Чак Хастмайр - Дом восходящего солнца
– Но я собираюсь справиться с этим сам, – продолжил Винни, скользнув взглядом по Чарли. – Сам и с помощью своих собственных людей.
Винни замолчал, и в комнате повисла напряженная тишина. Рэй рискнул нарушить ее:
– Справиться с чем?
Винни слабо махнул рукой.
– Я хочу, чтобы ты знал, Рэй. Я ни в коем случае не обвиняю тебя в том, что произошло сегодня утром. – Он посмотрел на Тони. – Как бы меня в этом ни убеждали.
– Спасибо, мистер Мессина, – сказал Рэй. – Я вам очень признателен. Я хотел сказать вам, как сожалею.
– Но я хочу, чтобы ты нашел их, – как ни в чем не бывало договорил Винни.
Снова пауза.
– Кого? – выдавил Рэй. – Кого нашел?
– Людей, которые застрелили моего сына.
Рэй еще раз оглядел комнату. Должен же, в конце концов, быть еще какой-то выход отсюда. Все смотрели прямо на него.
– Мистер Мессина, я… не могу сделать это.
Тони хлопнул себя по колену и победно взглянул на Винни:
– Я говорил вам.
– Речь не о моих желаниях, мистер Мессина, – вмешался Рэй. – Я бы сделал все, чтобы помочь вам. Пит был мне, как младший брат. Но я просто не могу. У меня нет… возможности.
Винни тяжело уставился на него:
– Что значит у тебя нет возможности? Ты же был детективом, черт тебя возьми? Кто, если не ты, знает, как найти человека? Не вешай мне лапшу на уши. – Он наклонился вперед, не сводя взгляда с Рэя. – Я прошу тебя найти этих гребаных подонков, которые убили моего мальчика. – На последнем слове голос Винни дрогнул, и он сделал вид, что закашлялся. Мафиозная шишка или нет, но он только что потерял единственного сына.
Рэй тоже почувствовал ком в горле и отвернулся к окну. Пит был милый мальчик. Бесхитростный, наивный ребенок. Рэй с усилием отогнал от себя эти мысли. Слишком многое поставлено на карту сейчас. Не время проливать слезы над дурачком, который попал под шальную пулю. Он посмотрел на Винни Мессину:
– Да, я был детективом. А сейчас я просто бывший заключенный.
– Это еще лучше, – отрезал Винни. – Ты же сам понимаешь. Ты видел и лицевую, и изнаночную стороны, так сказать. И потом, тебя не будет сдерживать все это дерьмо насчет законности. Я не прошу тебя убить этих людей. Я прошу тебя использовать свою смекалку и свои связи в полицейском управлении, чтобы найти их. Об остальном мы сами позаботимся.
Рэй откашлялся.
– У меня не осталось никаких связей. Я почти пять лет просидел в тюрьме. И на Тулейн, и на Брод мне сейчас будут рады, как трипперу в монастыре.
– Что я вам говорил, – влез Тони. – Он трус и засранец.
Рэй не обратил на него внимания. Он по-прежнему обращался к Винни.
– Чтобы начать разбирать это дело, как коп, я должен иметь доступ к информации – лабораторным пробам, баллистическим экспертизам, досье, сводкам по преступлениям, паспортным данным. А я его не имею.
Тони ткнул в Рэя пальцем:
– Эти деньги мы потеряли из-за тебя, Шейн. Или ты найдешь ребят, которые это сделали, и вернешь наши триста тысяч, или.
– Триста тысяч? – переспросил Рэй, поворачиваясь к Тони.
– Ты что, глухой?
– Но у нас никогда не бывало столько наличных.
Винни треснул кулаком по столу.
– Мне наплевать на эти сраные деньги. Мне нужны ублюдки, застрелившие моего сына.
Это уже совсем нехорошо, подумал Рэй. Вот теперь опасность очень близко. Глядя Винни прямо в глаза, он произнес:
– Я понимаю, чего вы хотите. Но я на свободе только условно. Один шаг в сторону – и меня упекут обратно за решетку как нечего делать.
– Так, значит, ты говоришь, что не поможешь мне? – протянул Винни. Манерность в его голосе куда-то испарилась. Сейчас в нем звучала откровенная угроза.
– У вас же есть свои люди в восьмом округе, – сказал Рэй. – Они достанут вам любую информацию, которая нужна.
Винни фыркнул:
– Копы всегда узнают обо всем последними. Ты не найдешь этих уродов в каких-то там ублюдских базах данных в полицейском компьютере. Ты должен пойти на улицу и искать их на улице. Вот где все всё знают. Все, что нужно, – это уметь спрашивать.
Винни потер лоб, не сводя глаз с Рэя.
– И я не хочу, чтобы полиция добралась до этих тварей.
– Может, мы действительно владеем половиной восьмого округа, но копы не станут заходить настолько далеко, – сказал Тони. – Им надо о пенсиях заботиться.
– Вот почему мы должны сделать все сами, – добавил Винни.
