Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

– О да! – от души согласился я.

Криштопа хмыкнул, сдерживая усмешку.

– Согласись, не самое плохое качество, – воззвал он к моей объективности. Я кивнул.

– Так вот, Вацлав всегда много зарабатывал. Студентом ассистировал на подпольных абортах. Тогда с этим сложно было, а они с врачом все делали честь по чести: с обезболиванием, с соблюдением санитарных правил. К ним очередь стояла. Потом гинеколог, с которым он работали, заметил интересную вещь. Когда ему ассистировал Вацек, не было ни одного случая кровотечения, невероятно быстро все подживало, а у одной пациентки исчезла киста. Не буду вдаваться в медицинские подробности, все равно я в этом ничего не понимаю... Короче говоря, обнаружилось, что Вацек может лечить многие болячки простым наложением рук, как Христос.

Роман Петрович размашисто перекрестился, что-то пробормотал про поминание всуе и поцеловал нательный крестик, висевший на шее. Я удивился. Никогда не знал, что Криштопа религиозен, хотя, как говорит одна моя знакомая, многие приходят к богу только с возрастом.

– Я уже сказал тебе, что Вацек был страшно непрактичен. Поэтому его всю жизнь кто-то использовал. Сначала тот гинеколог, которому он ассистировал, потом главный врач больницы, куда он получил распределение... А Вацлаву даже в голову не приходило возмутиться! Наоборот! Он их считал своими благодетелями. Как же, гинеколог ему подработать давал и денежки неплохие платил... А главврач сделал запрос на Вацлава перед распределением. То, что без них он мог зарабатывать в десять раз больше, Вацлава не интересовало. На жизнь всегда хватало, а к богатству он не стремился. Он был очень легким человеком, без претензий. В те времена людей с таким даром не жаловали, хотя даже члены ЦК потихоньку пользовались услугами Джуны. Ну, таких клиентов к Вацеку бог не привел, но те, что имелись, его вполне устраивали. Он ведь был не просто экстрассенсом. Он был профессиональным терапевтом, мог грамотно поставить диагноз. Да ему достаточно было просто руками провести вдоль тела, чтобы почувствовать холод, идущий от больного места.

– И что он лечил? – спросил я, заинтересованный помимо желания.

– Все, – спокойно ответил Криштопа. – Начиная от язвы и заканчивая раком. Правда, за рак он брался не всегда. Только тогда, когда был уверен, что человек выдержит нагрузку. Я как-то полюбопытствовал на свою голову... Страшная процедура!

Он покачал головой и передернулся.

– Представляешь, несколько дней человека непрерывно рвет. Выходит какая-то черная слизь с кусками пораженной внутренности. Господи, спаси и сохрани!

Криштопа снова перекрестился.

– Да и Вацлаву доставалось так, что никаким деньгам не позавидуешь. После каждого ракового больного он терял почти десять килограмм. Нет, Никита, поверь мне, он не был плохим человеком, просто, как и все мы, имел свои слабости.

Я задумался. Странно, что в одном человеке так причудливо мешается черное и белое. И странно, что, еще не зная человека, мы, обычно, составляем о нем какое-то одноцветное представление. Впрочем, из каких цветов и оттенков состоял покойный, мне уже никогда не узнать.

– Так он и жил до самого последнего времени, – продолжал Криштопа. – Зарабатывал хорошие деньги и тут же все спускал. Не поверишь, но даже ремонт в своей квартире он сделал год назад, до этого, наверное, возможности не было. А деньги появились, благодаря Марине.

Роман Петрович сделал паузу и посмотрел на часы.

– Вы торопитесь? – спросил я.

– Тороплюсь, но время пока есть. Мы с Оленькой договорились дома Вацека помянуть. Сядем вдвоем, немного выпьем, посмотрим старые фотографии, вспомним молодость, чтоб все по-человечески было. А то на этих поминках сначала все будут сидеть с постными лицами, потом перепьются, забудут, зачем собрались, и начнется разлюли-малина...

Я согласно кивнул.

– Но время еще есть. Оля сегодня работает, придет позже. Так что ты хотел узнать?

– Про то, как он женился в последний раз, – напомнил я. – Где познакомились, какие были отношения, как расстались, какое имущество осталось, кто наследник. В общем, все, что знаете.

Криштопа пожал плечами.

– Не так уж много я знаю. Познакомились они с Мариной в Лондоне. Вацек ездил туда по приглашению какой-то организации, которая занимается нетрадиционной медициной. Марина, насколько я знаю, в Лондоне проходила стажировку. Она закончила факультет иностранных языков.

