Елена Гладышева - Ловушка для ангела
Но, не смотря на то, что у него позади был тяжёлый рабочий день пятницы тринадцатого, Темников по — началу чай отодвинул, чем сильно напряг Валентину. И всё же где — то через полчаса он его машинально выпил.
Наблюдавшая за этим процессом Валентина вышла в фойе и с профессиональностью бывшей разведчицы КГБ слегка кивнула собиравшемуся домой Пейкову. Со стороны этот кивок должен был означать «до свидания, всего доброго!», но на самом деле это была переданная ею информация о том, что «всё в порядке, можно действовать!»
Артём нарочито долгим взглядом проводил Валентину, чтобы побольше зашифровать этот кивок и попутно отметил, что дорогие, идеально подобранные вещи и аксессуары делали далеко не идеальную фигуру Валентины, весьма достойной внимания.
Проходивший мимо них интеллигентный, но сильно помятый жизнью сотрудник фирмы в душе позавидовал «влюблённой парочке».
А Пейков поспешил домой. Теперь ему предстояло подбросить уже находящейся в трансе, Поздняковой Вере некую предназначенную Темникову информацию и заставить её сильно загнобить Дмитрия Антоновича.
Артёму нравилось работать с Верой. Для него она была раскрытой книгой и, сама не подозревая того, — идеально послушной ассистенткой.
Со стороны действия Пейкова казались волшебными. Под скрытым воздействием Артёма, Вера безропотно оставила мужа и свою бывшую работу и послушно уехала в Москву. И даже ни разу серьёзно не задумалась о том, что не случайно ей так по крупному повезло с трудоустройством на фирму Темникова. Это было даже странно для такого практичного имени, как Вера, а тем более человека, получившего образование компьютерного программиста.
Возможно, что здесь на руку Пейкву сыграла не маловажную роль её природная завышенная самооценка, которая и должна была, в конце концов, её погубить. Но Пейков такими мелочами не заморачивался. Сейчас было не до сантиментов. Слишком высока была его ставка.
И Вера его не подвела. Умничка! Как и потом с фотографиями. Всё сама подстроила, разыграла, сняла, профессионально обработала на компьютере, всё же предусмотрительно заменив своё лицо на Лилино. Сама всё разослала и, тем самым, на какое — то время запутала следствие. Это было не плохо. Слишком быстрое расследование могло стать подозрительным.
— Ты заглядывал? — по телефону уточнила у Пейкова, оставшаяся в офисе Валентина.
Она сама через приоткрытую дверь наблюдала, как разговаривая с Верой по телефону, зеленел Темников. Смутное чувство тревоги постепенно овладевало им. Потом он совсем упал духом. В порыве приходящей агонии, он свободной рукой ослабил будто бы душивший его галстук. Глаза его сделались стеклянными.
— Захочет, захочет, — мысленно повторяла Валентина, — а не захочет — заставим!
А Вера всё кричала и кричала в трубку. Её истерический припадок, был свойственен слабой натуре.
Темников обвёл кабинет помутневшим взглядом и положил телефон на стол. Но телефон зазвонил снова и Дмитрий Антонович получил кодовое слово «Домового ли хоронят?»
Голова Темникова в этот момент стала звеняще пустой и горячей. Его вдруг охватила глубокая печаль, не похожая на обычную грусть или дурное предчувствие. Она заполнила собой всё вокруг, не оставив места для других чувств. Наверно именно это испытывает человек увидевший неизбежность своей смерти.
Дмитрий Антонович слабо застонал, но всё же поднялся с кресла и на ватных ногах пошёл к окну. На мгновение за окном он увидел образ ангела, кружащего среди снежных завихрений. Ангел был маленький, похожий на ребёнка, с крыльями из невесомых снежинок и он быстро рассеялся.
Метель за окном в вечернем сумраке выла, зачаровывала и звала за собой. И сопротивляться этому зову было невозможно.
Темников зачем — то взглянул на часы. Они показывали двадцать один час тридцать минут.
— Пора!
Собрав все свои силы, Дмитрий Антонович шагнул в окно.
В последнее мгновение Темников вроде бы опомнился. Его мозг, подстёгнутый создавшейся стрессовой ситуацией, старался разрешить ситуацию с бешеной скоростью. Чтобы удержать своё тело от падения, Дмитрий Антонович со страхом попытался зацепиться за что — либо. Но смоделированное Пейковым падение уже началось и пальцы Дмитрия Антоновича поймали лишь воздух: проём окна был внушительным.
В следующую секунду Валентина вздрогнула от звона разбившегося оконного стекла в кабинете босса. Она заглянула в дверь. В пустом кабинете вихрем кружились снежинки.
23
Больше стараясь больше огородить Ларису от общения со следователем, нежели действительно беспокоясь о состоянии своей пациентки, Людмила Григорьевна привезла её к себе домой.