Рэй взглянул на Чарли Кролика, приличного пожилого человека, который имел репутацию одного из самых хладнокровных убийц. Потом на двоих охранников, похожих на статуи борцов сумо. Сердце его забилось чаще, а в животе похолодело, словно он проглотил кусок льда.
– Мне все-таки кажется, они могли бы сделать для вас больше, чем я. Копы из восьмого округа, я имею в виду. Но если вы им скажете, что я тоже буду работать над этим делом, они, возможно, и не захотят вам помогать.
Тони снова наставил палец на Рэя.
– Это его прокол, он и должен с ним разобраться. Если бы он не наложил в штаны и нормально делал свою работу, ничего бы этого.
– Винни прав, – неторопливо произнес Чарли Льюзза. – Сейчас дело не в деньгах. И не важно, кто виноват. Пока не важно. – Он кивнул в сторону Винни. – Этот человек потерял сына. Карлос потерял племянника. За кровь нужно платить кровью. Позже Карлос разберется со всем остальным.
Винни покраснел. Он резко нагнулся вперед, так, что край стола врезался в его толстый живот, и жестко произнес:
– Передай моему брату, что я управляю «Восходящим солнцем», и я здесь принимаю решения.
Чарли поднял ладони в примиряющем жесте.
– Он хочет, чтобы этих людей нашли и наказали за то, что они сделали с твоим сыном. Ничего больше. Мы всегда сможем заработать еще денег.
Винни немного расслабился и снова откинулся на спинку стула.
– Передай мою благодарность брату.
Чарли кивнул. Тони указал на Рэя:
– А с ним что?
– А что с ним? – переспросил Чарли.
– Винни просил его помочь.
Чарли вздохнул:
– Я слышал много хорошего о Рэе. Давайте дадим ему время все обдумать. Я уверен, он придумает что-нибудь, чтобы помочь нам.
– Подумать? – рявкнул Тони. – Мы, значит, даем время нашим людям, чтобы подумать.
Винни грохнул кулаком по столу.
– Тони!
Тони сузил глаза, но рот все же закрыл. Охранники чуть пошевелились на своих стульях. В первый раз за все время они подали хоть какие-то признаки жизни.
– У всех у нас горе, – сказал Чарли. – Мы все устали. Давайте отложим все разговоры на завтра. К завтрашнему утру Рэй, я надеюсь, что-нибудь придумает. По крайней мере, опираясь на свой многолетний опыт, наметит, в каком направлении нам двигаться.
Тони подался вперед и пронзительно взглянул на Чарли. Лицо его стало жестким.
– А ты какое участие в этом принимаешь? – вызывающе спросил он.
Чарли не поддался на провокацию. Он был сдержан и спокоен, как обычно. И тон его был ровным и спокойным.
– Произошла трагедия, которая касается каждого из нас. Мы собрались все вместе, чтобы сделать все возможное для семьи. Как всегда.
Винни посмотрел на Рэя:
– Что ж, в таком случае у тебя есть время до завтра.
Его слова прозвучали как приговор. С отсрочкой исполнения.
Рэй молча наклонил голову.
– Ты вел себя по-умному, – сказал Чарли.
– Ты о чем? – спросил Рэй.
Чарли сказал, что хочет поговорить с ним. О чем? Уж не собирается ли Чарли угостить его стаканчиком напоследок, перед тем как прикончить? Ну вроде выполнить его последнее желание? Типа последней сигареты, которую дают выкурить приговоренному, когда он уже стоит перед взводом солдат с винтовками.
В кабинете Винни, когда все стали расходиться, Чарли слегка подтолкнул Рэя под локоть и едва заметно кивнул, делая знак следовать за ним. Не говоря ни слова, они спустились вниз и вышли из «Дома восходящего солнца». Сейчас Чарли и Рэй сидели в баре под названием «Вздох ежика», расположенном через дорогу.
– Я имею в виду этого засранца Тони, – пояснил Чарли. – Ты не дал ему вывести тебя. Молодец.
Рэй затянулся «Лаки страйк» и сделал глоток виски, выжидая, когда же Чарли перейдет к сути дела.
– Ты где сидел? – спросил Чарли.
– В Терре-Хот.
– И как?
– Долго, – сказал Рэй. Он покрутил жидкость в стакане. Лед приятно позвякивал.
– Ты ведь года четыре отсидел, кажется?
Рэй поднял взгляд:
– Четыре года три месяца.
Чарли закурил.
– Я понимаю, о чем ты. Долго, да. Я сидел два раза.
– Где? – спросил Рэй. Он немного расслабился. Чарли говорил дружелюбно и спокойно. Однако возможность получить пулю в затылок Рэй все же рассматривал.
– Первый раз в Анголе. Тюрьма штата. Хуже некуда. Сраная тухлая дыра. Самое жуткое место в моей жизни. Но мне повезло. Мне присудили двадцать лет, но я подал апелляцию и вышел на свободу через три года. А потом еще я отсидел девять лет в федеральной тюрьме. В Атланте.
