Михаил Март - Когда ее не стало
Сергей расцеловался с коллегами. В коллективе царила демократия, все обращались друг к другу на «ты» и по именам без отчеств. Лаборант называл профессора Геной, а по возрасту годился ему во внуки.
Не успел Сергей добраться до своего кабинета, как его окликнула Катя, секретарша профессора Неверова.
– Сережа! Быстренько в столовую.
– Что случилось?
– Приехали репортеры, нужен общий снимок для газеты. О нашей лаборатории статью готовят к выпуску. Нужен групповой портрет.
Столовую сотрудники организовали сами. Выбрали самый большой зал, повесили картины местных авангардистов, заставили уютными столиками, постелили белые скатерти в зеленую клетку и нашли поваров. Теперь никто не носил с собой термосы и бутерброды. Но главным событием стало приобретение итальянской кофеварки. После этого все деловые беседы проходили не в кабинетах, а за чашечкой капучино или эспрессо.
Слово «дисциплина» в лаборатории не употреблялось. Тут трудились фанаты, за временем никто не следил. Приходи когда хочешь, уходи, когда сделаешь свое дело. Обеденное время выбирай на свое усмотрение, благо далеко бегать не надо.
Работа в столовой шла полным ходом. Столы сдвигали к окну, а стулья ставили в два ряда к стене у входа. Знакомый Сергею репортер Фима Щеблыгин командовал парадом. Сначала Сергей наблюдал за происходящим через стеклянную дверь. У него закололо сердце. Фима работал в газете Светланы и считался лучшим фотографом. Света часто приглашала его на шашлыки, и все фотографии, имевшиеся дома, делал Фима.
Сергей вошел в зал.
– А зачем вы ставите стулья в два ряда? – спросил он репортера.
Ефим немного растерялся.
– Сережа? Мне сказали, что ты прикован к постели.
– Расковался. Сюрприз для всех, не только для тебя. Жизнь не стоит на месте, Фима.
– Я понимаю. Ты прав, старик. А два ряда для того, чтобы руководство сидело в первом ряду, а все остальные стояли на стульях второго ряда. Тогда каждого будет видно. Нельзя же толчею устраивать. Объектива на всех не хватит.
– Никакого руководства у нас нет. Каждый сам себе начальник и каждый сам выберет себе место. Тут все собрались?
– Уже все, – подтвердил профессор Неверов. – Нет только Люси Казанчеевой, нашего старшего технолога. Приболела девушка.
– Ну, тогда рассаживайтесь, господа.
Сотрудники заняли свои места. Что ни говори, а поговорка «Всяк сверчок знай свой шесток» засела в подсознании людей со времен советской власти и передавалась по наследству. Все получилось так, как хотел Ефим. В центре остался свободный стул для руководителя. Сергей неохотно его занял.
Сидеть без дела пришлось еще долго. Помощники Ефима выставляли правильный свет.
– Не беспокойтесь, дорогие друзья, – успокаивал репортер. – Это минутное дело! Но наш девиз – «Качество прежде всего!»
Терпели, ждали… Сама съемка длилась не больше трех минут. Ефим сделал не менее пятнадцати кадров. Так надо. А вдруг кто-то получится с закрытыми глазами!
Измученный народ расходился по кабинетам. Сергей подошел к репортеру.
– Фима, сделай один снимочек прямо сейчас и принеси в мой кабинет, – попросил он.
– Без проблем. Цветной принтер и бумага имеются?
– В любом кабинете.
– Вопросов нет.
Через десять минут Щеблыгин появился в кабинете Бартеньева с конвертом в руке.
– Сделал на полный лист. Качество – супер!
Сергей разговаривал с профессором. Взяв конверт, он положил его в стол.
– Спасибо, Фима. Ждем статью. Нам – первые экземпляры.
– Бу сде!
Репортер скрылся.
– Ну что ж, результаты испытаний не могут не радовать, Сережа, – продолжал свою речь профессор. – Теперь задача усложняется. Если мы научимся искривлять лазерный луч, то пустим его по волоконному кабелю. Я уже разговаривал с физиками. Идея фантастическая, но они не сказали «нет».
– Вы гений, не зря же вас зовут Гена. Но я прагматик. Давайте внедрим наш волоконный кабель сначала у себя в городе. Хотя бы в одном районе. Заменим в телекоммуникационных сетях старое волокно на наше. Мы обязаны доказать преимущество своих разработок. Мэр готов выделить на это деньги. Это и есть наглядная агитация нашего времени. Плакаты и лозунги – вчерашний день.
– Хорошо. Я набросаю план и завтра тебе его предоставлю.
– Договорились. Спасибо, Гена.
Профессор улыбнулся и вышел.
Не успел Неверов выйти, как в кабинет вошла Люся Казанчеева.
– Привет, красотуля, – встал из-за стола Сергей. – А мне доложили, будто ты приболела.
