Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)
— Ни за что не поверил бы! Ну, коли так, поздравляю, дорогой. Ты уверен, что так нужно?
— Уверен. К десятому числу вернусь. Так что пока останусь в Мексике, Сэм. И просьба к тебе: найди как можно больше стоящих заданий по Центральной Америке. Сделаешь?
— Конечно, конечно. К десятому что-нибудь для тебя будет. Слушай! А давай сделаем снимки твоей жены, если она действительно так хороша, как ты говоришь, а? С твоим именем я тебе устрою отличные публикации.
— Нет, не надо! — Кэйду претила мысль, что снимки Хуаны будут украшать стены казарм. — Она моя личная собственность, Сэм, и таковой останется.
— Нет, нет! Это я так, просто идея, — торопливо ответил Уонд, поняв, что его предложение неудачно. — Я тебе желаю счастливого медового месяца, Вэл. А десятого позвоню, пока, — он положил трубку.
***
— Правильно. Я хочу быть твоей самой-самой личной собственностью, — сказала Хуана, подойдя к нему. — Навсегда-навсегда!
И в тот момент, когда он обнимал ее, он верил ей.
Медовый месяц был удачным только отчасти. Кэйда постоянно беспокоило то внимание, которым пользовалась Хуана у американских туристов, которые отдыхали с женами и без. При каждом удобном случае, под любым надуманным предлогом они начинали виться вокруг нее, как мухи у меда. Хуану это развлекало, а Кэйда раздражало. Ни минуты на пляже, ни минуты за столом в ресторане, не проходило чтобы какой-нибудь американец не подсел к ним с разговорами. Невозможно было даже потанцевать. Это приводило Кэйда в ярость. Дело дошло до того, что он настоял на том, чтобы большую часть дня они проводили в шезлонгах на балконе своего номера в отеле. Это быстро наскучило Хуане. Она часто вспоминала свой "тандерберд" и дом в Мехико.
В результате спустя десять дней они решили вернуться в столицу.
Кэйд обнаружил, что, хотя женитьба и прекрасная вещь, но теперь он уже не так свободен, как бывало прежде. Когда у него не было работ, он любил бродить по улицам в одиночестве, отыскивая сюжеты, новые ракурсы, необычную игру света и тени. Его взгляд искал новый материал для съемки. А ей ходить пешком не нравилось, и стоило большого труда уговорить ее оставить свой "тандерберд" дома. Хотя Кэйд терпеливо объяснял Хуане, что невозможно набраться новых впечатлений для будущих работ, глядя на окружающее со скоростью восемьдесят миль в час, Хуана настаивала на том, чтобы они пользовались только автомобилем.
Спустя пять дней после их возвращения в Мехико, Кэйд решил, что пришло время приступать к работе. Пока Хуана готовила изысканный обед, он позвонил Сэму Уонду.
— А привет, привет, дорогой! — завопил Уонд, как только их соединили. — А я, знаешь, как раз хотел с тобой связаться. Ну, как там у тебя? Все в порядке?
Кэйд ответил, что хорошо провел время.
— Понятно! Цветочки, бабочки и голубочки?..
— Ты лучше скажи, есть там что-нибудь для меня? — Кэйд был не в настроении выслушивать шутливую болтовню Сэма. — Я во всеоружии и готов немедленно работать.
— Ты ведь сказал — десятого числа, а нынче — только второе, так? Но все равно есть работенка для тебя. Не ахти что: три сотни и оплачивают все расходы, но я подозреваю, что для тебя сейчас и три сотни на дороге не валяются.
— Ты на что намекаешь?
— Сейчас узнаешь. Понимаешь, Вэл, ко мне приходил один деятель из банка, который ведает твоими делами. Ты задолжал им четыре тысячи.
Кэйд замер. Он всегда был небрежен с деньгами. Такое уже и раньше случалось: одно время он постоянно имел неприятности со своим банком, пока Уонд не предложил сам лично заняться его счетом.
— Я считаю, — сказал тогда Уонд, — нужно купить на все деньги пакет акций и держать на счету только тысячу наличными. Истратил тысячу — продай акцию, продал фотографии — купи акцию. Только так ты не переступишь черту и твои деньги будут делать новые деньги. Если хочешь, я так и сделаю.
Кэйд согласился…
— А вообще-то что там у тебя происходит? — спросил Уонд. — Всего месяц назад у тебя было на сорок тысяч акций. Только не говори мне, что ты их все превратил в наличные.
А действительно, неужели так получилось? Кэйд запустил пятерню в волосы. У него была привычка писать на обратной стороне чека: "Если нет наличных — выплатить за счет продажи акций". Ему не приходило в голову подсчитывать свои расходы. Кэйд знал, что у него есть акции и беспокоиться не о чем. Теперь он тревожно подумал о своих недавних расходах. Что там было? "Тандерберд", браслет, плата за дом на месяц вперед, норковая горжетка, которую он купил Хуане, десять дней медового месяца в самом дорогом отеле Копумеле — действительно очень дорогом. Но не сорок же тысяч!
