Сергей Зверев - Новые гладиаторы
На следующий день после моего общения со Смирновым снова появляется Багира. Красотка приносит с собой бутылку вина.
– Тебя руководство не дезавуирует за дружбу с гладиатором? – язвлю я. – Небось, наши любовные утехи уже стали хитом у охраны.
Она фыркает и заявляет:
– Здесь нет камер слежения. За кем тут приглядывать-то? Куда вы денетесь с подводной лодки? Ладно, не обижайся. Твое здоровье. Или, если хочешь, за нашу любовь. Горько?
Я снова не могу сопротивляться глубокому чувству, внезапно нахлынувшему на меня. Словами это не передать. Вместо того чтобы свернуть коварной фам фаталь шею, я с упоением ее облизываю, вдыхаю аромат ее кожи, парализующий волю.
Мы несемся через каскад замысловатых поз к полному катарсису. В финал выходим одновременно. В оргазме она хрипловато вскрикивает. Мускулистое лоно выдаивает из меня последние потоки жизненной энергии. Полностью обессиленный, я лежу на спине и бездумно созерцаю потолок. Багира курит рядом в постели и стряхивает пепел дорогих тонюсеньких сигарет прямо на пол.
– У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – вдруг говорит она.
– Мне бы еще минут десять отдыха, и я точно не откажусь.
Настя хрипло смеется, потом мурлычет:
– У вас, мужиков, одно на уме. Ладно, десять минут я подожду. А пока вот такая информация. Тебя решено повысить. Будешь штатным доктором у гладиаторов. Кабинет и все необходимое предоставим. Свобода передвижения по всему нижнему уровню, электронный ключ от всех комнат. Ну и, понятно, участвовать в поединках не нужно. Что скажешь?
А что тут говорить? Права была бабуля.
– С чего вдруг?
– Тяжело стало с мясом, – задумчиво отвечает она через дым сигареты. – Сейчас это именно мясо, сырье. Таких качественных экземпляров, как ты, нам уже давно не попадалось. В общем, будешь штопать победителей после боев.
«Мясо» в данном контексте именно мы, гладиаторы. Такой у них, видать, сленг там, наверху. Даже сейчас Багира не находит нужным подобрать какое-то другое, не столь оскорбительное слово.
Как вырастают из обычных девушек такие вот экземпляры? А ведь она наверняка училась в такой же советской школе, как и я. Тоже мне, Настасья Филипповна эпохи постсоветского ренессанса. Придушить ее, что ли? Мясо разное бывает. Иным и подавиться легко.
Я со значением кладу крепкую ладонь ей на горло. Она опускает свою мне ниже живота. Тоже со значением. То ли сжать хочет, то ли погладить.
– Ну не дуйся, Гекльберри. Ты – отдельная графа в нашем списке. Потому и предлагаю. Может, тебе будет приятно узнать, что ты первый из гладиаторов, кто удостоен такой чести.
Приятно ли мне? Наверное, никак. Главное, это свобода передвижения, пусть и по подземному уровню. А там и бежать можно.
Продолжение знакомства с Пашкой состоялось примерно через неделю. Гена стоял в столовой старого корпуса мединститута и соображал, стоит ли пристраиваться в длиннющую очередь у кассы. В столовой пахло пригоревшей едой и кислой капустой. Ароматы вивария, доносившиеся из коридора, тоже не добавляли прелести в этот коктейль. К тому же и руки, хоть он и мыл их два раза с мылом, и халат пропахли невинно убиенными лягушками – только что закончилась пара по нормальной физиологии.
Если сюда еще присовокупить густой сладкий запах духов доцента Брушневской, то получалась и вовсе убойная смесь. Что-то типа азиатских пыток.
Странно, духи физиологички пахли в общем-то вполне приятно. Но, смешавшись с запахом лягушачьей смерти, они приобретали абсолютно новый, очень стойкий оттенок. Он буквально вкручивался стальным шурупом в подсознание парня. Брушневская была очень милой, интеллигентной и приятной в общении старушкой, но аромат ее духов с некоторых пор вызывал у Гека исключительно негативные ассоциации.
В общем, обстановка аппетиту явно не способствовала, но Гена пересилил себя. Вечером на тренировку – когда еще успеешь поесть?! В очередь он встал не с конца, а где-то в первой трети. Сначала чуть сбоку, вроде рассматривая салаты на витрине. Потом невзначай втиснулся в открывшийся промежуток между телами сокурсников. Ближайшие к нему персонажи очереди недовольно зароптали, но открыто возмущаться побоялись. Гена посмотрел на особо дерзких личностей оловянным взором, и ропот утих.
Когда до металлических полозьев, по которым двигались подносы, осталось лишь три человека, чья-то крепкая рука схватила Гека за плечо.
