Эрнест Тайдиман - Детектив Шафт
Обзор книги Эрнест Тайдиман - Детектив Шафт
Эрнест Тайдиман
Детектив Шафт
Глава 1
На углу Тридцать девятой улицы Шафт свернул на восток. Он направлялся к треугольному зданию, зажатому между Бродвеем и Седьмой авеню. Он был здоров, спокоен и уверен в себе. Шафт шел уже давно – из района западных двадцатых улиц, где находилась ее квартира, но прогулка доставляла ему удовольствие. В эти утренние минуты на Манхэттене было еще прохладно. К серой утренней свежести примешивались ароматы кофе, бекона, яичницы, гренков, выдуваемые из кафе усталыми кондиционерами.
Шафт быстро шагал и думал о ней. Она просто сумасшедшая. Потрясающе красивая и сумасшедшая. Когда они ужинали в ресторане, на ней был оранжевый парик и длинный пурпурный балахон, вроде попоны на кляче, которая таскает тележки с туристами в Центральном парке. Такое уж у нее было настроение. И он сам стал частью ее настроения.
Домой он не попал. Она его не отпустила. Но в семь тридцать, налив ему стакан апельсинового сока из пакета, стала выпроваживать. Ночь была для них, но день – для горничной.
– Пожалуйста, Джон, выметайся поскорее.
Он завязывал шнурки сидя на кровати.
– Ты считаешь, горничной есть дело до твоей морали? Все, что ее заботит, – двенадцать баксов в день и чаевые.
– Говорю тебе: торопись.
И Шафт вымелся. Времени оставалось еще полно. Ехать переодеваться домой в Гринвич-Виллидж не стоило: костюм на нем был новый, он надевал его всего несколько раз в ресторан. Чтобы убить время, он решил пройтись до Таймс-сквер пешком – большой чернокожий человек в легком сером костюме, быстро шагающий по утреннему городу. На пересечении Тридцать девятой и Бродвея он остановился перед красным светом светофора. Мимо, пыхтя, проезжали первые грузовики.
Шафт перевел взгляд с грузовиков вверх, в сторону Таймс-сквер.
Сняв офис на Таймс-сквер, он заимел стол, стул, этажерку и некоторые надежды. В первые дни он таращился из окна и никак не мог определить, на что это похоже. Под конец решил, что Таймс-сквер – это гигантская машина с пинболом. Самый большой в мире и самый коварный игровой автомат. Ранним утром, как сейчас, он был никому не нужен – лежал внизу пыльный, грязный и мертвый. Но около шести часов вечера в щель опускали десять центов, и адская машина оживала. Колеса, рычаги, цепи приходили в движение, лампочки загорались. Сверкающие металлические шары начинали с грохотом метаться по блестящим дорожкам, силясь увернуться от ловушек. На горящем табло ежесекундно менялся счет. В этом была какая-то чертовщина – огромный игровой автомат, притяжению которого невозможно сопротивляться: пойди укради еще денег из кошелька своей мамочки, и в этот раз ты выиграешь миллион.
Шафт любил смотреть вниз. Ему нравился Таймс-сквер: подходящее место для офиса.
Шафт стоял и ждал, пока загорится зеленый. Его органы чувств жадно выхватывали из воздуха долетавшие сюда флюиды Таймс-сквер. Он вдруг ощутил легкое и неясное беспокойство. Что-то было не так. Эти несколько кварталов в начале Бродвея почти стали его домом. Он знал их как свои пять пальцев. Ему казалось, что здесь всегда ждут его возвращения. Шафт ступил на проезжую часть и плавно двинулся мимо застывшего перед зеброй помятого "доджа". Грация его движений выдавала в нем здорового тренированного человека, которого никогда не подводят ни нервы, ни мускулы.
– Люблю на тебя смотреть, когда ты встаешь с постели и идешь в ванную или подходишь к окну, – говорила она, прижимаясь щекой к его плечу и лаская ему грудь. – Ты похож на ягуара или пантеру, выходящую из логова.
Шафт выпустил в потолок струю дыма. В темноте она не видела, как он улыбнулся. Ее рука скользнула вниз, на железно-мускулистый панцирь его живота. Было, вероятно, около пяти часов утра. Она довела его до изнеможения. Ненормальная.
Мысль о ней, как и запах ее духов, неотступно преследовала его. Шафт не сводил глаз с такси, воровато крадущегося через зебру, вопреки красному сигналу светофора. Молочно-голубые глаза водителя затуманены не то усталостью, не то сигаретным дымом. А может, и ненавистью к пешеходам, которые только и способны, что тормозить движение. Паршивый сукин сын! Шафт пригвоздил его к асфальту своим тяжелым взглядом – такси замерло на месте. Давно бы так. Когда-нибудь он купит прогулочную трость из шведской стали – увесистую и длинную, – чтобы доставала до фар таких вот засранцев, которые слишком торопятся. Уж от него им не будет пощады.
