Эллери Куин - Девять месяцев до убийства
— После этой встречи вы еще раз говорили с ним?
— Нет. Я думал, что он и в самом деле уедет. Вы не можете себе представить, что я пережил, когда вскрыли гроб и я увидел там его труп.
— Во время вашей беседы вы назвали ему свою теперешнюю фамилию? — спросил Эллери.
Слоун, казалось, еще отходил от пережитого потрясения.
— Конечно, нет. Думаю, ему бы и в голову не пришло, что меня уже не зовут Гильбертом Гримшо. Поэтому я и был так удивлен, когда инспектор сообщил мне, что ему стало известно о наших родственных связях.
— Тем самым вы хотите сказать, — быстро спросил Эллери, — что никто не знал, что Гильберт Слоун — брат Альберто Гримшо?
— Совершенно верно. — Слоун снова вытер пот со лба. — Я никому не говорил вообще, что у меня есть брат. Даже своей жене. И Альберт никому не мог рассказать об этом, потому что не знал, что я теперь ношу фамилию Слоун.
— Очень странно, — проворчал инспектор.
— В высшей степени странно, — подтвердил Эллери. — Мистер Слоун, а ваш брат знал, что вы как-то связаны с Джорджем Халькисом?
— О, нет! Совершенно определенно — он не знал. Он просто по-хамски, в своей обычной манере, спросил, чем я теперь занимаюсь. Естественно, я отбрил его. У меня не было никакого желания наводить его на свой след.
— И еще одно. Вы что, в четверг вечером встретились со своим братом где-то и пошли с ним в отель?
— Нет. Я пришел туда один. Я вошел в холл отеля сразу же следом за Альбертом и каким-то другим мужчиной, который явно не хотел, чтобы его узнали…
У инспектора вырвался возглас удивления.
— Лицо того мужчины мне увидеть не удалось. Откуда пришел Альберт, я и понятия не имел. Я узнал у портье номер его комнаты и поднялся на четвертый этаж. Некоторое время пришлось ждать в коридоре, в надежде, что тот, кто сопровождал Альберта, выйдет из комнаты, и брат останется в одиночестве…
— Вы неотрывно наблюдали за дверью 314-го номера? — резко спросил Эллери.
— И да, и нет. Мне кажется, визитер Альберта выскользнул из номера как раз в тот миг, когда я отвлекся. Некоторое время спустя я постучал. Прошло секунд двадцать, а затем Альберт открыл дверь.
— И в комнате больше никого не было?
— Да. Альберт мне и словом не обмолвился, что кто-то был у него в гостях. — Слоун вздохнул. — И я тоже не стал спрашивать, кто у него был, потому что для меня было гораздо важнее закончить неприятные торги с ним. Было ни к чему задавать невежливые вопросы.
Вдруг инспектор сказал:
— У меня, пожалуй, все. Благодарю вас.
Слоун вскочил.
— Это я должен благодарить, инспектор. Вы так по-человечески обошлись со мной. И вы тоже, мистер Квин.
Они молча проводили его взглядом. Несколько мгновений спустя тяжело хлопнула входная дверь.
В тот же момент в комнату влетел Пеппер с лицом, раскрасневшимся от усердия. Прежде всего он хотел видеть то, что осталось от завещания.
— Если мы действительно сможем доказать, что этот клочок бумаги на самом деле остался от завещания Халькиса, — сказал он задумчиво, — и сможем связать эту находку с историей, которую нам рассказал достопочтенный мистер Нокс, то результатом всего этого будет целая серия сложных процессов по разделу наследства, которые так отравляют жизнь судьям.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, что тогда галерея Халькиса на самом деле должна будет отойти Альберту Гримшо, то есть его наследникам, если только нам не удастся доказать, что подпись дана недобровольно, под давлением.
Они ошеломленно посмотрели друг на друга. Инспектор медленно проговорил:
— Я понимаю, а Слоун ведь явно ближайший родственник Гримшо.
Он повел плечами и рассказал Пепперу о показаниях Слоуна. В некоторой растерянности они склонились над обугленным кусочком бумаги. Затем вдруг разом подняли головы, когда за дверью послышались легкие шаги. Появилась миссис Вриленд. В своем блестящем черном платье она выглядела необычайно соблазнительно. Пеппер стремительно схватил клочок бумаги и спрятал в свой бумажник.
— Пожалуйста, подходите поближе, миссис Вриленд, — сказал инспектор любезно. — Вы хотели поговорить со мной?
— Да. — У нее был затравленный вид. — Я хочу сообщить вам кое-что важное, что раньше скрывала, — шепнула она.
— Вот как?
— Вечером в среду на прошлой неделе…
— В день после похорон? — быстро спросил инспектор.