– Ты чего без очереди влез? А ну, выйдем, поговорим!
Парнокопытные радостно зашумели, заблеяли. Гена со вздохом повернулся к борзому индивидууму и наткнулся на Пашкину радостную ухмылку.
– Пойдем отсюда, Генчик. Чего ты в этой тошниловке забыл? – Репнин призывно махнул рукой и зашагал к выходу.
Гек бросил поднос на стойку, получил в гардеробе куртку, как попало сложил грязный халат в сумку и вышел из здания.
На улице Пашка кивнул на белые «Жигули» второй модели.
– Садись, съездим похаваем. Я ж говорил, с меня причитается.
– Батина тачка? – осведомился Гек, осторожно размещаясь на переднем сиденье.
– Моя, – сказал Репнин с такой простотой, что стало ясно: этим обстоятельством он очень гордится.
Ну, еще бы! Машина в восьмидесятые была все-таки больше роскошью, чем средством передвижения. Что бы там ни говорили классики.
Пашка включил левый поворот, мягко тронулся от тротуара и сказал:
– Да кинь ты сумку на заднее сиденье.
– Куда едем?
– В «Север». Не переживай, я угощаю.
– У меня через час пара по английскому.
– На машине успеем.
«Север» был одним из самых центровых кабаков города. Банан говорил, что днем пообедать там можно всего за чирик. Но если в кармане рубль с мелочью, то и десятка кажется баснословным богатством.
В заведении было пусто и темновато. Гек подумал, что ресторан не работает, но швейцар беспрекословно пропустил их внутрь.
– Виталик, принеси нам с другом по салату, солянке и паре отбивных, – дружески обратился Пашка к официанту. – Ну и попить соку какого-нибудь. Или чего покрепче?
– Нет, я к выпивке не очень. Да еще на занятия, – отказался Гек.
– Ну и ладно. Тогда на этом и остановимся.
Гена сосредоточенно поглощал вкуснющую снедь, потихоньку погружался в приятную пучину сытой нирваны.
За едой парни потрепались на разные институтские темы.
– Ну что, Гек, как и обещал, с меня причитается, – неожиданно заявил Пашка. – В субботу приглашаю тебя на дачу. С пацанами познакомлю. Посидим пивка попьем, шашлыков поедим. Телок возьмем.
– Я не понял. Если с тебя до сих пор причитается, то это что? – Гек обвел вилкой стол.
– Не бери в голову, – отмахнулся Пашка. – Это просто возможность спокойно поговорить в непринужденной обстановке. В конце концов, ты мне едва ли не жизнь спас.
Судя по шутливому тону, спасение своей жизни собеседник Гека ставил не очень высоко. Или просто привык к таким ситуациям и считал их делом обыденным. Этот Репнин вообще был странный тип, волк в овечьей шкуре. Совершенно новый образец в экспозиции Гениного музея хищников и травоядных. У Волкова даже проснулся какой-то почти научно-исследовательский азарт, разбавленный простым обывательским любопытством. Пашка сумел его заинтриговать.
– Ладно. Чего брать с собой?
– Все уже закуплено. Короче, в пятницу, в половине восьмого на «Локомотиве». Ты ж там тренируешься? Ну, погнали, отвезу в институт.
Пашка, не спрашивая счета, оставил на столе целый полтинник, хотя, по Гениным расчетам, они поели максимум на четвертную.
Стою, шью очередную рваную рану. На сей раз не себе. Вчера состоялся большой групповой бой. Схватки здесь проходят с определенной периодичностью. Несколько дней одна бойня за другой, потом затишье недели на две.
Из этого я делаю вывод, что паноптикум наш находится довольно далеко от обитаемой земли. Приедут хозяева с гостями расслабиться, вкусить хлеба со зрелищами – пожалуйте, господа гладиаторы, на арену. Ну а мне потом работы непочатый край.
Свобода передвижения на деле оказалась сродни той, которой пользуется хомяк в тоннеле из пластиковых бутылок. Нижний уровень, где мы все и существуем в данный отрезок времени, представляет собой квадрат из коридоров длиной примерно по сто метров. С обеих сторон каждого из них расположены двери камер. Все они отпираются универсальным электронным ключом, который мне и выдали для врачебного обхода.
Есть люксовые, как моя. Там размещаются бойцы со стажем. Большинство же – обычные комнаты с минимумом спартанских удобств. Еда везде подается с поверхности посредством маленьких кухонных лифтов. И удобно, и охране заморочек меньше.
Отходы удаляются через люки мусоропроводов. Куда они ведут – неизвестно. Наверное, на еще один подземный этаж. Но пролезть через люк для мусора может лишь животное размером с кота. К тому же под землю мне еще рановато. Лучше вперед и вверх, а там… А что там? Фиг его знает.
