Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду
— Что ж, весьма возможно, что и так, — согласился Гентри. — А что же рассказал он? Ну-ка, давай заканчивай свою волнующую повесть с "продолжением в следующем номере".
Шейн весело улыбнулся.
— Да, действительно, это классический клифф-хенгэр. [[1]] Ну, хорошо. Так вот, он заявляет, что он ее брат. Что она всегда была несколько неуравновешенной в нервном отношении, а на сей раз, должно быть, уж совсем рехнулась, так как при встрече с ним в коридоре отеля она вдруг дико закричала и убежала от него.
— Между прочим, шрам на его лице был свежий? — с интересом вмешался Тим Рурк. — Заработанный только сегодня вечером?
— Нет, пожалуй, больше похож на привезенный из Кореи. — Шейн продолжал пересказывать все, что он услышал от Берта Польсона, закончив тем, как Берт направил в живот Шейна армейский "кольт" и выбежал на ночную улицу Майами в поисках своей сестры.
— Вот почему я предпочитаю работу репортера и не претендую на роль сыщика, — съязвил Рурк. — Слушай. Майкл, — видимо, вспомнив что-то, продолжал Рурк. — Ты говоришь, Польсон? Берт Польсон? Из Джексонвилла? Да?
— Во всяком случае, он меня в этом уверял и даже предъявил в доказательство удостоверение личности.
Шейн и Гентри хранили глубокое молчание, когда Тим Рурк снова откинулся к стене на задних ножках стула и, нахмурившись, пристально уставился на кончики пальцев рук, которые он скрестил у себя перед носом. Они глубоко уважали поистине энциклопедические познания Тима по части газетных новостей. Он обладал гениальной памятью, и они с надеждой ожидали, что ему удастся выловить что-нибудь путное из огромного запаса статей из "Отдела происшествий", хранящихся в его голове.
— Говоришь, Польсон? Ага. Черт. Но это же было совсем недавно. Недели две-три тому назад. Говоришь, Джексонвилл?
Он закрыл глаза, силясь максимальным напряжением памяти вспомнить что-то. Вдруг он весело прищелкнул пальцами:
— Вспомнил: баджер-гейм. Девушка по имени Нелли Польсон и ее брат. Только две недели тому назад они не на того нарвались, парень обратился в полицию. Особого бума газеты не поднимали, так, пара строчек в "Ньюс", но там было подробное их описание. Обоим удалось удрать, как только парень отказался платить. Возможно, джексонвилльцы его разыскивают, — добавил он, обращаясь к Гентри.
— Сомневаюсь. Вряд ли они будут заниматься такими пустяками. — Он отдал какое-то приказание по внутреннему аппарату. — Этих баджер-геймеров очень трудно наколоть. В девяноста девяти случаях из ста пострадавшие отказываются предъявлять иск.
— Я не верю, что речь идет о баджер-гейме, — сказал Шейн Рурку.
— Пойдем со мной в архив, я тебе разыщу газеты. А почему ты сомневаешься?
— Главным образом из-за девушки. Она может быть сумасшедшей. Но будь я проклят, если я могу представить себе ее партнершей в баджер-гейме. А ее брат? Черт возьми, ты забыл: он утверждает, что жил в Детройте и выехал оттуда только две недели тому назад.
— Может быть, он специально приезжал, чтобы выжать побольше денег из какого-нибудь парня?
— Может быть, — нерешительно промычал Шейн. — Но, черт возьми, он совсем не так мне все описывал.
— А ты что же, ожидаешь, чтобы занимающийся баджер-геймом подробно и откровенно рассказал тебе, как именно он действует, используя сестру в качестве приманки? — снова съязвил Рурк.
Раздался голос по внутреннему аппарату, сообщающий, что Польсон в данное время органами полиции не разыскивается.
— Вот тебе и на, — усмехнулся Шейн. — На сей раз, Тим, твоя хваленая память...
— Моя хваленая память действительно заслуживает всяческих похвал, — огрызнулся Рурк. — Уилл прав. Вряд ли джексонвиллская полиция будет утруждать себя розысками этой пары, поскольку начать против них судебное дело будет весьма затруднительно. Но, шеф, ты всегда можешь позвонить им, чтобы убедиться в правильности наших догадок.
Гентри вопросительно взглянул на Шейна, Тот со злостью кивнул.
— Пожалуйста, ради Бога, проверьте. У меня от этого дела прямо-таки голова кругом идет. Если девушка и ее брат действительно замешаны в чем-либо подобном, тогда в корне меняется вся ситуация.
Уилл Гентри отдал новое приказание по внутреннему телефону. Потом откинулся на своем вращающемся кресле, достал из бокового кармана огромную черную сигару, понюхал ее и с удовольствием откусил кончик.
