Ярослав Зуев - Будни рэкетиров или Кристина
– Сергей Михайлович? Если мне не изменяет память, какой-то Полянский, директор малого производственного предприятия, неким образом повязан с Протасовым.
– Что вы говорите?! – всполошился Украинский. – Мила услыхала шелест переворачиваемых бумаг. Видимо, полковник копался в записях. – Полянский? Полянский! Ну и память у вас! – добавил он с уважением. Вот так да… Неужели однофамилец?
– Я бы навела справки.
– Ну, это мы мигом! – пообещал полковник. – Минутку, Мила. Журба! – рявкнул Сергей Михайлович мимо микрофона, – ну-ка дуй в оперативную часть…
Пока Сергей Михайлович командовал, а над головой Полянского сгущались тучи (будет в следующий раз знать, как быть с гражданским долгом), Мила еще немного порылась по сусекам. Обнаруженное немало удивило ее, заставив здорово призадуматься.
– То ли Протасов его крышевал, то ли еще что-то… Как бы там ни было, Валерий буквально на днях упоминал фамилию Полянский. Кредит предлагал на его фирму повесить. Более того…
– Ах, ты ж мать-перемать! – воскликнул Сергей Михайлович, и Мила услыхала, как он ляпнул себя полбу. Верно! Эх, шляпы! Был Полянский! Летом проходил. Фигурировал по факту аварии на Сырце. Ему еще этот паскудник Бандура «БМВ» разбил! Журба! Как, уже уехал?! Ещешин?! А ну, бегом, мне этого Полянского сюда! За жабры и в оборот! – как Мила не напрягала слух, ей не удалось разобрать ответа Ещешина. – Как это, машин нет?! – взорвался Украинский в кабинете. – Чтобы в пол часа! Извините, Мила. Мы этого Полянского сейчас живо под орех разделаем. Как Бог черепаху! – динамик умолк. Видимо, полковник воспользовался клавишей «sp-phone». Миле пришлось обождать минут десять, пока полковник, очевидно, метал громы и молнии на головы подчиненных. – Итак, Милочка, – наконец объявился Сергей Михайлович, – вернемся к нашим баранам. Витрякова и этого, в шрамах, ищут. Пока по ним информации нет, но ориентировки разосланы, куда положено. Милиция работает, так что, не беспокойтесь. Никуда не денутся. Кстати, Филимонов разыскивается УВД Крыма по подозрению в двойном убийстве. Витряков трижды судим. Чрезвычайно опасен. Но, ничего. Возьмем. И не таких брали. А теперь, Мила, еще об одном деле.
«Это еще не все? Хороша суббота…» – Мила приготовилась слушать. Сергей Михайлович понизил голос:
– Нам немедленно нужно поговорить. С глазу на глаз. Не по телефону. Я сейчас вышлю за вами машину. Только Журба освободится…
– Еще что-то стряслось? – у Милы не было слов.
– Стряслось. Но об этом при встрече.
* * *Не успела госпожа Кларчук толком умыться и почистить зубы, как затрещал входной звонок. Выплюнув воду с зубной пастой в раковину, Мила пошла открывать.
– Я от Сергея Михайловича, – представился щеголеватый франт с исключительно непонравившейся Миле Сергеевне рожей. С физиономией порченого стража закона, какая, пожалуй, пострашнее бандитской будет. На пальцах франта красовалось столько золотых колец и перстней, что он бы шутя заткнул за пояс иную цыганскую гадалку.
– Поторапливайтесь, дамочка, – сказал франт каким-то насквозь фальшивым голосом, «понравившимся» Миле «еще больше» его внешнего вида. – Шеф ждет в управлении.
Щеголь бесцеремонно нависал над Милой, пока та собиралась на скорую руку.
– Послушайте, у вас совесть есть? – в конце концов взорвалась Мила Сергеевна. Терпеть не могу, когда стоят над душой.
Франт изобразил недоумение.
– Может, дадите мне одеться?
– А я мешаю?
Мила фыркнула:
– А не ясно?
Франт (а им был Следователь) пожал плечами:
– Послушайте, дамочка? Вы мне надо.
– Я вам не дамочка, молодой человек.
– Ну, не дамочка, – не стал нагнетать обстановку Следователь. – Чего вы заводитесь? Сегодня выходной, между прочим. А я где только не побывал. С семи на ногах. А мне к жене в роддом. Кровь из носу. А я тут парюсь. И ни конца, ни края не видать.
Мила завершила туалет молча, затем Следователь сопроводил ее в «Волгу» и собственноручно забрался за руль.
* * *5-е, суббота, ближе к полудню
Сергей Михайлович встретил госпожу Кларчук в кабинете, расхаживая из угла в угол, как тигр по клетке.
– Садитесь, Мила, – предложил Украинский.
– Спасибо, – женщина присела на стул.
– Мила, – сказал полковник, буравя собеседницу глазами, – вы Бонасюка Василия Васильевича помните?
