Майкл Коннелли - Блондинка в бетоне
И Босх выключил ровер до того, как Ролленбергер успел что-либо сказать.
Чтобы добраться от оперативного штаба в Паркер-центре до Сьерра-Линда, лейтенанту потребовалось тридцать минут. К тому времени когда он приехал, Эдгар был уже там. Как только Ролленбергер подошел к входной двери, Босх сразу ее открыл. Лицо лейтенанта было багрово-красным от гнева и недоумения.
– Послушайте, Босх, что за чертовщина здесь происходит? Вы не имеете права отменять мои распоряжения.
– Я подумал, что чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. Я вызвал сюда Эдгара. Я подумал, что этого будет достаточно, чтобы справиться, и в то же время лишних…
– О чем знать, Босх? С чем справиться? Что здесь происходит?
– Один из ваших подчиненных провел незаконный обыск жилища подозреваемого, – окинув его долгим взглядом, спокойно сказал Босх. – Он был застигнут на месте, когда подозреваемый ушел из-под наблюдения, проводимого под вашим руководством. Вот что произошло.
Ролленбергер отреагировал так, будто ему дали пощечину.
– Вы что, с ума сошли, Босх? Где здесь телефон? Я позвоню…
– Позвонив шефу Ирвингу, вы можете забыть о руководстве спецгруппой и о многих других вещах.
– Черта с два! Я не имею к этому никакого отношения. Когда вас поймали за руку, вы действовали по своему собственному плану. Где Мора?
– Он прикован наверху, в комнате справа.
Ролленбергер оглядел стоявших в гостиной. Шихан, Опельт, Эдгар. Все они ответили ему невозмутимыми взглядами.
– Если вы ничего об этом не знали, лейтенант, – сказал Босх, – то вам нужно будет это доказать. Все, что сегодня было сказано по симплекс-пять, полностью записано в центральном узле связи. Я ведь сказал, что я в доме, но вы никак на это не отреагировали. Вы даже несколько раз со мной заговаривали.
– Босх, вы употребляли кодовые обозначения, я не… я…
Ролленбергер вдруг бросился на Босха, пытаясь схватить его за шею. Но Босх был начеку, причем он отреагировал более агрессивно. Схватив лейтенанта за грудки, он припечатал его к противоположной стене. Висевшая в полуметре картина соскользнула вниз и упала на пол.
– Босх, вы глупец! Вы провалили всю операцию, – прошипел Ролленбергер. – Это…
– Никакого провала нет. Он не тот, кого мы ищем, – я так думаю. Но все же нам нужно в этом убедиться. Что вы предпочитаете – помочь нам обыскать это место и придумать, как сохранить все в тайне, или же позвонить шефу и рассказать ему, как плохо вы руководили операцией? Телефон в кухне, – сделав шаг в сторону, добавил Босх.
Обыск занял более четырех часов. Все пятеро работали молча, методически обыскивая каждую комнату, каждый ящик. Те немногие доказательства тайной жизни детектива Рея Мора, что им удалось собрать, складывали на обеденном столе. Все это время хозяин дома оставался наверху, в гимнастическом зале, прикованный к тренажеру. У него было меньше прав, чем у настоящего убийцы, если бы того арестовали в его собственном доме. Ему не предоставили ни телефонного звонка, ни адвоката и даже не зачитали его права. Так бывало всегда, когда копы ловили копов. Каждый полицейский знает, что самые вопиющие нарушения законных процедур случаются именно тогда, когда копы выступают против своих.
Время от времени они слышали, как их зовет Мора. Обычно он звал Босха, иногда Ролленбергера, но к нему никто не подходил, пока наконец Шихан и Опельт – обеспокоенные тем, что соседи могут услышать и вызвать полицию, – не явились в гимнастический зал и не заткнули ему рот банным полотенцем и черной изолентой.
Те, кто производил обыск, молчали, однако не только из-за соседей. Прежде всего молчание объяснялось их напряженными отношениями. При этом, хотя Ролленбергер явно злился на Босха, в основном напряжение возникало из-за того, что Опельт и Шихан провалили наблюдение, вследствие чего Мора и застал Босха в своем доме. Само по себе незаконное проникновение смущало лишь Ролленбергера. Когда Босх был объектом внимания службы внутренних расследований, его собственный дом обыскивали по меньшей мере дважды. Это было частью его работы – так же, как и жетон.
Когда они закончили обыск, обеденный стол был завален порнографическими журналами и кассетами, а также видеотехникой. Здесь же лежали черный парик, женская одежда и личная записная книжка Мора с телефонными номерами. К этому моменту Ролленбергер несколько поостыл, очевидно, потратив время не только на обыск, но и на размышления.
– Ну ладно, – сказал он, когда все собрались вокруг стола, разглядывая его содержимое. – Что же у нас есть? Прежде всего – уверены ли мы, что Мора не наш клиент?