— А что именно это меняет, Майкл? — спросил он.: — По-прежнему остаются двое, рассказывающие диаметрально противоположные истории, по-прежнему в деле имеется исчезнувший труп, по-прежнему остается истеричная девушка, которая не узнала своего собственного брата...
Он чиркнул спичкой и закурил сигару, а наслаждением вдыхая клубы черного дыма.
— Допустим, что они действительно замешаны в подобную историю, — начал Шейн, — тогда, возможно, она узнала его в коридоре и именно поэтому убежала от него. Может быть, они поругались или даже подрались в Джексонвилле, она удрала от него, а он ее все-таки разыскал. И вся эта чепуховина, которую она мне нагородила... может, это просто так, дымовая завеса... просто она не хочет признаться, что до смерти боится своего собственного брата.
— Но ведь ты сказал, — ехидно заметил Рурк, — что она видела труп своего брата и сообщила об этом по телефону до того, как ее брат натолкнулся на нее. И когда ты позвонил Паттону, он тебе это подтвердил.
— Да, — вынужден был согласиться Шейн. Он со злостью взъерошил пальцем рыжие волосы и сказал: — И почему это только мне вечно достаются такие закрученные дела? Почему, черт возьми, не попадет мне хотя бы раз в жизни приятное, высокооплачиваемое, чистенькое дельце, какие я вел в те славные времена, когда работал в страховой компании?
— Потому, что все водители такси нашего города снимают перед тобой шляпу от восторга и посылают тебе новых клиентов, — весело ответил ему Рурк. — И еще потому, что, когда к тебе приходят люди с легкими случаями, ты их сам отправляешь обратно. Вот возьмем, например, сегодня. К тебе пришла какая-то простодушная бэби и готова была отвалить кучу денег за самое простое дело: накрыть ее муженька. И как же ты поступил? Ты, конечно, отказался. А почему? Потому, что у тебя, видите ли, было предчувствие, что наверху тебя ожидает гораздо более интересное дело. Вот так-то. А теперь, когда это твое интересное дело находится в самом разгаре, ты вдруг начинаешь жаловаться и хныкать.
В дверь постучали. Вошел одетый в форму молодой человек с какой-то бумажкой в руке. Он положил бумажку на стол перед Гентри и сказал:
— Вот информация из Джексонвилла, которую вы просили, сэр.
Гентри отложил в сторону сигару и взял в руки бумажку. Прочитав ее, он спокойно обратился к Шейну:
— Как всегда, Тим оказался прав. Берт и Нелли Польсон. Соответственно 31 и 22 года. Она блондинка, рост 5 футов 4 дюйма, вес 118 фунтов. Он шатен, рост 5 футов 10 дюймов, вес 150 фунтов.
Он дочитал бумажку до конца, нахмурился и сказал: — Никаких указаний относительно шрама на лице, Майкл. А так описание самое подробное.
Шейн стиснул зубы.
— Я не ослышался, ты прочитал: рост 5 футов 10 дюймов и вес 150?
Гентри еще раз заглянул в бумажку и кивнул.
— Да, правильно. И никакого шрама.
— Значит, он врал, — глубоко вздохнул Шейн. — Значит, он не Берт Польсон.
— По всей вероятности, — весело подмигнул Гентри. — Слушай дальше: это был не первый случай деятельности брата и сестры Польсон. За последние три месяца было еще два, но заявили о них только после статей в газетах. Ты говоришь, твой Берт Польсон уверяет, что он живет в Детройте и приехал в Джексонвилл только по телеграфному вызову сестры?
— Да, он мне так сказал.
— А теперь он с револьвером бегает, ищет ее? Так вот слушай, возможно, это один из ее клиентов, который решил ей отомстить.
На столе Гентри зазвонил телефон. Гентри ответил.
— Эй, голубчик, — сказал он, протягивая трубку Шейну. — Ваша горячо любимая многострадальная секретарша на проводе, мистер Шейн.
Шейн взял трубку.
— Она здесь, Майкл, — сказала Люси. — Ты просил меня позвонить тебе.
— Отлично. — Он старался разговаривать максимально беспечным тоном. — Задержи до тех пор, пока я сам не приду. Я приду до полуночи, как и обещал. — Он повесил трубку и улыбнулся. — Просто напоминает мне, что коньяк, который она мне налила, все еще дожидается меня.
11.
22 ч 46 мин
Люси Гамильтон сидела в гостиной около телефона, курила, слегка нахмурив брови, и из-под опущенных ресниц смотрела на синие клубы дыма, медленно поднимавшиеся от сигареты, которую она держала в левой руке.
Каждый раз, открывая глаза, она бросала взгляд на большое кресло около тахты и низенький столик возле него, на стоявшие на нем стакан и бутылку коньяка, которую она приготовила для своего рыжего патрона более часа тому назад.
