Александра Маринина - Когда боги смеются
- Где все это? - эхом повторила следом за ним Настя. - И между прочим, где аксессуары от камеры? Там же куча всяких проводов для подключения к телевизору, зарядное устройство тоже должно быть. Обычно это все в коробке хранится или в кофре. Нашли?
- Нашли, - озадаченно ответил Левко. - Зарядное устройство в ящике стола лежало, мы его изъяли, а провода валялись в углу за телевизором.
- В углу? - насторожилась Настя. - Покажи, где.
Левко показал. Что же получалось? Преступники что-то искали, перевернули весь дом, наверняка видели и зарядное устройство, и провода, но почему-то их не взяли, хотя без них пользоваться камерой не так удобно, а уж продать-то ее точно нельзя. Зарядник и провода можно у кого-нибудь одолжить, но это все годится только на тот случай, если камеру брали для личного пользования. Господи, неужели остались еще в нашей стране люди, готовые убить человека ради того, чтобы завладеть его видеокамерой, но не продавать ее? Сейчас бытовую технику почти не берут, все уважающие себя уголовники давно переключились на компьютеры, валюту и драгоценности. Кто мог польститься на некомплектную камеру, да при том, что все аксессуары никуда особо не спрятаны, лежат в доступных местах? Только полный идиот. Или человек, вообще не представляющий себе, что такое видеокамера и как она работает. Не взять провода и зарядник, зато забрать все кассеты... Это что же у человека должно быть на уме?
- А что там с камерой случилось? - спросила она. - Из-за чего ее в ремонт отдавали, не помнишь?
- Кассетоприемник перекосило. Крышечку заклинило, кассета не вынималась, - объяснил Левко.
- Плохо, значит, ее отремонтировали, - с усмешкой сказала Настя. Крышечку опять заклинило.
- Не понял. Почему заклинило?
- Потому что им вообще не нужна была камера. Им нужна была кассета. Только они не знали, какая именно, поэтому забрали все подряд. А ту, которая находилась в камере, они вынуть не смогли, крышечку, понимаешь ли, заклинило. Кириллто знал, что крышечка имеет склонность перекашиваться и что ее надо открывать аккуратно, это же его камера. А налетчики этого не знали, дернули, видно, неосторожно, и крышка снова сломалась. Такая вот неприятность случилась. Чтобы не терять время и не возиться, они схватили кассету вместе с камерой. Как тебе картинка?
Картинка Левко явно не понравилась. Убийство с целью ограбления - это, конечно, неприятно, но начальство относится с пониманием и особо не дергает. Убийство же из-за кассеты сильно попахивает политикой, шантажом или криминальным бизнесом, и тут башку будут откручивать ежедневно. Правда, одно утешение: такое дело скорее всего заберут или на
Петровку, или в главк, или в РУБОП. Хорошо бы, потому как если не заберут, то он, Левко, поимеет с трупом Кирилла Ярового такую головную боль, что свет немил станет.
* * *Обедать Женя обычно ходила вместе с другими сотрудниками в расположенное неподалеку кафе. Сегодня обед затянулся чуть дольше обычного, у Кати из отдела маркетинга был день рождения, и она заказала на всех шампанское и десерт.
Вернувшись в приемную. Женя собралась закончить перевод составленного отцом проекта контракта с русского на немецкий. Она уже включила компьютер, раскрыла перед собой специальные словари, когда загорелась кнопка - отец требовал зайти.
Женя вошла в кабинет отца с блокнотом и ручкой в руках - идеальная секретарша, воплощенная сдержанность и исполнительность.
- Мне звонили из милиции, - сухо сказал отец, не отрываясь от бумаг. Этот человек тебя больше не побеспокоит. Он мертв.
- Как это мертв? Его убили?
- Совершенно верно.
- Кто? Милиционеры?
- Этого я не знаю. Мне только сообщили, что его нашли и что он убит. Можешь быть свободна.
Убит... Убит... И Игорь больше никогда не позвонит ей. И не попросит о помощи. И не позовет смотреть очередную пленку. Ояа больше его не увидит. Ну что ж, значит, время пришло.
Усевшись за свой стол. Женя достала из сумки маленькую записную книжечку и нашла телефон Лесникова. "Только бы он был на месте, - мысленно молила она. - Только бы взял трубку".
- Слушаю вас, - раздался его голос, и Женя снова, как и в первый раз, когда он ей позвонил, почувствовала, как запылали щеки.
- Игорь Валентинович, это Женя Рубцова.
- Да, Женечка, слушаю вас внимательно. Вы уже знаете, какие у нас новости?
- Знаю, мне папа сказал. Игорь Валентинович, мне нужно с вами встретиться. Это очень важно и очень срочно.
