Картер Браун - Любовники не возвращаются
– Ему как раз очень уютно там, где он лежит. Собаки и свиньи предпочитают валяться на земле. Зачем пачкать руки, таская этого бесчувственного борова?
– Вы его хорошо проучили, – широко улыбнулся Ромней.
– Извините, что вмешиваюсь, – обратился я к нему. – У вас какой-то странный акцент. Англичане, да и австралийцы говорят по-другому. Кто же вы по национальности?
– Родился я в Англии, но сразу после войны переехал сюда, – он улыбнулся еще шире. – Поэтому и говорю так странно. Ни то ни се.
Он лет на десять был моложе Паркера, но это как-то не бросалось в глаза. Загрубевшая кожа выдавала в нем моряка. Конечно, Ромней выглядел не так импозантно, как Паркер, но мне его простоватое лицо внушало гораздо больше доверия.
– Прихватим с собой выпивку и выйдем на террасу, – предложил Паркер. – В этом свинарнике я и глотка не сделаю.
Спустя несколько минут мы уже расположились в легких креслах на террасе, овеваемой океанским бризом.
– Ситуация и без того чрезвычайно сложная, – сказал Паркер. – Поэтому не будем усугублять ее излишними формальностями. Давайте обращаться друг к другу по имени. Возражений нет?
– Никаких, – ответил я.
– Вот и хорошо, – он достал из кармана спортивной куртки золотой портсигар и принялся раскуривать сигару. – Мы знаем, ради чего вы сюда прибыли, Дэнни. Не знаю, что вы хотели от Амброуза, но когда мы явились сюда, он выложил перед вами кучу всякой дерьмовой информации.
– Он крутился, как змея в костре, – заметил Ромней.
– Дело в том, что я собираю информацию о причинах смерти Лейлы Гилберт, – сказал я. – И в ходе этого расследования все больше убеждаюсь, что ее отец был убит.
– Я знал его, – произнес Ромней, раскуривая трубку. – Он дважды приезжал сюда и всегда нанимал меня. Необычный человек. Но общаться с ним было весьма трудно.
Паркер холодно заметил:
– Деймон был птицей не нашего полета. Орел среди стервятников и ворон.
На ступеньках террасы внезапно возникла фигура Ларри Чапмена.
– Эй, Феликс, – позвал он. – Я только что вернулся с почты. Получил кучу писем и две телеграммы. В одной излагается весьма толковая идея. Тут нужно разобраться тебе: побыстрее принять решение и дать незамедлительный ответ.
– Извините меня, господа, – Паркер встал. – Мне нужно удалиться.
Оживленно переговариваясь, они с Чапменом направились в холл. Мы остались на террасе вдвоем с Ромнеем.
– Ваша яхта попала в неприятную историю, – сказал я.
– Не страшно. Яхта застрахована. Жаль только, что такая беда приключилась с Лейлой Гилберт. Черт бы побрал эту проклятую акулу!
– Вы точно уверены, что там была акула?
– А кто же еще? – он удивленно уставился на меня. – Конечно, это случилось в открытом море, да еще в полнейшем мраке, поэтому я не могу утверждать стопроцентно. Но Лейла не могла просто утонуть. Она была прекрасной пловчихой. Другие достигли острова безо всяких помех.
– Кто последним покинул яхту?
– Я, конечно, – по губам Ромнея скользнула улыбка. – Дэнни, дружище, не надо прощупывать меня. Я понимаю: вы занимаетесь своей работой. Но ведь и мы тоже люди. Если желаете, я могу рассказать вам всю эту историю по порядку.
– Буду очень обязан, – в свою очередь и я наградил его широкой улыбкой. – Но не упустите даже самой маленькой детали. Здесь важно абсолютно все.
– Тогда я начну издалека. С географии. Большой Барьерный риф – уникальное создание природы. Его протяженность – около четырех тысяч миль. Он тянется от Новой Гвинеи до бухты Гарвей, расположенной на четыре градуса к югу от этого места. Это обширная цепь коралловых островов, прикрывающих берег от штормов и тайфунов. Ничего подобного в мире больше нет.
– Весьма занятно, – сказал я. – Продолжайте дальше.
– Вы должны очень хорошо усвоить мои слова, Дэнни. Иначе вы будете считать меня полным идиотом, сумевшим в открытом море посадить яхту на риф.
– Я не хотел вас обидеть. Просто я не имею представления об этих вещах, поэтому и спросил.
Несколько минут он молчал, попыхивая своей трубкой, потом вновь заговорил.
– Между рифами и берегом расположены мелководные лагуны, в которых местные жители добывают кораллы и ловят морских черепах. В это время года черепахи откладывают яйца на всех достаточно укромных песчаных пляжах...
– Джек, – вежливо прервал я его. – А это мне все необходимо знать?
