Олег Голиков - Крымский Джокер
— Вот это номер, Леди! — подъезжая к аэровокзалу, нарушил молчание Фёдор. — Зашевелились какого-то мусора… Чую, что неспроста шмонают тачки — Власу туго придётся.
Лида, раздражённая диалогом с представителями закона, зло бросила:
— За это, бля, «туго» он бабло немерянное получает! — потом, немного успокоившись, примирительно добавила:
— Что-то тревожно мне как-то… Ты, Федор, припаркуйся в сторонке, и выйди — осмотрись. Нет ли фуфла какого.
На улице начал накрапывать дождь. Фёдор поставил машину поодаль от остальных, вышел, и подняв воротник, пошёл к заданию аэровокзала.
Лидия Петровна достала мобильный, и коротко отзвонилась:
— Влас? Это Лида. Мы на месте. Жди сигнала.
Власьев затемно, в полшестого утра, добрался на первом троллейбусе до аэропорта.
Воспользовавшись темнотой, он обошёл стоянку. Затем, скрываясь за машинами, прокрался к своему автомобилю и тихо проскользнул внутрь. Посмотрев на часы, он вытянулся в салоне и задремал. Проснувшись около девяти утра, он достал термос и выпил кофе. Потом достал бинокль и осмотрел окрестности аэровокзала. Видимость была отличная. Немного мешала облачность и постоянно срывающийся мелкий дождик, но эти капризы природы для такого опытного стрелка, каким был Влас, не могли стать большой помехой. Он достал маленькие карманные шахматы и начал партию.
Так прошли три часа.
После звонка Афанасьевой, Влас вытащил из потайного отделения винтовку, и аккуратно накрутил на ствол глушитель. Проверив работу отъезжающего стекла, он опять достал бинокль и приложил его к глазам. «Дождь некстати, чёрт побери! Бог с ним — расстояние небольшое — должен отработать чисто. Ага — а вот и Леди…» — подумал он, увидев, как из припаркованной на центральной стоянке бордовой «мазды», сутулясь, вышел Фёдор.
Власьев уселся по-турецки, скрестив ноги, и положил винтовку по правую руку. Ещё раз внимательно взглянув на фото Карытина, он стал ждать.
* * *… Перед самым Симферополем вокруг потемнело. Внезапно небо как-будто прорвалось, и огромные потоки воды хлынули вниз. Дворники джипа едва успевали справляться с мощными струями дождя. Глеб посмотрел на часы и обернулся. Маринка с закрытыми глазами полулежала на плече, задумчиво смотрящего в окно, Виктора.
Кораблёв недовольно протёр запотевшее стекло.
— Как бы рейс не задержался — ишь, как припустил!
Маринка встрепенулась, открыла глаза и тоже посмотрела в окошко. Её глаза внезапно наполнились слезами, и она опять уткнулась в плечо Виктора. Он успокаивающе погладил её по голове. Потом хриплым не своим голосом спросил:
— Эй, Глеба… Выпить есть?
Кораблёв с удивлением оглянулся:
— Найдётся. А что ты… — он хотел что-то спросить, но передумал. Молча достал из внутреннего кармана посеребрённую флягу в кожаной оплётке, сделал из неё большой глоток и протянул Виктору:
— Держи… пятизвёздочный «Коктебель» «С него-то всё и начиналось…» — мелькнуло у Виктора в голове, и он, приняв из рук Глеба тяжёленькую фляжку, сделал несколько глотков. Коньяк сразу отозвался горячей волной в пищеводе. Витька довольно хмыкнул. Маринка оторвала голову от витькиной груди и тоже потянулась к фляге.
По дороге в аэропорт их два раза останавливал наряд дорожной полиции для проверки документов и досмотра багажников. Но Колодный, ехавший на своей «ауди» впереди джипа, первым выходил из машины, тихо говорил что-то старшему патруля, и небольшой кортеж Кораблёва быстро пропускали.
«Молоток, Аверченко! — подумал Глеб. — Слово держит! Ещё бы и в аэропорту так же чётко все сработали».
Он украдкой посмотрел на молодожёнов. Коньяк подействовал на них расслабляюще, и они снова вовсю целовались, не обращая внимания на присутствующих.
«А вообще-то, хорошая из них пара могла бы получится … Хотя, почему бы могла? Наверняка получится. В этом Карытине есть какой-то стержень. Это я сразу прочувствовал.
Ну а про Маринку и говорить нечего, слепому видно — счастлива как десятиклассница…тут раздался придавленный сладкий стон Марины — ого, как они нагнетают!»
— Эй, полегче там, жених! — притворно строго прикрикнул Кораблёв на Витька. — Родственники волнуются!
— А вы не волнуйтесь, — с вызовом ответила за Карытина Марина. — Надо будет, и в придорожный мотель на полчаса заскочим, понятно?