– Конечно, – отозвалась Мила, зевая, как умеют зевать кошки. – Это тот банщик, которого известные вам рэкетиры крышуют. Протасов его недавно упоминал. В разговоре по поводу кредита.
– Совершенно правильно, – сказал Украинский, двигаясь от двери к окну и обратно.
«Если он не прекратит метаться, у меня закружится голова», – подумала госпожа Кларчук.
– И еще он шантажом промышлял. Одно время. И, если не ошибаюсь, состоял в кумовьях Анны Ледовой.
– У вас безупречная память, Мила, – сказал Украинский, – все так и есть.
– И что же он натворил? Снова взялся за шантаж? – спросила Мила.
Украинский прекратил движение и с маху опустился в кресло:
– Нет. Он убил свою жену, – сказал Сергей Михайлович с расстановкой. – Вчера ночью. Убил.
Мила открыла рот. Украинский посмотрел на нее в упор. Потом опустил глаза и принялся монотонно выкладывать факты. По словам полковника выходило так, что гражданин Бонасюк позвонил ему рано утром, до того, как петухи пропели, умоляя о немедленной встрече. Язык Вась-Вася заплетался, и кроме бессчетное число раз повторяемых на все лады, как заклинания: «поистине», «по-честному» и «не хотел, мамой клянусь», полковник ничего не понял. Бонасюк стал умолять о встрече. Сергей Михайлович, матерясь в душе, дал добро. Он уже знал про Витрякова и СБУшников, но решил выкроить пару минут. Поехал на встречу в собственном «Мерседесе», подобрал Бонасюка на улице, а после первых же слов немедленно отвез в управление.
– Неужели убил? – не поверила Мила. – А мне казалось, что он и мухи не обидит.
– Бонасюк был в невменяемом состоянии, – пояснил Сергей Михайлович. – Клялся и божился, что не хотел. Что виной всему кузен-отставник. Его двоюродный брат. Вроде как приехал на побывку из Запорожья. Военврач.
– И не военный, и не врач, – вспомнила старинную армейскую поговорку Мила Сергеевна.
– Ну, может быть, – согласился полковник. – Бонасюк брату пожаловался, что, мол, обманывает молодая супруга…
– Если мне память не изменяет, она ему по жизни только то и делала, что изменяла, – криво улыбнулась Мила Сергеевна.
– Возможно, возможно, – кивнул полковник, – но, как я понимаю, рога-то наставляла, но не бросала.
– Что, ушла?
– Насовсем, по его словам. К небезызвестному Андрею Бандуре.
– Прямо, страсти по-бразильски, – не удержалась Мила Кларчук.
– Как бы там ни было, – мрачно продолжал полковник, – Бандура с тех пор взялся изводить Бонасюка – угрозы, побои и прочее… Ну, схема понятная и старая, как мир…
– В комплекте с женой ему загорелось заполучить сауну с квартирой?
– Естественно.
– А Кристина об этом знала?
Сергей Михайлович высморкался.
– Полагаю, что да. Не думаю, что науськивала, а знать, думаю, знала.
– Хорошая жена, – оценила Мила Кларчук. – А он с нею не пробовал поговорить?
– Бонасюк утверждает, будто связи не было. Ну вот. А на днях его крепко побили.
– Кто?
– Ну, Бандуры, видать, молодцы. Он домой. А там брат. Рассказал тому про свою беду. Выпили… и тут – Кристина.
– Откуда же она взялась?
– Приехала. Поздно вечером.
– Зачем?
– Ну… – полковник замешкался. Видимо, этот вопрос он не продумал. Проглядел, за навалившимися проблемами.
– Бандура Бонасюка избил до полусмерти, а Кристина приехала пожалеть? – осведомилась Мила Сергеевна.
– А почему бы и нет? Не удивлюсь, Мила, что именно так и было. Да добрая половина бытовухи, между прочим, таким Макаром и случается. Сначала делают, а потом думают. Может, она объясниться пришла. Или, наоборот, с угрозами. Чтобы убирался по добру, по здорову.
– Возможно, вы правы, Сергей Михайлович.
– Так или иначе, женщина мертва, – отрезал Украинский. – Все! Что-то там вышло. У них. То ли брат ее ударил, то ли толкнул сильно, а она виском об угол. Хлоп – и готово. Шабаш. Сушите весла. Приехали.
– А Бонасюк куда смотрел?
– Бонасюк утверждает, что ни черта не помнит. Пьяный, мол, был. Что, мол, брат жену обругал, а она, вроде, ответила. Оба – в крик. До рук дошло. Бах. Есть контакт. Они, мол, ей еще примочки делали. Лед к голове прикладывали, и такое прочее. Пока военврач пульс проверить не додумался.
– Где сейчас Бонасюк?
– Бонасюка я задержал. Тут, в соседнем кабинете сидит. Под присмотром доверенного сотрудника.
– Что вы собираетесь делать, Сергей Михайлович? – тихо спросила Мила Сергеевна, понимая, что они подошли к главному.
Украинский вцепился в Милу глазами.
