Василий Веденеев - Крысиная тропа
— Как продвигается дело? — Тур знаком попросил Татьяну оставить их одних. Она неслышно вышла.
— А как оно может продвигаться? — пожал плечами Сергей. — Неужели ты полагаешь, что Мякишев так просто сдаст свои позиции и позволит мне действовать по собственному разумению? Для него это и страх, и риск!
— Значит, подчищаешь старые хвосты? — в голосе Володьки явно сквозило уныние.
— Да, и дня не проходит, чтобы Трофимыч не спросил: где Папуа? Самвел позарез ему нужен живой или мертвый.
— Нам лучше живой.
— Естественно. Однако Мякишеву без разницы. Важен сам факт! Тогда он вновь на белом коне.
— И вскочит в седло, поставив ногу на наши спины!
— Как всегда. С древних времен повелось: подвиг подчиненного — заслуга начальника! А уж в России второй половины двадцатого века это возвели в ранг закона.
— Жаль, что я не могу тебе ничем помочь, — вздохнул Тур.
— Почему? — Сергей подмигнул. — Очень даже можешь, если захочешь. Ты хочешь?
— Зачем спрашиваешь? — обиделся Володька. — Говори, что я должен сделать?
— Переселиться на время в другую квартирку.
— Переселиться?
— Ну да, а что такого? Не волнуйся, твой дом останется в неприкосновенности, а вот на новом месте у тебя из окна откроется дивный вид.
— Я понял, — улыбнулся Тур. — Когда едем? И можно ли там появляться Татьяне?
— Ох уж эти женщины! — покачал головой Серов. — Ладно, я думаю, можно. А поедем завтра, ни свет ни заря. У нас мало времени, а мне очень не хочется упускать шанс.
— Загадки. Что брать с собой?
— Сигареты, термос. Надень спортивный костюмчик и прихвати на случай всякий плед.
— Ладно. Чаю выпьешь?
— Нет, — Сергей встал. — Не забудь предупредить родителей, а то с ума сойдут, когда тебя не обнаружат на месте. Жди, в шесть заеду.
…Утром без четверти шесть он позвонил в двери квартиры Тура. Как и ожидал Серов, открыла Татьяна: уже одетая, причесанная и с макияжем на лице. В прихожей стояла объемистая сумка, между ручками которой лежал туго свернутый плед.
— Мы готовы, — Тур, гремя костылями, вышел из комнаты.
— Прекрасно!
Сергей быстро подхватил его на руки и, невзирая на возражения, спустился по лестнице, вышел из подъезда и усадил Володьку в машину. Потом поднялся за сумкой. Татьяна уже запирала дверь.
— Меня на руках нести не нужно, — улыбнулась она.
Меньше, чем через полчаса, они были на месте.
Тур и Татьяна с любопытством начали разглядывать громаду старого мрачного дома с захламленным двором, лишенным всякой растительности.
— Лифт не работает, — предупредил Серов и опять взял Володьку на руки.
— Зачем? Я сам потихоньку! — запротестовал тот, но Сергей и слушать не стал.
— Долг платежом красен!
Он доставил приятеля на пятый этаж, открыл обшарпанную дверь квартиры и предложил ему пока осмотреться, а сам спустился за Татьяной и поклажей.
Когда они поднялись, Володька, стоя у окна в комнате с выцветшими дешевенькими обоями, разглядывал улицу внизу, красные кирпичные здания и грузовики на грязном дворе напротив.
— Почему здесь так пусто и тихо? — поежилась Татьяна.
— Дом выселен, — ответил Серов. Из другой комнаты он принес раскладушку и маленький складной стульчик. — Вот, располагайтесь! Жильцы выехали, мебель вывезли, но воду, электричество и, главное, телефон пока не отключили.
— Как же вам удалось сюда проникнуть? И зачем? — она недоуменно подняла тонкую бровь.
— По знакомству. Бог не без милости, а свет не без добрых людей. Нашлись ключи, и мы можем воспользоваться этой квартирой на трое суток. Потом все! Придут рабочие, дом обесточат, отключат воду и отрубят связь.
Сергей подошел к Туру, открыл портфель и достал из него два футляра. Осторожно поставил их на пыльный подоконник.
— Это бинокль. Сильный, морской. При желании можно прочесть название сигареты во рту у прохожего. А это прибор ночного видения.
— Объект там? — Володька показал на строения из красного кирпича.
— Правильно, — кивнул Серов. — Это склад одной фирмы, которой заправляет Гриша Ломидзе по кличке Самтрест. Коли уж ты согласился помочь, не спускай с объекта глаз, а если чего интересное заметишь, немедленно звони мне.
— Кого нам ждать? — Тур поднял бинокль к глазам. Сильная оптика приблизила грузовики, измочаленные картонки на асфальте двора и штабеля пустых ящиков.