Становилось жарко. Шафт взглянул на свой "ролекс", который носил циферблатом вниз на левом запястье. Семь минут девятого. Слишком рано.
Она вытащила его из постели, заставила принять душ, бегло поцеловала на прощанье и вытолкала за дверь. Шафт не жаловался на память, но никак не мог запомнить, что именно по средам приходит горничная. Еще он не мог понять, почему девушка с такими способностями и с таким телом не желает об этом забывать.
Снова неясное беспокойство, которое он впервые почувствовал полквартала назад, всколыхнулось где-то в желудке. Лицо Шафта – маскарадная маска жареного какао-боба, с крупными и мягкими чертами – слегка нахмурилось. Он замедлил шаг. В чем дело, черт возьми? Он пошарил глазами по Бродвею – никого и ничего подозрительного. На углу Сорок первой улицы и Бродвея, возле обувной мастерской Драго, стояли трое его знакомых – цветные парни в одинаковых рабочих халатах зеленого цвета. Они пили кофе из бумажных стаканчиков. Кофе, скорее всего, они купили у Вилана на углу Сорок второй или дальше – между Сорок третьей и Сорок четвертой у Шраффта. Они отлично его знали, но сейчас сделали вид, что не замечают.
Еще несколько пуэрто-риканских чумазых ребятишек суетились вокруг своих мешков с тряпьем, которые они целыми днями таскают по улицам. Больше никого рядом не было.
Обернувшись, Шафт оглядел Бродвей до пересечения с Седьмой авеню – тоже все как всегда. Обычное движение на перекрестках. Вот длинный "флитвуд" ползет куда-то забрать своего пассажира. Шофер как шофер. Заднее сиденье свободно. Но беспокойство отчего-то не отпускало его. Нырнув на Сороковую улицу, Шафт вошел в кабинку телефона-автомата.
– Девять-шесть-семь-пять, – ответила секретарша в его офисе.
– Доброе утро, Милдред. Это Шафт. Кто-нибудь звонил?
– Где вы были всю ночь?
– Милдред...
– Кто-то очень хочет с вами поговорить, – затарахтела она. – Я сказала, связаться с вами пока нельзя.
– Кто это был?
– Они не представились. Я спрашивала, но они не сказали. Вы же знаете, я всегда стараюсь узнать имя или номер.
– Знаю. Мужчина или женщина?
– Мужчина. Мужчины. Двое, кажется.
– Они что-нибудь передали?
– Они сказали, чтобы вы, как только объявитесь, оставили номер, по которому с вами можно связаться. Сказали, что это очень важно.
Шафт мысленно перебирал все дела, которыми в последнее время занимался.
Три развода. Пара мелких краж. Один клиент подозревает делового партнера в намерении поджечь их общий склад. Две претензии к страховым компаниям в Гарлеме; судебный исполнитель сам боится туда пойти. Ничего слишком важного или срочного. Кто же это названивал всю ночь?
– Вы не узнали номер телефона?
– М-м... Простите, нет.
– Да ладно, ничего. Милдред, послушайте. Если они еще раз позвонят, скажите, что я еще не объявился.
– Хорошо.
– Спасибо. Мы позже с вами поговорим.
– Э-э... мистер Шафт...
– Да?
– Сколько стоит выследить неверного супруга?
– Ну... Смотря кто это, долго ли придется следить, какие доказательства нужны – фотографии там или еще что-нибудь... А что? Зачем вы спрашиваете?
– Для себя. Мне кажется, Эмиль мне изменяет, а вы – единственный частный детектив, которого я знаю.
Шафт улыбнулся:
– Сколько ему лет?
– Шестьдесят три, но он еще вовсю таращится на женщин.
– Все равно бегает он уже не слишком быстро, и поэтому я предоставлю вам скидку. Ладно, позже поговорим.
– Я передам ему ваши слова.
Она положила трубку, прежде чем он успел запротестовать.
Бедный Эмиль. Из последних сил волочится за какой-нибудь мини-юбкой и еще попадает на крючок к частному детективу. Со скидкой!
Бедный Джон Шафт. После того как его ни свет ни заря выбросили на улицу, словно негодный, продавленный матрас, он еще вынужден ломать голову над тем, кому он так срочно понадобился. Хорошо, что он не повез ее к себе домой. Там бы его обязательно нашли. Ему была необходима такая безумная ночь, чтобы стряхнуть с себя накопившееся напряжение.
Шафт продолжал свой путь.
Когда он проходил мимо мастерской Драго, чистильщики обуви подняли головы и закивали в такт движениям своих щеток, губок и бархоток. Ни один из них не улыбнулся – значит, они что-то видели. Ему придется вернуться сюда и выяснить, наконец, в чем дело. На углу Сорок второй улицы Шафт купил у слепого продавца свежий номер "Таймc" и вошел в кафе Вилана.