Его взгляд остановился на Босхе.
– Так что вы думаете, Босх?
– Вы уже слышали мой рассказ. Он все отрицал, а то, что было на последней кассете, которую он заставил меня стереть, никак не стыкуется с Последователем. Там все делалось по согласию, хотя и парень, и девушка явно несовершеннолетние. Он не Последователь.
– Тогда кто же он?
– Человек, у которого не все в порядке. Я думаю, он слишком долго проработал в отделе нравов. В результате он просто сломался и начал снимать свои собственные фильмы.
– Он что, их продавал?
– Не знаю. Вряд ли. Подтверждений этому нет. На той кассете, что я видел, он не слишком прятался. Думаю, он снимал это для себя. И не ради денег. Здесь все гораздо сложнее.
Все молчали.
– Мне кажется, – продолжал Босх, – в какой-то момент он почувствовал за собой хвост и начал избавляться от улик. Сегодня вечером он, вероятно, играл с нами, пытаясь понять, чего же мы от него хотим. От большей части улик он избавился, но если вы возьмете любое имя из его телефонной книжки, то я готов спорить, что легко размотаем это дело. В некоторых случаях здесь только имена. Отследите их, и вы, вероятно, найдете детей, которых он использовал в своих видеофильмах.
– Не надо, – сказал Ролленбергер, когда Шихан потянулся за телефонной книжкой. – Если кто-то и будет этим заниматься, так это ОВР.
– И что они будут с этим делать? – спросил Босх.
– Что вы имеете в виду?
– Это все плоды с отравленного дерева. Обыск и все остальное. Все это незаконно. Нам нечего предъявить Мора.
– И вместе с тем мы не можем оставить ему жетон! – резко сказал Ролленбергер. – Он должен сидеть в тюрьме.
Наступившее молчание было прервано хриплым, но отчетливым голосом Мора. Тот каким-то образом сумел освободиться от кляпа.
– Босх, Босх! Я хочу заключить сделку. Я сдам… – Тут он закашлялся. – Я сдам его тебе, Босх. Ты слышишь меня? Ты меня слышишь?
Тогда Шихан направился к лестнице, начинавшейся в нише прямо рядом со столовой. «Сейчас я задушу этого гребаного козла», – ворчал он.
– Подождите! – приказал ему Ролленбергер.
Шихан остановился на полдороге.
– Что он такое говорит? – спросил Ролленбергер. – Кого он собирается сдавать?
Босх только пожал плечами. Все уставились на потолок, но Мора больше ничего не говорил.
Подойдя к столу, Босх взял в руки телефонную книжку: «Кажется, у меня есть одна идея».
В комнате сильно пахло потом. Мора сидел на полу, руки его были соединены сзади и прикованы к тренажеру. Полотенце, которым ему затыкали рот, сползло вниз и стало похоже на медицинский корсет для фиксации шейных позвонков. Спереди оно было влажным от слюны, и Босх догадался, что Мора избавился от кляпа, двигая челюстью вверх и вниз.
– Сними с меня наручники, Босх.
– Пока не время.
Ролленбергер выступил вперед.
– Детектив Мора, у вас проблемы. Вы…
– Это у вас проблемы! Все это совершенно незаконно. Знаете, что я сделаю? Я найму эту суку Мани Чандлер и вчиню управлению иск на миллион долларов. Я…
– Сидя в тюрьме, ты не сможешь потратить этот миллион долларов, Рей, – сказал Босх.
И поднял телефонную книжку так, чтобы Мора мог ее как следует разглядеть.
– Стоит только подбросить это в ОВР, и они сразу заведут дело. Все эти имена и номера – кто-нибудь из них обязательно захочет о тебе поговорить. В том числе, вероятно, несовершеннолетние. Думаешь, мы плохо с тобой обращаемся? Увидишь, что будет, когда до тебя доберется ОВР. Они еще заведут на тебя дело, Рей. И сегодняшний обыск тебе ничем не поможет. Тут всего лишь твое слово против нашего.
В лице Мора что-то дрогнуло, и Босх понял, что попал в точку: Мора явно боялся содержимого своей записной книжки.
– Ну, – сказал Босх, – так что за сделку ты нам предлагаешь, Рей?
Отвернувшись от книжки, Мора посмотрел на Ролленбергера, потом на Босха, потом снова на Ролленбергера.
– Вы сможете заключить сделку?
– Сначала я хочу выслушать, в чем она заключается, – ответил Ролленбергер.
– Ладно, вот она. Вы меня отпускаете, а я сдаю вам Последователя. Я знаю, кто он.
Босх был настроен скептически, но ничего не сказал. Когда Ролленбергер на него посмотрел, Босх только покачал головой.
– Знаю, – сказал Мора. – Помнишь, я говорил тебе насчет «Подсматривающего Тома»? Так вот, это не блеф. Сегодня я узнал, кто это. Все сходится. Я знаю, кто он.
