и красной же шапочке с белым гусиным пером.
Я встал.
– Совершенно верно, миссис Чалмерс.
– Вы искали моего мужа?
– Я надеялся застать его до отлета.
– Он скоро выйдет.
Она опустилась в шезлонг рядом со мной, закинула ногу на ногу и позволила мне полюбоваться ее коленями.
– Пожалуйста, сядьте, господин Досон, я хочу поговорить с вами.
– Принести вам выпить?
Она покачала головой:
– Нет, спасибо. Я только что перекусила. Мы надеемся успеть на рейс в 15.40. Господин Чалмерс сейчас присматривает за упаковкой вещей. Он любит заниматься этим сам.