В просторной, шикарно обставленной квартире Лаврищевых было неуютно пусто. Ни Яны, ни Алины дома не было, прислуга тоже уже ушла. И Станислав Кузьмич где — то припозднился. Лишь диковинные рыбки, сновавшие в огромном аквариуме, поддерживали иллюзию жизни.
— Вот шустрые какие! Упорхнули уже, — притворно посетовала Людмила Григорьевна на дочерей. — Ну, ничего, мы и без них можем чаю попить. Я как раз коробочку пирожных на пробу купила. На вид они довольно аппетитные.
Она сняла шубку и любовно оглядела себя в зеркале.
— Правда мой диетолог обнаружил у меня пару лишних килограммов и поставил меня на жёсткую диету: шесть устриц в день и без хлеба, — щебетала Лаврищева. — А, по-моему, регулярный и качественный секс гораздо эффективнее!
Людмила Григорьевна заговорщически глянула на Ларису. Но та промолчала, не желая обсуждать с Лаврищевой такую интимную тему.
Прихватив пирожные, Людмила Григорьевна поспешила на кухню, оставив неразговорчивую гостью молчать вместе с рыбками.
После сырого дня с низкими нахмуренными облаками, чередовавшими дождь со снегом, выпить горячего чая было очень свежей мыслью и Лариса пошла следом.
Она вошла на кухню в том момент, когда Людмила Григорьевна на барной стойке, разделявшей кухню со столовой, разливала по чашкам чай.
— Ты знаешь, что учудила наша Яна? — Спросила Лаврищева у Ларисы и, не дождавшись ответа, продолжала: — Выложила в интернет свои фотки в стиле «ню». У неё, видите ли, было настроение! Конечно, фигура у неё хорошая, к ней претензий нет. А вот голова? Похоже совсем без мозгов! Она нас так расстроила! И парень, которого мы уже считали её женихом, сразу порвал с ней отношения. Сейчас правда у неё другой бой — френд. Но там ещё всё очень мутно, — Людмила Григорьевна по — родственному делилась с Ларисой своими переживаниями.
Но Лариса её не слышала. Её взгляд упёрся в руку Людмилы Григорьевны, державшей наклонённый к чашке электрический чайник.
Маленькие золотые звёздочки и полумесяц, свисавшие с массивного золотого браслета Лаврищевой, не синхронно покачивались, поблёскивали и позвякивали над золотой изящной чашкой из чайного сервиза, который Дмитрий Антонович когда — то подарил Ларисе.
Тогда у неё был день рождения, который она нарочно замолчала. Ей никого не хотелось ни видеть, ни слышать. Вадим привычно не ночевал дома несколько дней. Лариса сходила с ума. Она тогда решила, что больше не простит мужа. Но легче ей от этого не стало. Где — то к обеду позвонила Юлька, поздравила Ларису, но, будучи в курсе событий, на празднование напрашиваться не стала.
Нервы расходились всё больше и больше и Лариса всё чаще поглядывала на входную дверь, с тревогой вслушиваясь во все шумы. И, когда, наконец, раздался звонок в дверь, она почти рывком распахнула её.
На пороге стоял молодой человек с профессионально поставленной вежливой улыбкой на лице и с большой коробкой в руках. Это был посыльный из магазина.
— Вы, пожалуйста, проверьте: не разбилось ли что? И распишитесь в квитанции, — поставил он коробку на стол.
Вадима в коробке естественно не могло быть и настроение у Ларисы упало в пол.
Вялой рукой она сдвинула с коробки упаковочную ленту с бантом и обнаружила внутри золотой сервиз и открытку с надписью «Любимой дочке Ларисе от Темниковых». Еле сдерживая слёзы, она всё же вытащила и осмотрела чайные чашки, блюдца, конфетницу и заварной чайник. Сервиз был золотой, красивый и изящный. Но надпись — лепку на чайнике «Люби вопреки!» она сочла издевательской!
Она ли не любит Вадима? Это он смеётся над ней!
Еле сдерживая слёзы, Лариса быстро запихнула сервиз обратно в коробку, надвинула на неё теперь уже бесившую её ленту с бантиком и подсунула под неё открытку. А сверху положила пять тысяч рублей и сунула всё это ошарашенному посыльному в руки и, назвав ему адрес фирмы своего свёкора, выставила его за дверь.
— Кому отдать — то? — успел спросить посыльный.
— Секретарю! — истерично выкрикнула Лариса, захлопывая за посыльным дверь.
— Когда — нибудь Ниночка нальёт Дмитрию Антоновичу в эту чашку чай, — злорадствовала в душе Лариса, — и, надеюсь, что он тогда испытает не меньшее удовольствие, чем я сейчас!
