Росс МакДональд - Полосатый катафалк (Сборник)
Когда его мать умерла, я думала, что он приблизится ко мне. Я была наивной мечтательницей. Ужасно наблюдать, как один человек превращает другого в игрушку, в подобие зомби. Он следил за чтением Харриет, ее игрой, ее друзьями, даже за ее мыслями. Он заставил ее даже вести дневник и проверял его. Он до того задурил ей голову, что она уже не знала, мальчик она или девочка, а он ей отец или любовник.
После войны все стало еще хуже. Война разочаровала Марка, его мечты о карьере не оправдались. Вообще-то он стал военным по семейной традиции, да и на этом настаивала его мать. Мне кажется, что он чувствовал бы себя более счастливым на любом другом месте. Но к тому времени, когда его уволили в запас, ему было поздно начинать что-то заново. И у него были деньги, так что необходимости в этом не было. Марк мог посвящать все свое время Харриет. Он надумал превратить ее в подобие парня-девицы, которая унаследует все его взгляды, вкусы и умения. Соответственно он учил ее стрелять, лазать по горам и играть в поло. Он даже начал называть ее Харри.
Меня от всего этого тошнило. Вообще я не агрессивная по натуре, а Марка всегда побаивалась. Но под конец возмутилась. Я заявила ему, что разведусь с ним, если он не обратится к врачу. Естественно, он решил, что именно я сошла с ума, посоветовал мне хлопотать с разводе, пообещав, что не станет возражать. Им с Харриет достаточно друг друга. Девочке в это время было всего одиннадцать лет. Я хотела забрать ее с собой, но Марк сказал, что станет бороться любыми средствами. Я не могла согласиться на судебные дрязги… по некоторым соображениям. Вот так я потеряла свою дочь.
— Не исключено, что она жива, — сказал я. — Они могли решить путешествовать по отдельности. Именно по этой причине Кэмпион отказался говорить, что случилось с Харриет, В конечном итоге, она может оказаться в Мексике.
Полайн открыла дверцу машины.
— Я задержала вас дольше, чем собиралась. Вы говорили, что хотели побеседовать с Изобел?
— Да.
— Вы считаете, что она знает что-то такое, чего не сообщила я?
— Обычная история. Именно поэтому у меня такая трудная, но интересная жизнь.
Полайн потянулась к письму, которое все еще было у меня в руках.
— Я бы хотела получить его назад, если вы не возражаете. Оно очень важно для меня.
— Крайне сожалею, но полиции необходимо его видеть. Я непременно верну его. Вы останетесь в Санта Моники Инн?
— Не знаю. Изобел просила меня остановиться у нее, но это невозможно.
— Почему?
— Мы с ней не ладим. Так было всегда. Она считала меня глупой вертушкой. Возможно, оно и так. А я считаю ее лицемеркой.
— Правда?
— Она всегда притворялась, будто презирает деньги и вещи, которые на них можно купить. Простая жизнь и высокие мысли — вот ее лозунг. Но я заметила, что она ухватилась за денежки Марка, как только у нее появилась возможность это сделать. Прошу вас не передавать этого ей. Даже лучше не упоминать о нашей с вами встрече.
Я обещал так и поступить.
— Еще один вопрос, миссис Хэтчен. Что случится с деньгами тетушки Ады, если Харриет не сможет их получить?
— Полагаю, они достанутся Марку.
Глава 26
Горничная неохотно впустила меня в дом. Я ожидал в холле, пересчитывая от нечего делать досточки паркета и думая о том, что мне было бы лучше никогда не видеть Изобел Блэквелл, не брать у нее денег и не испытывать к ней симпатии.
Наконец она появилась в том же самом черном костюме и с такими же темными кругами под глазами.
— Надеюсь, важность ваших известий оправдывает столь поздний визит?
— Да, мы можем сесть?
Она провела меня в гостиную, к предкам Блэквеллов. Я сообщил им и ей одновременно:
— Я оказываю вам любезность, приехав сюда. Если бы вы не были моей клиенткой, вместо меня здесь бы находилась полиция и толпа репортеров.
— Извините, я наглоталась снотворного, поэтому плохо соображаю. Что вы имеете в виду?
— Они приедут сюда завтра. Пожелают узнать, помимо всего прочего, сохранился ли у вас серебряный ледоруб с квадратной ручкой.
— Да, есть. Последнее время я его что-то не видела, но, очевидно, он где-то на кухне или в одном из баров.
— Я уже сейчас могу вам сказать, что это не так… Он находится в руках сержанта Бестли Леонарда из округа шерифа Ситрес Коунти.