– Не я, а мой старший обормот. Водила его к врачу. Кашель несерьезный, легкие в порядке, и он сам захотел идти в школу. Отвезла и вот пришла на работу. Жаль, что опоздала на фотосессию. Буквально на минуты.
– Где ты так загорела?
– Да я же только позавчера вернулась из Египта. Две недели валялась на белом песочке Хургады. Благодать! Я принесла тебе новый каталог немецкого оборудования. Игорь просил передать. Он сможет зайти только завтра или послезавтра.
Люся передала Сергею толстый журнал.
– Да, таких снабженцев, как твой муж, поискать. Что мы без него делали бы! Каталог на май, а сейчас только середина апреля. И как он ухитряется их доставать?
– Игорь знает, где и с кем заводить дружбу. В отеле Хургады познакомился с одним немцем. Тот позвонил в Германию кому надо, и каталог ждал нас на почте, как только мы вернулись домой.
– Огромное ему спасибо. Буду рад его видеть.
Девушка вышла. Сплошное обаяние. Вот только веснушки ее портят. Глаза тоже рыжего цвета, такие редко встретишь, но веснушки… Да и носик немного подкачал. Однако счастлива. Отличный муж, двое детей, достаток, чего еще нужно?
Сергей пролистал каталог и сунул в ящик. Для более подробного изучения требовалось время, а сейчас следовало разобраться с бумагами, скопившимися на столе. На глаза попался конверт, принесенный Фимой. Как хорошо, что он вышел на работу. Тут все свои и все родные. Домой возвращаться не хотелось. Надо бы раскладушку сюда привезти.
Сергей открыл конверт и достал большую цветную яркую фотографию. Слов нет, Фима свою работу знает. Он разглядывал снимок и вдруг вздрогнул. На лице выступил пот. На мгновение ему стало страшно.
В кадр попала стеклянная дверь, ведущая в коридор. По коридору шла женщина, но не к кабинетам, а в сторону выхода. Затвор фотоаппарата сработал, когда она повернулась лицом к двери, и лицо получилось четким и резким.
Сергей увидел свою погибшую жену Светлану!
Он еще долго разглядывал снимок, потом убрал его в конверт. Надо успокоиться. Похоже, у него начались галлюцинации.
Сергей вытер лицо платком и направился в туалет умыться. Проходя мимо одного из кабинетов, он приоткрыл дверь. Люся стояла к нему лицом, а Саша Девяткин – спиной, они что-то обсуждали. Сергей поманил девушку пальцем. Она тут же вышла в коридор.
– Извини, подруга. Один вопрос. Ты никого из знакомых не видела возле нашего здания, когда приехала?
Люся ухмыльнулась:
– Поругались, что ли?
– С кем?
– Когда я машину парковала, из лаборатории выскочила Светлана. Промелькнула, как тень, к воротам, села в машину и умчалась, будто за ней кто-то гнался.
– Какая машина?
– Третья «мазда». То ли черная, то ли темно-синяя.
– Ладно. Это я так. Не бери в голову.
Сергей пошел дальше по коридору. Люся вернулась в кабинет.
– Ну что за манера, Людмила, – возмутился коллега. – Мы говорили о важных делах, а ты срываешься с места и убегаешь!
– Не обижайся, Саня. Сергей позвал. Он со Светкой поссорился. Переживает.
У парня открылся рот.
– А с тобой-то что, Сань?
– Ты ее видела?
– Буквально полчаса назад. Сначала не узнала, а потом… да что случилось-то?
– Какая же ты дура, Люська! У Сергея крыша поехала. Светлану похоронили десять дней назад. Ее маньяк зарезал. А Сергей три дня назад вышел из больницы. Его ранение оказалось несмертельным, а вот Светлану спасти не удалось.
– Боже, какой кошмар! Почему же мне никто об этом не сказал? Меня две недели не было в городе.
– В лаборатории на эту тему наложено вето. Надо помочь Сергею прийти в себя. Мужик хорохорится, но все понимают, что творится у него на душе.
– Какая же я дура, – опустив глаза, сказала Людмила.
8
Сергей не стал никому ничего рассказывать – не дай бог сочтут сумасшедшим. Придется во всем разбираться самому. Бартеньев был сильным, волевым человеком, о чем мало кто из его окружения догадывался. Прошлое Сергея для всех было тайной. Уехав из Москвы, они со Светланой начали новую жизнь.
Умного, обаятельного красавца, делового, да еще скромного, народ встретил настороженно, но вскоре Сергея полюбили, он обзавелся друзьями. Светлану воспринимали не так однозначно. Ее резкие критические статьи многим не нравились. Такой дамочке палец в рот не клади.
Своей бескомпромиссностью она была обязана отцу. Визгунов, став главным полицейским города, объявил войну криминальным группировкам и вел ее достаточно успешно. Народ устал от беспредела и принял Визгунова с воодушевлением. Одни ему аплодировали, другие любили его, третьи боялись, но уважали все: и враги, и друзья.
