Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Маринка подняла голову и поцеловала меня в нос.

– У тебя нос холодный. Как у собаки.

– Ничего, завтра он еще и мокрый будет, – пообещал я. – Для большего сходства.

Мы снова замолчали. Я ждал наступления завтрашнего дня, как ждут рождения нежеланного ребенка. Знал, что деваться некуда, но не хотел его до дрожи в коленях.

Завтра я вернусь в свою большую, удобную и пустую квартиру. Подумаешь, трагедия! Все равно я раньше восьми домой не прихожу. Загружу себя по полной программе, как-нибудь продержусь до выходных...

Я вздохнул. Контраст между сегодняшним и наступающим днем настолько очевиден, что никакие мысленные установки не могли меня приободрить.

– Будем созваниваться, – напомнила Маринка.

– Вот спасибо! – сказал я. – Утешила страдальца...

– Хочешь, я тебе свою фотографию подарю?

Я приподнялся на локте и попытался заглянуть ей в лицо. Безуспешно. Штору мы плотно задернули, и в спальне царила непроглядная темень.

– Очень хочу! Тащи все, какие есть, а я выберу.

– Не сейчас...

– Утром ты забудешь...

– Фотографии не здесь, – неловко сказала Маринка. – Они... в другом месте.

Я снова откинулся на подушку. У друга разумеется. Что же это за личность такая? Впрочем, я обещал не форсировать события.

– Понимаю, – ответил я сдержанно.

Маринка обхватила меня рукой и уложила голову мне на грудь. Я машинально погладил ее волосы. Идиот, почему я не сообразил включить в список необходимых вещей фотоаппарат? Уже завтра отдал бы пленки на проявку...

– Мы вообще на неделе не увидимся?

– Нет, почему же... Увидимся, конечно! Посмотрим по обстановке, ладно?

Я подавил вздох. Черт возьми, по количеству чувствительных вздохов я начинаю напоминать героя средневекового рыцарского романа.

– Во сколько ты уедешь? – спросил я Маринку.

– Рано, – ответила она бескомпромиссно. – Дел по горло. А ты?

– Позвоню Юле, договорюсь, – сказал я неопределенно. Собственно, позвонить Юле следовало сегодня, но я обо всем забыл.

– Закроешь дверь на все замки. Не забудь только.

– Хорошо. А как мне тебе ключи вернуть?

– Не нужно, – ответила Маруська после мгновенного замешательства. – Пусть это будут твои ключи.

Я крепко прижал ее к себе.

– Я тебе тоже дам комплект, – пообещал я торжественно. Маринка засмеялась.

– Мне-то зачем?

– Когда-нибудь понадобятся, – твердо ответил я. Маринка мягко отстранилась. Я с сожалением разжал руки.

– Давай спать. Мне завтра вставать на рассвете...

Она перебралась под свое одеяло и отвернулась от меня. Я пообещал себе, что встану еще раньше и прослежу, чтобы Маруська нормально позавтракала.

И проспал.

Проснулся я довольно поздно, почти в девять. Встал, отодвинул черную штору и выглянул на улицу.

Солнце одаривало город щедрым золотом света и тепла, только мокрый асфальт напоминал о вчерашней непогоде. Я прошел по квартире. В гостиной лежал Маринкин халат, торопливо сброшенный на диван. Я поднял его и отнес на место, в ванную. Прежде чем повесить на крючок, прижался носом к пушистой ткани и вдохнул знакомый горьковатый запах, чтобы запомнить его. Потом отправился на кухню. Похоже, моя ненаглядная даже кофе не выпила. Во всяком случае, никаких следов разрушительных утренних сборов я не заметил. Только лежал на столе желтый бумажный квадратик с одним-единственным предложением, написанным торопливым Маринкиным почерком: «Я тебя люблю».

Я несколько раз внимательно перечитал короткую фразу, аккуратно сложил квадратик пополам и отнес его в прихожую. Достал из куртки бумажник и осторожно уложил в него послание размером с телеграмму. Вместо обещанной фотографии.

Быстро умылся, оделся и достал телефон. Налил в чашку кипяток, бросил в него пакетик заварки и набрал Юлькин номер.

– Да? – ответила она сонным голосом. Я покосился на часы. Десять. Пора просыпаться, милая.

– Доброе утро! – бодро поздоровался я.

– Доброе, – невнятно ответила она.

– Это Никита Сергеевич.