— Не знаю, — честно ответил Сергей. — Все может оказаться пустышкой. Еще вопросы есть?
— Нет, — Володька опустил бинокль. — Не волнуйся, постараюсь не подвести.
— Тогда я поехал!
Когда они остались одни, Татьяна обняла сзади Тура и положила голову ему на плечо.
— Ну и работа у тебя, — едва слышно сказала она. — То лоб разобьют, то чуть не застрелят, то ноги переломаешь… Дома же было лучше! А тут? Страшная пустая квартира. Как я поняла, ты собираешься здесь ночевать?
— Придется, — вздохнул Володька.
— Я со страху умру, когда пойду отсюда вечером.
— Еще будет светло, сейчас поздно темнеет.
— Может, вернемся, а, Володь? — жалобно протянула она, поглаживая его по плечу. — Ну, скажи на милость, зачем тебе это? Грязь, пылища, паутина.
— Нет, надо остаться! — твердо ответил он.
— Но зачем, зачем? Смотреть в бинокль на грязный склад?!
— Да. Я догадываюсь, кого ждет Сергей…
День прошел без приключений, в маете и текучке до смерти надоевших мелких служебных дел и душной жаре, плавившей асфальт на тротуарах. Вечером позвонил Тур:
— Все спокойно вокруг, спите, парижане!
— Что на объекте?
— Обычная суета.
— Ладно, пострадай еще немножко. Кстати, в стенном шкафу на полке лежит рация, а рядом с ней запасные ключи от квартиры. Так, на всякий случай.
— Уже нашел, — усмехнулся Володька.
— Тогда все в порядке. Думаю, ночью можешь отдохнуть. Пока! Танечке привет.
Положив трубку, Серов подумал: склад сейчас последняя надежда — больше никаких подходов к искомым людям у него пока не предвидится.
Лариска по-прежнему не звонит. Видно, решила дать ему время на размышления, чтобы окончательно созрел, и снять его, как спелый плод? Ведьма она, вот кто! Но при всем при том проглядела появление серьезной соперницы. Слишком самонадеянна? Вероятно… Однако когда-нибудь объясняться с ней придется со всей откровенностью. Сергей чувствовал: его не минует чаша сия, как только официально поставят в известность о гибели Николая Ивановича Рыжова. Если… Если не солгал обходительный Иван Андреевич Жуков!
Выяснять отношения с Ларисой хотелось меньше всего. Или он просто трусит? Не признаваясь себе, использует страусиную политику: спрятал голову в песок и ожидает, пока все разрешится само собой и судьба предъявит ему счет, по которому придется платить? Причем немедленно. Может быть…
Утром Тур позвонил в девятом часу и без лишних предисловий выпалил:
— Самвел здесь!
— Что? — ошарашенно переспросил Сергей, не веря своим ушам. Неужели фортуна наконец смилостивилась над ним? — Что ты сказал? Повтори!
— Самвел на складе. И еще я видел во дворе мужчину, по описаниям похожего на Хафиза.
— Ты и о нем знаешь? — стирая с лица полотенцем остатки мыльной пены после бритья, усмехнулся Серов.
— Подруги, бывает, делятся друг с другом, — туманно ответил Володька.
— Чем они еще поделились?
— Ничем, — отрезал Тур. — Еще приехал грузовик, из которого в нас палили на Больших Каменщиках. С номерами неясно, но я узнал машину.
— Вот как?
Сергей быстро прикинул: успеет ли он хоть что-то сделать? Если сейчас же звонить Мякишеву, можно успеть.
— Жди, связь будем держать по рации, — приказал он Володьке. — Все, надеюсь, скоро буду.
Набрав домашний номер Мякишева, Серов, к своему изумлению, услышал лишь долгие гудки. Нужно скорее гнать в Управление!..
Узнав новость, Александр Трофимович, вопреки своему обыкновению, даже не спросил, откуда Сергею стало известно местонахождение киллера. Какое это сейчас имело значение? Важно поскорее действовать, действовать! Но осторожно, не взваливая на собственные плечи все бремя ответственности.
— Жди! — Трофймыч быстро поднялся из-за стола и застегнул пиджак на все пуговицы. — Я к начальству, просить спецотряд. Сопротивление возможно?
— Естественно, — пожал плечами Серов. Неужели непонятно? Кто же захочет сам отдаться в их руки, если на нем висит несколько трупов? А может быть, и что-то более серьезное, о чем пока оперативники не знают и даже не догадываются.
Мякишев схватил папку с бумагами для доклада и выскочил из кабинета.
Вернулся он на удивление быстро. На его лице застыло выражение значительности и крайней озабоченности.
— Отряд уже поднят и садится в автобус, — Трофимыч бросил папку на стол. — Бери еще ребят из своего отделения и принимай на себя руководство операцией. Постоянно держи меня в курсе! Не забудь рацию и жилет. Если нужна будет помощь, туг же пришлю.
