Эллери Куин - Девять месяцев до убийства
— Каким по счету он пришел, Белл?
Белл поглядел как-то неуверенно.
— Этого я точно не скажу, сэр. Но голову даю на отсечение, он был одним из пяти посетителей в ту ночь.
— Вот видите… — начал было Слоун.
— Об этом мы с вами позже поговорим, мистер Слоун, — инспектор махнул рукой. — Продолжайте, Белл. Еще кто-то?
Белл снова принялся высматривать дичь, "затем ударил себя в грудь и сказал:
— И вот она была там, берусь утверждать под присягой! — он указал на Дельфину Слоун.
— Хм… — инспектор скрестил руки на груди. — Я предполагаю, что вы тоже не имеете ни малейшего понятия, о чем идет речь, мадам?
Белые как мел щеки мадам окрасил нездоровый румянец.
— Разумеется нет, инспектор. Я не понимаю…
— А ведь вы тоже утверждали, что никогда раньше не видели Гримшо.
— А я и не видела, — взвизгнула она. — И не видела!
Инспектор опечаленно покачал головой.
— Может, узнаете еще кого-нибудь, Белл?
— Так точно, сэр. — У Белла исчезла вся неуверенность, когда он шагнул к доктору Уордзу и тронул его за плечо. — Вот этого господина я узнал бы и через тысячу лет. Его кустистую каштановую бороду забыть просто невозможно.
Казалось, инспектору доставляло глубокое удовлетворение то, как развиваются события. Он поглядел на английского врача.
— А каким приходил он, Белл?
— Последним, — сказал Белл решительно.
Уордз отреагировал холодной усмешкой.
— Это просто невероятно. Какое отношение я имею к этому американскому висельнику? И какой мотив вы можете мне приписать — зачем бы мне было посещать такого типа?
— И это вы спрашиваете у меня, доктор Уордз? — Старик улыбнулся. — Я считаю более целесообразным спросить об этом у вас. Человек, который научился помнить в лицо тысячу людей, опознал вас. И вы должны согласиться, что Белл прав, когда утверждает, что ваша физиономия запоминается особенно легко.
Уордз вздохнул.
— Собственно, мне не следовало бы даже объяснять вам, что как раз этот пункт не в вашу пользу, инспектор. Вы сами должны признать, что в мире нет ничего легче, чем подделаться под меня…
— Весьма остроумно, доктор! — воскликнул инспектор, хлопая в ладоши. — И очень кстати. Мы учтем это ваше замечание и будем предполагать отныне, что у вас есть двойник. Я просто ради формальности хочу попросить: укажите точно, что в таком случае вы делали в интересующее нас время вечером тридцатого сентября.
Доктор Уордз наморщил лоб.
— Вечером в четверг… весьма сожалею, инспектор, едва ли вам стоит ожидать от меня, чтобы я точно вспомнил, как провел каждые полчаса на прошлой неделе.
Вдруг все обернулись туда, где сидела Джоан Бретт — она сказала спокойно, не сводя глаз со знаменитого окулиста:
— Милый доктор, мне кажется, ваша галантность вам изменяет… Только вчера вы как истый рыцарь защищали миссис Вриленд… Почему же вы сегодня не удостоите такой чести меня?
— В самом деле, — тотчас же воскликнул Уордз, и его карие глаза засветились, — мне действительно нет извинения, Джоан. В четверг вечером я выходил в город вместе с мисс Бретт.
— Выходили в город? — Инспектор медленно перевел взгляд с врача на Джоан. — Мило, очень мило…
— Да, — быстро сказала Джоан. — Это было после того, как я увидела, что Гримшо пришел к мистеру Халькису. Я вернулась в свою комнату, и тут ко мне постучался доктор Уордз и спросил, не желаю ли я немножко прогуляться с ним.
— Совершенно верно, — подтвердил англичанин. — Вскоре мы вышли из дома и отправились в маленькое кафе на 57-й улице. Это был восхитительный вечер. Домой мы вернулись, должно быть, уже около полуночи. Не так ли, Джоан?
— Примерно так, доктор.
Старик буркнул что-то себе под нос.
— Белл, вы по-прежнему уверены, что перед вами последний посетитель Гримшо?
Белл ответил упорно:
— Это он, и никому меня не переубедить.
Доктор Уордз ухмыльнулся. Инспектор вскочил на ноги.
— Итак, мы установили личности мистера Слоуна, миссис Слоун и доктора Уордза. А как с теми двумя личностями, которых нам недостает, Белл?
Белл покачал головой.
— Там больше никого не было из присутствующих здесь людей, сэр. Тогда приходил один очень высокий мужчина, я бы даже сказал, настоящий великан. У него были волосы с проседью, багровое лицо, и говорил он, как ирландец. Я уже точно не помню сейчас, каким по счету он приходил — то ли между этой дамой и этим господином— тут он указал на миссис Слоун и доктора Уордза, — то ли он был одним из первых двух посетителей.