— Алло! Ты у телефона? — нетерпеливо спросил Уонд.
— Слушай, заткнись на минутку! — отрезал Кэйд. — Дай подумать.
В итоге он решил, что, пожалуй, все-таки растратил все сорок тысяч. Его бросило в жар.
— Слушай Сэм, а за корриду заплатили? Сколько там будет — три тысячи?
— Это уже было "вчера". Десять дней назад гонорар уже поступил, и ты его весь израсходовал, — ответил Уонд. — Ради бога, что там у тебя стряслось?
— Так ты говоришь, я на четыре тысячи "ниже черты"?
— Именно это я и говорю. Так вот, послушай…
— Подожди! — Кэйд торопливо водил ручкой по бумаге. Арендовал автомобиль и катер в Копумеле, купил комплекты подводной охоты вместо того, чтобы взять их напрокат. Боже мой, так оно и есть! Еще этот чайный сервиз из серебра, который Хуана попросила купить. На кой черт он нужен? Надо было отговорить ее! Ну, когда он им понадобится? Никогда. Просто дурацкий символ их статуса!
— Слушай, Сэм, ну продай еще что-нибудь.
— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.
— А еще ведь мой потиражный гонорар через пару месяцев поступит, верно?
— Да. Тысяч этак восемь или десять.
Кэйд вздохнул с облегчением.
— Ну, так в чем же дело? О чем беспокоиться?
— О чем? Это уж ты мне скажи, — ответил Уонд. — Теперь о работе. Археологический музей в Бостоне хочет новую серию снимков руин Чичен-Ица и Ухмаль. Я тебе вышлю всю эту муру с копиями старых снимков. Им нужны твои ракурсы и освещение. О'кей?
— Но я же только что вернулся из Юкатана!
— А я что — виноват? — Ты же мне не сказал, куда уезжаешь.
— Значит, триста долларов плюс расходы?
— Точно. Но учти, если хочешь взять с собой супругу, платишь из своего кармана. А работы там на неделю, Вэл.
— Три сотни за неделю? Да катись они к черту!
— Слушай, Вэл, не выпендривайся. Тебе нужны деньги?
Кэйд не помнил, чтобы когда-либо Уонд говорил с ним так. И это ему не нравилось. После минутного колебания он ответил:
— Ладно, договорились. А деньги — на бочку.
— Обязательно. Теперь я прощаюсь с тобой, и, пожалуйста, навесь ты замок на свой карман.
Кэйд пошел на кухню, где Хуана сосредоточенно резала красный перец.
— Я только что говорил с Уондом, — сказал он, входя. — Есть работа. Как назло, мне надо ехать обратно в Мериду.
Она поморщилась.
— А что, это так обязательно, милый?
— Ну, что делать? Работа есть работа.
— И когда?
— В конце недели.
— Ну ладно, что ж поделаешь? Мы ненадолго уедем?
Кэйд потер подбородок.
— Понимаешь ли… я должен поехать один. Там довольно сложная обстановка, много работы…
Она удивленно взглянула на него.
— О! Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?
— Нет, дело не в этом. Просто такая специфика работы — надо быть одному. — Он обнял ее. — Меня неделю не будет. Как же ты тут будешь без меня, дорогая?
— По-моему, милый, лучше было бы, если бы я поехала с тобой. Обещаю не мешать тебе. Ты не думаешь, что так будет лучше?
Кэйд заколебался.
— Видишь ли, проблема в том, что заказчики оплачивают только мои расходы, — проговорил он наконец.
В ее глазах отразилась тревога.
— Мне кажется, что ты как-то сказал, будто у нас полно денег.
— Ну, в общем-то да. Но разбрасываться ими не стоит. Понимаешь, на данный момент я малость потратился, но через месяц-другой придут потиражные гонорары и все будет в порядке.
— Ты слишком много тратишь на меня, верно? Ведь так?
— Выбрось это из головы. Ты занимаешься кулинарией, а остальное предоставь мне. О деньгах я позабочусь, — твердо сказал Кэйд. — у меня все под контролем, так что не волнуйся. Ты просто наберись терпения и оставайся здесь, пока меня нет. А месяца через два мы куда-нибудь махнем с тобой.
Зазвонил телефон. Кэйд с облегчением вышел.
Это был снова Сэм Уонд.
— Слушай, я здесь проверил: получается тридцать процентов убытков, если я буду сейчас продавать акции.
— Черт-те что! Ну, давай кредит возьмем у банка.
— Ты что, газет не читаешь? Сейчас же ограничения ввели на кредиты. Ничего ты у них не получишь.
Раздражение вновь охватило Кэйда. До чего же ему была противна вся эта возня с деньгами.