– А как же! – он хитро усмехнулся. – Без моей маленькой лекции вы ничего не поймете. Все и произошло из-за зеленых черепах. Но, кроме того, не забывайте, что поверхность всех лагун усеяна множеством мелких островков и рифов.
– Буду постоянно помнить об этом, – я вздохнул.
– Где-то на второй день плавания мы встретили целую стаю черепах, но они никого не заинтересовали. Однако после полудня Лейла вдруг вспомнила об этих существах и приказала вернуться, чтобы отыскать их. Мне это не понравилось, потому что на вторую половину дня я имел совсем другие планы. Предыдущую ночь мы провели, пристав к одному из необитаемых островов. Тут же возникла совсем другая ситуация. Я согласился вернуться и устроить ловлю черепах, но с одним условием: эту ночь мы проведем на яхте в море. Так я собирался наверстать упущенное время. Лейла и все другие согласились на это.
Я прервал его:
– А как вы разместились ночью на яхте?
– Конечно, это не лайнер, но места хватило всем. На яхте имеются три каюты. Одна на четыре койки и две – по три.
Мужчины разместились в большой каюте, а девушки заняли маленькие.
– Вы тоже спали?
– Нет. Я нес вахту... Море в этом месте опасное. Кораллы – это живые существа. Они постоянно размножаются, растут – особенно вверх, где теплее. Я провел в этих местах двенадцать лет и знаю назубок каждый риф. Но случается так, что за полгода на пустом месте появляется целый коралловый остров.
– Так и случилось?
– Да... В половине четвертого утра яхта налетела на риф, который отсутствовал на самых точных картах. Днище лопнуло, как будто бы оно было сделано из картона. Мы сразу хватили в трюм солидную порцию воды. Я понял, что на плаву яхта пробудет не более двух-трех минут. Не было даже времени, чтобы спустить плот. На счастье, в двухстах метрах правее был заметен силуэт острова. Это могло нас спасти. Я разбудил спящих и велел им прыгать в воду. Первыми яхту покинули Амброуз Норман и Ларри Чапмен, а за ними – Бетти Адамс и Феликс Паркер. Лейла не торопилась, хотя через палубу уже перекатывались волны. Когда она собралась прыгнуть, остальные уже преодолели половину пути. В лунном свете хорошо была видна рябь, которую они оставляли на воде.
Хотя его трубка погасла, Ромней, словно не замечая этого, продолжал рассказывать:
– Перед тем, как прыгнуть за борт, Лейла предложила мне пари на пять долларов.
– О чем шел спор?
– Она сказала, что на этой дистанции опередит меня не меньше, чем на пятьдесят метров.
– Что было потом?
– Она совершила великолепный прыжок и поплыла к берегу – быстро и красиво. Чувствуя себя дряхлым стариком, я по-крабьи стал слезать в воду. В это время Лейла уже удалилась от яхты метров на двадцать. Тут-то все и случилось... Я уловил стремительное движение на поверхности воды, и во все стороны побежали мелкие волны. Я не успел даже глазом моргнуть, как Лейла исчезла. Я начал орать, пытаясь предупредить остальных, но они отплыли уже слишком далеко и не могли понять, чего я хочу. Я прыгнул в воду и достиг того места, где Лейла исчезла. Я долго плавал там, выбиваясь из сил, но не обнаружил ничего, что могло бы объяснить причину происшедшей трагедии. Убедившись в тщетности поисков, я добрался до берега.
Ромней вынул трубку изо рта и принялся рассматривать ее так, словно именно в ней крылась разгадка кошмарного ночного происшествия.
– Это все? – спросил я.
– Да. Один всплеск – и Лейла Гилберт навсегда исчезла. Глупо, не правда ли?
– Вы долго оставались на острове?
– Нет. Сразу после восхода солнца нас подобрало рыболовецкое судно. В тот же день береговая охрана предприняла поиски тела Лейлы, но, скорее, это была пустая формальность.
– Ваша яхта находится на прежнем месте?
– Да. Лежит на глубине пятидесяти футов. Возможно, страховые инспектора решат поднять ее. Мне на это как-то наплевать.
Слушая его, я наблюдал, как заходящее солнце медленно тонет в голубых волнах лагуны. Вряд ли еще где-то в мире мог существовать более безмятежный пейзаж. Трудно было даже поверить, что в этой ласковой, спокойной синеве могут существовать хищники, более кровожадные, чем тигры, и более стремительные, чем торпеды.
Джек Ромней встал и вопросительно глянул на меня.
– Еще вопросы будут, Дэнни?
– Пока нет. Спасибо, Джек.
– Вы остались при своем мнении о причинах смерти Лейлы Гилберт?
Вопрос был задан как бы между прочим, но я ощущал, с каким напряжением он ожидает ответа.