Изобел поразилась совершенно искренне:
— Судя по вашему тону, я должна испугаться? Постойте, что-то случилось с Марком?
— Что-то случилось с Ральфом Симпсоном и Долли Стоун. Я полагаю, вы знаете обоих этих людей.
— Долли Стоун? Я не видела ее уже много лет.
— Надеюсь, вы сможете это доказать, потому что Долли была убита в мае месяце.
Изобел опустила голову и покачала ею из стороны в сторону, словно старалась переварить сообщение.
— Вы не шутите?
Посмотрев на меня, она убедилась, что я говорю серьезно.
— Как это случилось? Каким образом ее убили?
— Ее задушили… неизвестные руки.
— Вы, конечно, не можете предполагать, что я имею какое-то отношение к этой истории. Я и понятия не имела, что Долли умерла. Одно время я была с ней очень близка, она ведь практически моя крестница, но это было давно.
— Она была вашей крестницей?
— Возможно, это слишком сильно сказано. Я просто очень много с ней занималась. Они жили напротив нас через дорогу, ну и я не могла не заметить, что у их ребенка начали развиваться нежелательные тенденции. Я изо всех сил старалась перебороть их, избавить Долли от перспективы… подростковых правонарушений. — Голос ее звучал холодно и ясно: — Мне не удалось, да?
— Кому-то не удалось. Вы говорите, как настоящий общественный служитель.
— Я много работала в детских учреждениях, до того, как вышла замуж.
— За Рональда Джеймета?
— Неожиданно вы стали знать очень много о моих личных делах.
— Неожиданно ваши личные дела оказались в центре данного дела. Когда сегодня вечером я услышал, что вы знали Долли и ее родителей, большинство моих прежних мыслей отступили на задний план. Я пытаюсь родить новые, но мне требуется ваша помощь.
— Я до сих пор не вполне понимаю, о каком «данном деле» мы говорим.
— Все это одно дело: исчезновение Харриет, смерть Долли и убийство Ральфа Симпсона, которого закололи ледорубом…
— Моим ледорубом?
— Такова гипотеза полиции. Я ее разделяю. Я не обвиняю вас в том, что вы закололи его лично.
— Как вы добры!
— Никуда не уйти от того, что вы лично знали Симпсона, почти наверняка вам было известно о его смерти, но вы ничего не сообщили об этом.
— Это тот Ральф Симпсон, который весной работал в Тахое?
— Тот самый. На следующий день или же через пару дней после того, как он ушел от вас его убили ударом ледоруба в сердце, а труп закопали в заднем дворе того дома, который раньше принадлежал вам.
— Это какое-то безумие!
— Вы ведь знали об этом, не так ли?
— Нет. Вы ошибаетесь.
— Сообщение о смерти Симпсона, помещенное на первой странице местной газеты, можно было увидеть в вашей гостиной.
— Я не читала его. Газету я покупаю по старой памяти, но боюсь, что редко беру ее в руки. А на этой неделе я определенно ее не просматривала.
Я не мог сказать, врет она или нет.
— У вас острый взгляд, мистер Арчер. И недоброжелательный.
— Объективный, надеюсь.
— Я не в восторге от вашей объективности. Мне казалось, что мы доверяем друг другу. Поскольку вы действуете на мои деньги, фактически в моих интересах, я ожидала от вас большего терпения и сочувствия. Вы должны понимать, что моя связь с Долли отнюдь не свидетельствует против меня.
— Расскажите мне побольше о Долли. Например, какие отклонения в ее поведении вы заметили в свое время?
— Я только что узнала о ее смерти. Копаться в ее прошлом было бы отвратительно.
— Прошлое является ключом к настоящему. Это общеизвестное правило.
— Я начала, беспокоиться за Долли с тех пор, как ей исполнилось лет пять. Она не ладила с другими детьми, а в отношениях к взрослым проглядывались определенные отклонения, которые становились все более заметными. Она вела себя уже как маленькая женщина, понимаете? В особенности по отношению к моему мужу. Долли была очаровательным созданием, отец слишком чувственно ласкал ее, потом сам же первый возмутился, что она кокетничает перед зеркалом. Стоуны неплохие люди, но они многое не понимают. Однако они были нашими ближайшими соседями, мы с Рональдом посчитали своей обязанностью заняться ребенком?
— И заполучить себе дочь?
— Это злое замечание. Правда, мы не могли иметь детей из-за диабета Рональда. Но мы никогда не старались переманить Долли у ее родителей, всего лишь восполнили ей то, чего они сами не могли ей дать: книги и музыку, летний отдых и общество интересных людей.