— Да. Было уже поздно, уже была ночь, а я опять не могла заснуть… И в эту ночь я встала и подошла к окну своей спальни. Оттуда мне виден двор и сад у дома, и я заметила, как какой-то человек проскользнул через двор и открыл калитку на кладбище, инспектор.
— Это и в самом деле очень интересно, миссис Ври-ленд, — сказал инспектор любезно. — И кто же был этот человек?
— Гильберт Слоун.
Она произнесла это имя с такой горячностью, что это даже пугало.
Пеппер торжествующе сжал правый кулак. Только Эллери сохранял безразличие. Он изучал эту женщину таким взглядом, будто она была бактерией под микроскопом.
— Гильберт Слоун… Вы совершенно уверены, что это был он, миссис Вриленд?
— Голову даю на отсечение.
— Если ваши показания соответствуют истине, то они, разумеется, очень важны. Я должен просить вас дать нам максимально точные сведения. С какой стороны Слоун зашел во двор?
— Он вышел из тени под моим окном. Откуда он пришел— точно сказать не могу, быть может, вышел из виллы Халькисов. По крайней мере, у меня осталось такое впечатление.
— Как он был одет?
— Он был в шляпе с мягкими полями и в демисезонном пальто.
— Вы сказали, что было уже очень поздно, миссис Врилеид? — позволил себе вопрос Эллери.
Она повернулась к нему.
— Да. Который был час, я точно не скажу, но было далеко за полночь.
— В это время на дворе, должно быть, совсем темно, — сказал Эллери ровным голосом. — И вы могли разглядеть его лицо?
— Нет. Но я знаю фигуру Гильберта и его походку… — Она прикусила губу.
— Значит, если будет необходимость, вы готовы повторить это под присягой в суде? — спросил Старик.—
То, что в ту ночь Гильберт Слоун шел через двор и сад на кладбище?
— Да.
— Вы еще оставались у окна, когда он исчез из виду на кладбище? — спросил Пеппер.
— Да. Он вернулся только спустя минут двадцать. Быстро прошел через двор и пропал из виду как раз под моим окном. Никаких сомнений, что он снова вошел в дом.
— Больше вы ничего не видели? — настаивал Пеппер.
— Бог мой, — сказала она сердито, — неужто вам этого недостаточно?
Инспектор посмотрел на нее внимательно.
— Он нес с собой что-нибудь, когда шел на кладбище, миссис Ври ленд?
— Нет.
Инспектор повернулся, чтобы скрыть свое разочарование. Эллери продолжил допрос.
— Почему вы не сделали этого заявления раньше, миссис Вриленд?
Она сердито воззрилась на пего: явно опасаясь, что ее заманят в какую-то ловушку.
— Я не считала, что это важно! Я вообще только сейчас вспомнила об этом.
— Так, — сказал инспектор, — это все, что вы можете нам сообщить, миссис Вриленд?
— Да.
— Настоятельно прошу вас никому больше не рассказывать о том, что вы видели. Никому, понимаете? А сейчас можете идти.
Она вышла не оборачиваясь. Инспектор закрыл за пей дверь и потер руки.
— Сразу все приобретает иной вид, — довольно сказал он. — То, что эта баба говорит правду, ясно ребенку.
— Прошу тебя не забывать, — заметил Эллери, — что дама не разглядела лица этого благородного незнакомца.
— Думаете, она солгала? — спросил Пеппер.
— Я думаю, она считает правдой то, о чем рассказала нам.
— Я за то, чтобы сейчас же довести дело до логического конца, — сказал Пеппер. — Следующим нашим ша-гбм, наверное, должен быть обыск комнат, в которых живет Слоун.
— Совершенно согласен с вами, — ответил инспектор. — Ты пойдешь с нами, Эллери?
Эллери вздохнул и направился следом за инспектором и Пеппером. Его надежды на успех были небольшими.
Комнаты Слоуна на верхнем этаже представляли собой спальню и гостиную. Инспектор и Пеппер со всеми своими криминалистическими навыками и чутьем обыскали каждый уголок, тогда как Эллери отказался принять участие в обыске. Пеппер не удовольствовался тем, что выстукал стены и закатал ковры в трубочку. Когда он оперся на письменный стол, чтобы выяснить, нет ли там особенно утонченных тайников, его взгляд прямо-таки приковала к себе большая художественно оформленная табакерка. В ней был золотистого цвета табак для трубок.
— Место для табакерки выбрано не совсем обычное, — сказал он и запустил пальцы в табакерку. И вдруг замер. Он нащупал холодный металлический предмет.
— Гром и молния! — воскликнул он приглушенно.
