Росс Макдональд - Спящая красавица
Повернувшись ко мне спиной, она подошла к окну.
Наплыв чувств сделал ее фигуру прекрасной. Узкая талия, сильные бедра, стройные ноги.
Далеко в море холодным сиянием светилась вышка.
— Словно пожар на корабле, — сказала Элизабет голосом ребенка, делающего открытие. Затем она добавила холодным взрослым тоном: — Старая тема. Люди сжигают за собой мосты. В нашей семье мы поступаем с размахом. Мы сжигаем корабли и разбрызгиваем по морю нефть. Американский подход.
Чувства, пробужденные в ней письмом Тома и неотправленным ответом Лорел, она топила в иронии. Я подошел к ней почти вплотную.
— Вы восприняли аварию слишком близко к сердцу.
— Наверное.
— Лорел тоже.
— Знаю. — Но ей хотелось поговорить вовсе не о Лорел. — Эта авария заставила меня еще раз вспомнить прожитые годы. Меня с детства приучили относиться к жизни как к постоянному приобретению. Не денег. Их у нас хватало. Приобретения очков — как в теннисе. Учиться лучше всех в классе. Завести как можно больше друзей. Выйти за лучшего из женихов. И так далее. Но все это не приводит к добру, если ваша победа означает поражение других людей. Или если оказывается, что правила игры вовсе не те, что вам казались.
— Я не очень вас понимаю.
— Я хочу сказать, что иногда ты думаешь, что выигрываешь, а на самом деле проигрываешь. Я давно проиграла и в общем-то понимала это, но мне не хватило мужества жить, исходя из этого. У меня был в Нью-Йорке молодой человек, который женился бы на мне, если бы я захотела, но этот брак не приносил очков. Мы просто любили друг друга. Я вышла за Бена, потому что шла война, а он был моряк и собирался стать главнокомандующим Тихоокеанским флотом. И еще потому, что так хотел мой отец. Он занимался нефтяным бизнесом и поставлял горючее флоту. Наш брак был из тех, что называют «династическими», и в его основе лежала взаимная выгода. Только я вот проиграла.
— Что вы проиграли?
— Жизнь. Я осталась с Беном, а жизнь ушла... Мне бы бросить его в первый же год, но я не могла сознаться себе, что проиграла. Я боялась настроить себя против отца. Но теперь именно отец сделал то, что я должна была сделать еще тогда.
— А что случилось в первый год вашего замужества? Пожар на корабле мужа?
— Это тоже, но главное состояло в другом. Я потеряла Бена еще до того, как он потерял корабль. Впрочем, он никогда не был моим. У него была любовница, когда он за мной ухаживал, и он не порвал с ней и после женитьбы. Мужчинам, наверное, такие нравятся, но я, увидев ее, пришла в ужас. Она и по-английски говорить толком не умела.
— Вы были с ней знакомы?
— Видела однажды. Она навестила меня в нашем новом доме в Бельэр. Бен был в море, и я жила там одна. В один прекрасный день, она возникла у меня на пороге с маленьким мальчиком и сказала, что ей нужны деньги. Я спросила, кто она такая, и она ответила — любовница Бена. Она так спокойно это сказала, что я даже не смогла рассердиться. По крайней мере, пока рядом с ней был мальчик. Я дала ей деньги, и она уехала в маленькой старой машине. Реакция наступила позже. Я не могла оставаться в этом доме. Мне хотелось его поджечь. Как-то я вошла в кабинет Бена с банкой бензина. Я хотела облить им пол, мебель, его книги и чиркнуть спичкой. В последний миг я передумала. Но я решила, что все равно не смогу там жить. Я переехала к родителям и сдала дом Джеку с Мариан. Джек как раз окончил школу связистов на востоке и переехал на западное побережье, чтобы поступить на корабль Бена. Через несколько недель корабль прибыл в Лонг-Бич, постоял там пару дней и отбыл с мужем и братом на борту. А затем случился этот пожар недалеко от Окинавы, и морская карьера Бена на этом закончилась. Это случилось примерно через месяц после того, как я чуть было не облила бензином кабинет Бена. Мне казалось, что эти события как-то связаны.
— То есть, вам казалось, что это вы подожгли корабль?
— И да, и нет. С тех пор как меня посетила та женщина, я была немного не в себе. Я была уверена, что мальчик — незаконный сын Бена, хотя она и сказала, что это не так.
Она смотрела на освещенную вышку так, словно ее холодный свет в зараженном море был символом ее жизни.
Она подошла ко мне вплотную. И застыла, словно сама себя напугала. Я положил руки ей на плечи.
— Не надо, — отчаянно прошептала она.
— Почему? Это лучше, чем поджигать корабли или дома. Или лить нефть в море.