– В университете?

– В педагогическом. Поехала на стажировку тоже по приглашению и жила в Англии год. Как они пересеклись, я не знаю. Вацек что-то рассказывал, но я уже не помню. Жили они после свадьбы в квартире Вацлава, по соседству с нами. Тогда мы с Мариной и познакомились. Девочка хваткая, цепкая, деловая. Сразу навела порядок в финансах мужа, поставила на поток пациентов, открыла частный медицинский кабинет, взяла на себя все организационные вопросы... Вацек ведь и тут отличился! Он в последнее время специализировался по модной косметической части: исправлял последствия неудачных операций, разглаживал шрамы, ожоги, просто убирал морщины прикосновением, представляешь? К нему, естественно, полгорода в очереди стояло. Так он со своих дам денег не брал. А его дамы там были через одну.

Я рассмеялся. Мне показалось забавным, что жена поставила на поток любовниц мужа. Действительно, какая практичная особа.

– Да что я тебе рассказываю! – продолжал Криштопа. – Сам видел. На кладбище в основном его дамы и собрались. Для них смерть Вацлава – просто катастрофа. Женщины они состоятельные, борются с возрастом, не щадя живота. Благодаря Вацлаву, могли еще долго молодухами выглядеть, а теперь – все.

– А пластическая хирургия?

Криштопа развел руками.

– Я, конечно, не специалист, но знаю, что после сорока лет результаты любой операции минимальны. Да и страшно под нож ложиться.

Я покивал. Криштопа налил себе немного вина и задумчиво посмотрел сквозь бокал на свет.

– Странные существа – женщины. Понять их психологию невозможно, она находится вне законов логики. Вроде бы жизнь уже прожита, а они все с морщинами борются, чтоб умереть красивой. Хотя, конечно, смотреть на красивую даму очень приятно. Вот и Вацек вдохновлялся только привлекательными особами, независимо, от их возраста и чековой книжки.

– Это я уже заметил.

Криштопа остро взглянул на меня.

– Ты про Марину? Да, ее трудно не заметить. Вот и попытай счастья. А что? Женщина она умная, самостоятельная, свободная, все, каку тебя... Может, и получится что-то путное.

– Да нет, спасибо, – поспешно отказался я.

Криштопа поднял брови.

– Занят уже? – спросил он с удивлением и сразу спохватился:

– Ой, прости ради бога, не мое это дело.

– Не то что бы занят... Понимаете, сегодня я отчетливо понял, что когда-нибудь умру.

– Тонко подмечено, – съязвил Роман Петрович.

– Да. И мне не хотелось бы, чтоб моя вдова хоть чем-то напоминала Марину Анатольевну на сегодняшней церемонии.

– А это, милый мой, будет зависеть от тебя. Помнишь песенку: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет...»? Вацлав Сам виноват, что Маринка его в конце концов разлюбила. Надо было вести себя по-другому. Хотя для этого он должен был родиться другим человеком.

Мы немного повздыхали над превратностями любви.

– Скажите, – спросил я, – а что из себя представляет эта самая Юлька?

– Да ничего не представляет! Молоденькая, лет двадцать с хвостиком... Работала администратором в его медицинском кабинете. Вацек ее подобрал на улице. Увидел симпатичную девчушку, подошел, познакомился и взял на работу.

– Какой стиль! – не удержался я.

– Если хочешь, его жизненное кредо. Я же тебе сказал, он ничем не обременялся и ни в чем себе не отказывал. Как в анекдоте: каким способом вы расслабляетесь? Ответ: а я не напрягаюсь. Это про Вацека.

– Ну, хорошо, оставим покойного. А что с наследством?

Криштопа снова пожал плечами.

– Не знаю подробностей, но, думаю, что-то он после себя оставил. Последние два года Маринка его держала в ежовых рукавицах. Когда они расстались, примерно через полгода после свадьбы, Вацек купил себе другую квартиру, а старую оставил жене. Так вот, Маринка не ленилась каждое утро приезжать за ним на новую квартиру и отвозить на работу. Вацлав, видишь ли, был человеком настроения: хотел – работал, хотел – нет. А с появлением Маринки анархия прекратилась. Финансовым директором был ее человек, докладывал о любых безобразиях мгновенно, и реагировала она с такой же скоростью. Про передачу не знаю, имели они с нее доходы или не имели, но сильно сомневаюсь, что Марина стала бы поддерживать нерентабельный проект.