— Итак, высокий ирландец? — проворчал инспектор. Он сердито оглянулся. Его серые глаза, казалось, пронизывали собравшихся насквозь. Было ясно, что он ищет того несчастного, которого не мог припомнить Белл. Вдруг его взор озарился, он воскликнул:
— А ведь здесь кое-кого нет! Я все время чувствовал, что кого-то не хватает!.. Чейни! Где этот юный борзой пес Чейни?
Все уставились на него недоуменно.
— Томас, кто сегодня дежурит внизу у входной двери?
Белье сделал виноватое лицо и ответил тоненьким голоском:
— Флинт, шеф.
— Приведи его сюда.
Велье исчез так стремительно, что при виде этого инспектор даже смягчился. Но вся его благостность разом испарилась, стоило появиться Флинту, ростом почти не уступавшему сержанту.
— Входите-ка, Флинт, — сказал инспектор, и в голосе его зазвучали угрожающие нотки. — Входите, не стесняйтесь.
Флинт пробормотал.
— Как прикажете, шеф.
— Вы видели, как Аллан Чейни выходил из дома, Флинт?
Флинт судорожно сглотнул.
— Так точно, шеф.
— Когда?
— Прошлой ночью, шеф. В одиннадцать пятнадцать, шеф.
— Куда он пошел?
— Сказал, что идет в свой клуб.
Инспектор спокойно спросил:
— Ваш сын является членом какого-нибудь клуба, миссис Слоун?
Дельфина Слоун заломила руки:
— Нет, инспектор. Я не понимаю…
— Когда он вернулся, Флинт?
— Он не вернулся, шеф.
— Он не-вер-нул-ся? — голос инспектора был пугающе спокоен. — Почему же вы не доложили об этом сержанту Велье?
Флинт был ни жив, ни мертв.
— Я как раз собирался доложить, шеф. Вчера я заступил на пост в одиннадцать, а сейчас как раз через несколько минут должен был сменяться, а потом как раз хотел прийти и доложить. Я думал, что Чейни просто где-то приятно проводит вечер, к тому же при нем не было никакого багажа, шеф.
— Подождите за двёрью. Я еще поговорю с вами, — сказал Старик.
Флинт вышел, пошатываясь, как приговоренный к смерти.
— Миссис Слоун, у вашего сына есть счет в банке?
— Да, инспектор, — прошептала она. — В торговом банке.
— Томас, позвони в торговый банк и спроси, не снимал ли сегодня деньги Аллан Чейни?
В порыве служебного рвения сержант Белье даже бесцеремонно отстранил Джоан Бретт, которая оказалась на пути к письменному столу. Он пробормотал какие-то извинения, но она, похоже, вообще ничего вокруг не замечала. Даже сконфуженный Велье был потрясен жалобным выражением ее глаз. Он отвернулся, чтобы скрыть волнение, и схватил телефонную трубку.
— Может быть, вы догадываетесь, куда мог податься ваш сын, мадам? — инспектор с ледяной вежливостью обратился к матери Аллана Чейни.
— Нет… вы же не думаете, что…
— А что вы на это скажете, мистер Слоун? Молодой человек не говорил вам, что намерен покинуть дом?
— Не сказал ни слова, могу вам поклясться.
Велье положил трубку.
— Птичка улетела, шеф. Сегодня в девять утра он снял со своего счета все деньги, все без остатка.
— Черт! — ругнулся инспектор.
Дельфина Слоун вскочила, дико озираясь, но тут же села, стоило мужу коснуться ее руки.
— Сколько денег было у него на счету?
— Четыре тысячи двести долларов, сэр. Он потребовал выдать их мелкими купюрами. Он был с маленьким чемоданчиком, по виду совершенно новым, наверное, только что купленным. Банковским служащим он ничего не объяснил.
Инспектор подошел к двери.
— Хагстрем!
Детектив, явно со скандинавскими чертами лица, вошел в комнату.
— Аллан Чейни скрылся. Сегодня утром он снял со счета в торговом банке четыре тысячи двести долларов.
Вы должны найти его. Вам нужно установить, где он провел ночь. И получите ордер на его арест.
Хагстрем исчез, вслед за ним стремительно вышел Велье.
Инспектор повернулся к компании. Когда он на этот раз обратился к Джоан Бретт, из его взора исчезло все благодушие.
— До настоящего момента вы, мисс Бретт, прилагали руку ко всему, что здесь происходило. Вы знали что-нибудь о бегстве Чейни?
— Нет, инспектор, — тихо ответила она.
— Может, кто-нибудь из присутствующих знал? — сердито спросил Старик. — Я хочу выяснить, что за этим кроется.