Глава 14
Мне приснилось, что я сплю с Лорел. Я проснулся с чувством вины и в испарине. Я лежал в ее кровати. За окном брезжил рассвет. У окна стояла Бет. В холодном утреннем свете ее обнаженное тело приобрело какой-то скульптурный оттенок.
Я сбросил одеяло, которым она меня укрыла. Она вздрогнула и обернулась, ее груди качнулись.
— Там человек.
— Что он делает?
— Плавает в воде.
Я обернул вокруг чресел полотенце и вышел на улицу.
Недалеко от того места, где волны разбивались у берега, раскинув руки и ноги в стороны плавало тело. Лицом вниз, так, словно человек разглядывал дно. Он мерно покачивался на волнах. Я вошел в воду, охватившую меня словно жидкая боль. Вода была обжигающе холодной и коричневой. Чуть дальше, словно снятая кожа, покачивалось нефтяное пятно.
Я поплыл, высоко подняв голову над водой. Когда я подплыл к дрейфующему телу, мне показалось, что я попал в зону особого холода. Я попытался схватить утопленника за волосы, но рука лишь скользнула по его голове. Она была почти без волос и перепачкана нефтью.
Тогда, вовсю работая ногами, я взял его за руки и перевернул на спину. Одна из его рук повисла, как сломанное крыло. Лицо его было повреждено — как сильно, сказать было нельзя из-за того, что на нем была нефтяная маска.
Ухватившись за воротник рубашки, я потащил утопленника к берегу, как буксир баржу. У берега на нас обрушилась волна, и вырвала его у меня. Увлекаемый коричневым прибоем, он ударился о песчаное дно, перевернулся, и его стало переваливать с боку на бок и тащить все дальше и дальше от меня.
Бет стоял и ждала нас чуть выше мокрой полосы, которую оставляли волны на берегу. Она была полностью одета, но босиком. Она вбежала в воду и придержала утопленника, пока я не ухватил его опять. Я взял его за одну руку, Бет за другую, и мы оттащили его на сухое место, словно опасаясь, что волны повредят ему или испортят его твидовый костюм.
Я вытер его лицо полотенцем. Оно было сильно изуродовано, одного глаза не было. На одной стороне лица и на лысине виднелись отметины, похожие на ожоги. Ожоги были старые.
— Что с ним, по-твоему, случилось? — спросила Бет. — Он не свалился с нефтяной платформы?
— Не исключено. Но платформа далеко — до нее три-четыре мили. Вряд ли он так долго проплавал в воде. И на нем нет комбинезона нефтяника. Он мог упасть за борт корабля или катера. Или его могло сбить волной на берегу. Уж больно он тщедушный.
Не успел я закрыть рот, как вспомнил, кто он такой. Это был тот лысый старичок, которого я видел в обществе молодого человека в ресторанчике Бланш на пирсе.
— Ты его знаешь, Бет?
Она наклонилась над трупом.
— Нет, первый раз вижу. К нам он не имеет отношения.
Она выпрямилась и отвернулась. Из дома вышла ее мать и стала спускаться по ступенькам к берегу. Бет тихо сказала мне:
— Не называй меня при маме Бет. Никто не называет меня Бет.
— Ладно, Лиз.
— Так тоже не надо. Пожалуйста! Зови меня миссис Сомервилл.
Сильвия подошла к нам. Она была в тяжелом шерстяном пальто, которое придавало ей мужеподобный и монашеский вид.
— Откуда утопленник?
— Мистер Арчер увидел его из окна домика для гостей. Он доплыл до него и выволок на берег.
Сильвия посмотрела на дочь, потом на меня. На ее сморщенном мальчишеском личике недоверчиво блеснули глаза.
— Что нам с ним делать?
— Может, позвать полицию?
— Очень не хотелось бы делать этого, пока мы не выясним, кто он такой и почему утонул. Представляете, что устроят из этого газетчики и телевизионщики? Они и так подняли несусветный шум из-за мертвых птиц.
Положив руки на колени, она нагнулась и стала всматриваться в мертвеца так, словно он был предвестником будущих трагедий.
— Смотрите, у него нефть во рту, нефть в ноздрях. То, что им и нужно, чтобы добить нас.
— Нельзя же оставить его на берегу, — сказал я.
— Нет. Мы перенесем его в дом для гостей.
— Тогда и впрямь беды не оберешься. Это не очень удачная идея, миссис Леннокс.
Она косо на меня посмотрела.
— Я не спрашивала вашего мнения...
— И тем не менее вы его услышали. Позовите полицию.
— Нам и правда лучше так поступить, мама. Хочешь, я это сделаю сама?
Они двинулись к дому, старая женщина шла по песку, слегка подволакивая ноги. С моря дул свежий утренний ветер, и я так продрог, что у меня зарябило в глазах. Мокрое полотенце превратилось в холодный свинцовый обруч, стягивающий мне бедра. Туловище у меня сделалось красное, как у омара, конечности синие, как у рыбы, а в голове был полнейший хаос.
