Евгений Сухов - На воле
Впрочем, двое из десяти не представляли опасности — это хозяйка и ее сын, зато остальные восемь — отчаянные ребята, успевшие повоевать в свое удовольствие в Югославии и Латинской Америке. Николай успел навести о них кое-какие справки. Осведомленные люди отзывались о парнях с почтением и превозносили их боевые качества. Свою работу ребята знали — одетые в камуфляж, они по нескольку раз в день выходили за ворота дома и старательно обходили участок по всему периметру, и это несмотря на то, что вдоль ограды через каждые несколько метров были установлены телекамеры, фиксирующие даже полет воробья. Но этим меры безопасности не ограничивались — в тридцати метрах от забора была вспахана контрольно-следовая полоса, пересекать которую запрещалось. Об этом сообщали надписи на металлических щитах. Щиты висели на изгороди из колючей проволоки, установленной перед контрольной полосой. Трижды в день полосу обходят трое вояк с расстегнутыми кобурами. Свои обязанности они выполняли на редкость педантично, словно охраняли не цивильное здание, а далекую границу, то и дело атакуемую шпионами и диверсантами. Это означало, что ребята прошли хорошую армейскую школу. Появлялись они строго в определенное время, никогда не вступали в разговоры и вели себя очень настороженно, словно видели опасность за каждым смородинным кустом.
Ровно в два часа подъезжал бронированный «мерседес», в салоне которого сидело четыре человека. Внутри ограды он оставался недолго — вероятно, он появлялся для подвоза всего необходимого и заодно для проверки несения охранной службы.
За неделю наблюдения Николай так и не увидел хозяев дома. Не было их и в машинах, покидавших дом. Оставалось предположить, что они находятся где-то в глубине большого здания.
Ничего, еще подождем.
Радченко вернул бинокль Хорьку и поинтересовался:
— Узнали, откуда эти коммандос?
— Да, — отозвался Хорек. — Хотя это стоило нам большого труда. Первые два дня они плутали по городу, словно чувствовали «хвост», и в конце концов мы их теряли. На третий день мы поступили более разумно: при выезде из города их остановил патруль — наши люди. Они нацепили им на бампер «маячок». Короче, как оказалось, «мерседес» не простой, он принадлежит Госснабвооружению. Люди, которые в нем ездят, — военные спецы. Очень серьезная компания.
— Так, — подобного оборота Радченко не ожидал. Здесь попахивало чем-то очень крупным. — Продолжай, становится очень интересно.
Хорек неопределенно пожал плечами:
— В принципе я уже все сказал. «Мерседес» заехал во двор Госснабвооружения. Минут двадцать мы еще фиксировали «маячок», а потом он пропал. Очевидно, его обнаружили и сняли.
— Что ты обо всем этом думаешь?
Подобный вопрос загнал Хорька в тупик. Раньше Колян не страдал избытком демократизма.
— Ты, Колян, бугор — тебе и решать. Но за всем этим чувствуется очень серьезная контора. У меня такое ощущение, что если нас сейчас шлепнут, то даже искать никто не станет.
— Возможно, но деньги уже получены, а значит, их нужно отрабатывать. Кроме того, чем труднее задача, тем больше получаешь кайфа от ее выполнения. Согласен?
— Так-то оно так. Но у меня создается впечатление, что за нами тоже наблюдают.
— Ну и что? Ведь пока еще никого не убили, — белозубой улыбкой подбодрил Хорька Николай. — Ладно, не бойся, если бы они что-то заметили, то подняли бы такой шухер, что будь здоров!
Колян вновь поднес бинокль к глазам. Вокруг там и сям возвышались особняки, может быть, не такие величественные, как этот, спрятавшийся за пятиметровым каменным забором, однако чувствовалось, что денежек в них также вбухано немало и соседи оружейников тоже люди весьма влиятельные. У дверей, как мерило достатка, безмятежно отдыхали «Мерседесы», дорогие джипы, только на одном участке Колян заметил банальную «девятку», которая среди общего великолепия выглядела бедной Золушкой на балу у короля.