Глеб улыбнулся и поднял руки вверх, мол, сдаюсь.
Внезапно дождь поутих, и тёмное небо прорезали яркие косые лучи осеннего солнца.
Джип вслед за «ауди» свернул к аэропорту. Кораблёв стал серьёзен, и, немного наклонившись вперёд, сказал в коротковолновый передатчик:
— Внимание! Готовность номер один. Подъезжаем!
Потом обернулся:
— Ну, с богом, ребятки! Виктор — будь предельно осторожен! При любом постороннем движении падай на пол — тебя прикроют. Понял?
Карытин кивнул. Он сжал руку в кулак, внутренне собрался и последний раз крепко до боли поцеловал Марину в губы.
— Миленький мой, родненький… Ты уж не задерживайся там, в своей Америке, — быстро зашептала она ему на ухо, — я без тебя умру…
«Ауди» и джип въехали на платную парковку, расположенную в центре привокзальной площади, и, как по команде, одновременно остановились.
С минуту из машин никто не показывался. Потом из своего автомобиля вылез Колодный с двумя охранниками. Окружив джип, они внимательно поглядели по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, начальник охраны что-то проговорил в переговорное устройство.
Глеб в салоне джипа отозвался:
— Понял. Менты у входа предупреждены? Хорошо. Начинаем выход.
Внутренне волнуясь, он сказал натянуто-спокойным голосом:
— Всё, ребятки… Не грустите — скоро увидитесь. Пора, Витя! Мариш… — повернулся он к Маринке, — ты лучше не выходи — не стоит.
На часах было половина второго. Регистрация на рейс «Симферополь-Стамбул — НьюЙорк» уже началась, и через стеклянные стены аэровокзала было видно, как возле стойки таможенного терминала уже выстроилась очередь с отлетающими пассажирами.
Лидия Петровна, увидев знакомый джип с севастопольскими номерами, всё поняла. Волна ярости поднялась в её душе. Она повернулась к Фёдору и проскрежетала сквозь зубы:
— Слышь, Фёдор… Коран буром пошёл — кинуть нас хочет! Заводи…
Её глаза сузились, и в них полыхнул чёрный огонь. Она достала мобильный, и набрав номер, сказала чётко и внятно:
— Всё.
Влас, услышав условный сигнал, припал к оптическому прицелу Виктор на прощание крепко обнял Марину. Потом отстранился, и, посмотрев в её испуганные глаза, негромко сказал:
— Баста карапузики — кончилися танцы!
И решительно вышел на улицу. Рядом с ним, прикрывая его, шли два охранника Глеба.
Колодный, услышав, как завелась какая-то машина на стоянке, немного задержался и настороженно посмотрел в сторону красной «мазды». Рассмотрев номер заинтересовавшей его машины, он что-то быстро проговорил в передатчик. Оттуда послышался искажённый помехами голос Глеба:
— Ты уверен? Тогда всё внимание — на машину! Можешь не отвечать — я вижу тебя…
Утвердительно кивнув, начальник охраны прищурился и посмотрел на удаляющегося Карытина.
Тот широкими шагами приближался к стеклянным дверям аэровокзала, возле которых его уже ждали два милиционера с автоматами и в бронежилетах. Один из них сделал шаг ему навстречу. До входа оставалось чуть меньше двух метров, когда Витька развернулся, чтобы послать Маринке, силуэт которой маячил в открытой задней двери джипа, воздушный поцелуй.
Он широко улыбнулся и поднёс руку к губам.
И в этот момент в его сердце ворвалась пуля.
Виктора отбросило к самым дверям. Он упал прямо на руки омоновцу, который с округлёнными от ужаса глазами попытался зачем-то передёрнуть затвор своего автомата. Его бронежилет сразу стал красным от крови, густо брызнувшей из витькиной спины.
К ним бросились охранники Глеба. Сам Кораблев изо всех сил держал бьющуюся в истерике Маринку, не давая ей выйти из машины.
К телу Карытина, распластавшемуся на мокром от дождя бетоне, первым подбежал Колодный. Он нагнулся, пощупал на шее пульс, и махнул рукой:
— Всё — готов! Уезжаем — быстро! — и, повернувшись ко второму спецназовцу, крикнул:
— Ну, чего стоишь?! Сектор обстрела широкий — подмогу вызывай! Пусть оцепят всю площадь!
И, матерясь на ходу, бросился к своей «ауди».
Сразу после выстрела, Влас быстрыми точными движениями разобрал винтовку, и спрятал её в тайник. Затем, убедившись, что охранник стоянки по- прежнему читает что-то в своей будке, выскользнул из машины. Скрываясь за припаркованным микроавтобусом, он ловко перескочил через невысокую оградку, и скучающей походкой отправился в сторону троллейбусной остановки.