– Да, я вас узнала.

– Как дела, Юля?

Она тяжело вздохнула. Вопрос, конечно, глупый, но Юля нашла силы ответить вполне вежливо.

– Нормально.

– Встретимся? – спросил я.

– Конечно. Когда вам удобно?

– Давай так...

Я снова посмотрел на часы и прикинул, сколько мне понадобится времени, чтобы доехать до Фрязино.

– Ты вставай, умывайся и завтракай. Продукты у тебя есть?

– Есть...

– Отлично. Я подъеду к одиннадцати, и мы поговорим. Хорошо?

– Приезжайте, – коротко ответила Юля и отсоединилась.

Я набрал номер Дэна, но его телефон был выключен. Значит, сидит на лекции. Домашний холодильник забит под завязку, а разогревать еду сын умеет. Сегодняшний день в полном моем распоряжении.

Я немного постоял в раздумье. Звонить Алле или не звонить? Конечно, на работе она не станет разговаривать со мной в обычной склочной манере, но все равно, беседа с моей бывшей – удовольствие гораздо ниже среднего.

Я допил чай, вымыл чашку и прошелся по квартире, проверяя, все ли в порядке.

Сел на диван в гостиной и обвел взглядом комнату, словно перед долгой дорогой. Мне страшно не хотелось уходить, но я пересилил себя и встал. Вышел из квартиры, захлопнул дверь и тщательно закрыл на все замки.

Интересно, когда я снова здесь окажусь?

До Фрязино я ехал долго. Дорога оказалось забитой настолько, что несколько раз приходилось сбрасывать газ до минимума и тащиться в автомобильном потоке со скоростью три километра в час. Поэтому, когда я, наконец, добрался до знакомого дома типа «Сникерс», часы на приборной доске показывали почти половину двенадцатого.

Я вошел в подъезд, вызвал лифт и поднялся на восьмой этаж. Юлька открыла дверь сразу после звонка.

– Здравствуйте, Никита Сергеевич! – сказала она торопливо.

– Привет, – ответил я и внимательно оглядел девочку. – Юля, ты не болеешь?

– С чего вы так решили? – удивилась она.

Я неопределенно пожал плечами. Может, конечно, мне показалось, но я не видел барышню несколько дней, и сейчас она выглядела еще более изможденной, чем в нашу последнюю встречу.

– Ты на диете не сидишь? – осторожно спросил я.

– Куда мне! – ответила она безнадежно. – Сорок пять кило... Вы не обращайте внимания, я, когда нервничаю, сильно худею.

Я снял обувь, пошел на кухню и распахнул дверцу холодильника. Не густо, конечно, но и не пусто. Пакет кефира, сосиски, немного сыра, овощи, яйца... В общем, обычный набор холостяка, не желающего возиться с готовкой.

– Ем я, ем, – за спиной у меня сказала Юля, и я закрыл холодильник.

– Слава богу. А то я забеспокоился. Может, тебе витамины попринимать? Для общего тонуса?

Юля усмехнулась, ничего не ответив, и ушла в комнату. Я пошел за ней.

– Никита Сергеевич, сколько я вам должна за квартиру? – спросила она сразу.

Я порылся в портфеле, достал контракт, заполненный Алиной, и протянул его девушке. Юля быстро пробежала лист глазами сверху вниз, дошла до нужного пункта и подняла брови.

– Так дешево? – спросила она недоверчиво.

– В Москве однокомнатные квартиры в два раза дороже. Самые дешевые, – уточнил я. – Я подумал, что тебе нужно экономить.

– Правильно подумали, – подтвердила Юля. Она вышла в коридор, порылась в кармане своей джинсовой куртки и вернулась в комнату с несколькими долларовыми купюрами. Отсчитала две сотни и доложила несколько крупных российских купюр.

– Спасибо!

– Не за что, – ответил я, неловко принимая деньги.

– Вы сверху ничего не давали? – проницательно спросила Юля.

– Не беспокойся, – уклончиво ответил я. Не брать же с девчонки в ее положении дополнительные сто баксов, которые я заплатил за быстрое обслуживание!

Я спрятал деньги в карман пиджака, сел и сделал приглашающий жест. Юлька без слов опустилась на стул напротив меня. Солнечный свет падал на ее лицо сбоку, но было видно, что оно сильно осунулось. Под глазами пролегла сеть мелких морщин, в уголках рта появились горькие складки.