Глава 21
С фотографии на Настю смотрело лицо, не имеющее ничего общего с композиционным портретом, составленным со слов Жени Рубцовой. И никакой он не блондин, и глаза у него не голубые, и роста он небольшого. Настя хорошо знала этот феномен, еще в детстве она смеялась, отдыхая с родителями на Черноморском побережье Грузии, когда слышала, как местные ловеласы окликали шатенок: "Эй, блондинка!" Для них, смуглых, жгуче-черноволосых, все девушки славянского типа казались блондинками. И с ростом все понятно. Женя невысокая, и любой, кто выше, кажется ей огромным. А что до глаз, то она их просто не рассмотрела. Странно, конечно, что во время составления портрета этого не учли, ведь это основы, азы криминалистики. Впрочем, возможно, что и учитывали, задавали Жене множество уточняющих вопросов, но она...
Настя смотрела на цветную фотографию Кирилла Ярового и припоминала все, что рассказал ей Игорь Лесников о Жене Рубцовой.
Ее отец после окончания института был направлен как молодой специалист в глухую провинцию, где честно отработал положенные три года. В течение этих трех лет он периодически встречался с местной красавицей, не имея в виду ничего серьезного. Да и девушка к серьезным намерениям как-то не располагала, была веселой и беззаботной, охотно выпивала вместе с Рубцовым (и не с ним одним), бегала на танцульки и уходила оттуда каждый раз с новым кавалером, о замужестве речь не заводила. Одним словом, Рубцова все устраивало. Через три года он вернулся в Москву, а еще через два случайно узнал, что девушка родила от него ребенка. Рубцов немедленно отправился к ней, горя благородным намерением убедиться в том, что ребенок действительно от него и в случае положительного ответа решить вопрос об оказании молодой матери материальной помощи. Жениться на ней он не собирался, но и отказываться от отцовства в его намерения не входило.
То, что он увидел, прибыв в тот провинциальный городок, повергло Рубцова в ужас. За два года писаная красавица превратилась в толстую испитую бабищу, опустившуюся, с выбитыми зубами и постоянными синяками на лице. Полуторагодовалая девочка в грязном, покрытом пятнами платьице копошилась в углу запущенной неприбранной комнаты, бросая на Рубцова взгляды, полные страха и злобы. Он не колебался ни секунды, немедленно побежал в милицию к участковому, выяснил, что и как нужно делать, где и какие бумаги оформлять, к кому идти с документами, а к кому - с подношением в целях быстрейшего рассмотрения дела. На его счастье, при получении свидетельства о рождении ребенка мать указала на Рубцова как на отца, и его имя было вписано в свидетельство, что существенно облегчило решение проблемы.
Через некоторое время Рубцов вернулся в Москву с дочерью. Его собственные родители к тому времени уже скончались, но где-то в Калинине жила двоюродная тетка по линии матери, которую новоявленный отец и попросил переехать к нему. Тетя Рая, или просто Раечка, как ее все называли за веселый дружелюбный нрав, немедленно кинулась на помощь к племяннику, которого не видела несколько лет, с похорон его матери, и взяла на себя все заботы о девочке Женечке, а заодно и по хозяйству в целом. Раечка не одобряла жестких методов воспитания, которые проводил в жизнь ее племянник, но спорить с ним не смела, а возможно, и не хотела, предпочитая делать все по-своему, но потихоньку, исподтишка. Она разрешала Женечке многое из того, что запрещал суровый отец, но тайком, так, чтобы он не узнал. "Зачем папу расстраивать? - говорила она. - Пусть он думает, что мы его слушаемся. Папа много работает, он устает, так пусть хоть дома расслабляется и не нервничает". Разумеется, были запреты, которые не могла преодолеть даже добросердечная Раечка, например, запрет покупать для девочки дорогую одежду или дорогие игрушки, не говоря уж об украшениях. Зато с благословения родственницы, всегда готовой на невинную ложь, можно было ходить днем с подружками в кино, приводить их к себе в гости и пить чай с восхитительным домашним печеньем.
Раечка умерла год тому назад. И с этого момента девочка оказалась запертой в строгих правилах, введенных отцом, как в тюрьме. Отец безумно боялся, что легкомысленное отношение к жизни, любовь к мужчинам и тяга к алкоголю передадутся его дочери по наследству, не скрывал от Жени своих опасений и следил за ее поведением тщательнее, чем биолог-экспериментатор следил бы под микроскопом за делением клетки. К девятнадцати годам в жизни Жени Рубцовой не было ни одной романтической истории, она не встречалась с мальчиками и ни разу не целовалась, и все ее представления об окружающем мире были почерпнуты либо из книг и фильмов, либо из собственного опыта, который стараниями отца был весьма скудным и жестко отрегулированным: школа, работа (под его приглядом) и курсы немецкого языка.