Колян и сам имел под Москвой небольшой особнячок, в который не стыдно было бы пригласить сибирскую родню. Дом ему обошелся недешево — пришлось выложить почти все свои накопления. Если бы он замахнулся на подобный коттедж в этом районе, где земля стоит так дорого, словно напичкана золотыми самородками, то цифру следовало увеличить ровно на один порядок.
Что ни говори, а люди здесь жили состоятельные. Это, в свою очередь, подразумевает большую власть и большие возможности.
— Ладно, заводи машину, — приказал Колян. — Светиться здесь не стоит, посмотрели и хватит. Все их машины мы знаем, так что лучше постережем на выезде. А когда стемнеет, подвалите еще раз и подумайте хорошенько, как бы поаккуратнее попасть в дом.
Хорек победно улыбнулся:
— Мы тут сегодня сняли коттедж, — показал он на огромный дом, стоявший рядом. — Совсем недорого.
Его хозяева в Штаты съехали. Пускай он стоит не напротив этого замка, но из окон второго этажа отлично видно каждую въезжающую машину.
— Хорошая идея, хотя думаю, что две недели для нас даже многовато. Но ничего, пускай пока ребятки подежурят, может быть, выявится еще что-нибудь любопытное.
«БМВ» выехал на шоссе, Олег Спиридонов уверенно вписался в поток транспорта и, включив дальний свет, принялся сгонять с полосы тихоходов.
— Каким это образом нашу подопечную стали охранять люди из Госснабвооружения? — задал наконец Колян вопрос, который не давал ему покоя. — Она что, занимает там какой-то очень важный пост? Или государство доверяет ей сверхсекретные материалы?
— Все очень просто: она жена одного из руководителей Госснабвооружения.
Радченко внимательно посмотрел на Хорька. Судя по всему, тот не знал всей правды. Оно и к лучшему — Колян постарался подыграть ему.
— Послушай, Хорек, тогда почему нам заказывают грохнуть эту бабу, а не ее мужа? Мне по большому счету плевать, кто она такая. У меня нет идиотской привычки спрашивать имена тех людей, которым я должен прострелить лоб. Но сейчас особый случай, — повысил Радченко голос. — Я чувствую: за всем этим стоит нечто очень крупное, и я обязательно должен знать, что именно. С какой стати заказчику платить такие деньги за какую-то бабу, пусть даже чью-то жену?
— Кстати, — заметил Хорек, — мы не только пасли «мерседес», но и фотографировали тех, кто в нем находился. На одной из фотографий как раз этот хмырь, который работает в Госснабвооружении, муж этой бабы.
Колян сделал вид, будто ничего не произошло, лишь слегка кивнул головой. Варяг вышел из норы.
— Хрен разберет все их дела. Может, таким образом кто-то решил досадить ему. А может, он сам решил ее грохнуть, — продолжал Хорек и, обратившись к шоферу, произнес: — Спиридоныч, у тебя там где-то впереди пакет лежал. Дай мне его сюда.
Спиридонов поднял с пассажирского кресла увесистый пакет и протянул его Хорьку. Тот вытряхнул из пакета кучу фотографий себе на колени и стал быстро их перебирать.
— Где же он?.. Не то… не здесь… Вот он! — воскликнул Хорек. — Посмотри.
Радченко вытянул карточку из пальцев Хорька. Молодой мужчина не старше сорока лет был запечатлен выходящим из какого-то чрезвычайно солидного здания.
— Подойти к нему было невозможно, отовсюду загорожено, — пояснил Хорек. — Снимал настоящий профессионал, с очень большого расстояния. Как видишь, получилось. Оптика хорошая… Породистый мужик, ничего не скажешь.
Мужественное, волевое лицо. Такие экземпляры нравятся женщинам. Еще мгновение, и дверь захлопнется, а сам он займет место в кожаном салоне бронированного «мерседеса», массивный багажник которого виднелся на снимке. Конечно, такие типы непременно должны разъезжать на автомобилях стоимостью не менее двухсот тысяч долларов.
Однако Колян где-то уже видел этого человека только никак не мог вспомнить, где именно.
— У меня такое впечатление, что я его где-то уже видел. А у тебя нет такого ощущения?
Хорек неопределенно пожал плечами:
— Что-то не припомню. Хотя вся эта публика очень похожа друг на друга, — он брезгливо поморщился. — Дельцы, банкиры… Коммерсанты, одним словом!
