А. Шантарский - Не бойся
Пока шла драка, Вихрова, прикусив нижнюю губу и вжавшись в стену, наблюдала за происходящим со стороны. Несмотря на то, что ее любовник не имел абсолютно никаких навыков рукопашного боя, физически он выглядел внушительнее.
Похоже, он и сам это понял, потому что перестал попусту размахивать руками, а обхватил Сотника сзади за корпус. Они оба упали, и вскоре Виталий Николаевич оседлал противника, прижав того к полу лицом вниз и вывернув правую руку за спину.
— Отпусти руку, сволочь! — вскрикнул поверженный.
— Потерпишь до милиции, — успокоил его победитель. Затем он повернул голову к любовнице и сказал: — Набери ноль два.
— Он телефон испортил, — кивнула она на аппарат, который валялся около дивана.
— Какой же я идиот! — воскликнул Виталий Николаевич. Он только теперь обратил внимание, что шнур телефона не выдернут из сети, а оборван.
— Приятно иметь дело с болваном вроде тебя, — нашел в себе силы подать голос Сотник.
— Не рыпайся, — предупредил любовник и потянул его руку вверх, вызывая у того резкую боль в плече.
— Мы еще не закончили, — процедил Сотник сквозь зубы, но соперник не отреагировал на его реплику.
— От соседей позвони! — крикнул он любовнице.
— Собираешься выступить в роли свидетеля? — поинтересовался Сотник ироничным тоном. — А как будешь перед женой отчитываться?
— Как-нибудь оправдаюсь, все равно у меня нет выбора, не отпускать же такую мразь. — И уже в приказном порядке повторил Вихровой: — Звони.
Женщина скрылась в прихожей и дернула на себя ручку входной двери.
Сокрушительный удар отбросил ее в противоположную от двери сторону, она ударилась виском об угол зеркала, висевшего на стене, и потеряла сознание.
— Что там за шум? — крикнул Виталий Николаевич. Он повернул голову и увидел занесенную над ним вазу. Любовник отпустил руку противника, но защитить себя не успел. Непонятно откуда взявшийся мужчина разбил вазу об его голову. Осколки разлетелись по комнате, а у Виталия Николаевича поплыли перед глазами круги, и он повалился набок, теряя сознание.
— Что так долго? — спросил недовольный Сотник.
— Непредвиденные обстоятельства, — пожал плечами Тихоня.
Сотник осторожно повел плечом, скривив от боли лицо.
— Плечо вывернул, гнида! — выругался он и пнул недвижимое тело. Но этого ему показалось мало и он принялся методично и хладнокровно пинать ногами бесчувственного противника.
Пока Сотник вымещал свою злость, Тихоня закрыл на замок входную дверь и приволок хозяйку за волосы в комнату. Напарник все еще избивал любовника.
— Ты его так убьешь, — предостерег Тихоня. Сотник отошел от тела и опустился в кресло, изредка бросая враждебные взгляды на обидчика.
— Говорил же тебе, что мы еще побеседуем, — высказал он ему, как будто тот его слышал.
— Угомонись, — посоветовал Тихоня. — Нужно связать его и закрыть в ванной. Кстати, откуда он здесь? Ведь сегодня не среда и не пятница.
— Сюрприз решил любовнице преподнести. — И Сотник сплюнул на спину Виталия Николаевича.
Любовник Вихровой очнулся от холодной воды. Он лежал, связанный по рукам и ногам, в ванной, а Сотник усердно поливал его холодной водой из душевого шланга. Невыносимо болела голова, а резь в глазах усиливала боль. Одежда промокла до нитки, положение, в котором он находился, казалось безвыходным.
— Очнулся, болван? — ехидным голосом спросил его Сотник.
— Никак не пойму, какого черта тебе нужно? — произнес связанный слабым голосом.
— Я не к тебе пришел. И сам виноват, что оказался тут в неурочное время. Ладно, лежи и отдыхай, только тихо. Не то я тебе в рот кляп засуну, и самым подходящим материалом послужит половая тряпка. — Тряпка лежала в углу ванной комнаты.
— Что вы намерены сделать с Викой? — не мог не спросить любовник.
— Если она смышленая женщина, то ограничимся беседой, — пообещал недавний противник в рукопашной схватке.
— Я буду нем, как рыба, если ты сдержишь данное слово.
— Ты в любом случае будешь нем, как рыба, даже если для этого мне придется раскроить твой череп, — повысил голос Сотник, давая понять, кто здесь хозяин положения.
Тихоня положил женщину на диван, вытер сочившуюся кровь на виске влажным полотенцем и похлопал ее по щекам.
— Где я? Что со мной? — открыла глаза хозяйка.
— Ты у себя дома. Раз задаешь вопросы, значит, с тобой ничего страшного не произошло, просто я нечаянно столкнулся с тобой в прихожей.
Но Виктории Самойловне уже не нужно было что-либо объяснять, она увидела входившего в комнату Сотника и все вспомнила.
— Где Виталик? — жалобно поинтересовалась она у налетчиков.
— Он в ванной моется, — сострил Сотник. — Сама же видела, как мы тебе тут полы протирали, а они не слишком чистые. — И он сделал вид, что отряхивает рукава.
— Я почти каждый день полы мою, — приняла она насмешки незнакомца за чистую монету.
— Что толку-то, если гости в обуви по квартире шляются? — И он многозначительно посмотрел на ноги напарника.
— Хватит издеваться над ней, — оборвал его Тихоня. — Твой друг действительно в ванной, — подтвердил он. — Мы с вами ничего плохого не сделаем, если найдем общий язык.
— Мои нервы уже на пределе, — захныкала хозяйка. — Не пойму: кто вы, что от меня требуется?
— Ты накатала заяву в мусарню на нашего кореша, — поставил ее в известность Сотник.
— На Панина? — догадалась Вихрова.
— Сообразительная, — похвалил ее собеседник. — Только не учла одного, что следователь, к которому попало дело, у нас на подсосе и, естественно, он тебя заложил.
— Почему я должна верить? — Теперь Виктория Самойловна знала, в чем дело, и была уверена, что если вести себя благоразумно и не лезть на рожон, то избивать или насиловать ее никто не будет.
— Сама прикинь: откуда нам известно о твоей заяве, если Панина еще не вызывали в ментовку? Скажу больше. Следователь отправился на север лишь для отвода глаз начальству и твои показания не подтвердятся, — врал напропалую Игорь.
— Тихо! — Напарник поднял вверх указательный палец. — Слышишь, вода льется?
— Ну, если твой любовничек открыл краны! — вскочил Сотник. — Я утоплю его в ванной, а отвечать, между прочим, придется тебе. — И он вышел из комнаты.
— Пожалуйста, не трогайте его, — поспешила Вихрова за ним.
Вода почти полностью заполнила ванну, но еще не пролилась на пол. Сливное отверстие Виталий Николаевич заткнул пяткой.
— Соседей затопить собрался? — грозно спросил налетчик, завинчивая краны. Затем он схватил связанного за волосы и окунул его в воду, пятка у того соскользнула, и вода начала заметно убывать.
— Отпусти, отпусти его, — заскулила Вихрова. — Я сделаю все, о чем вы попросите.
— Куда ж ты, милая, денешься! — Сотник отпустил любовника. Тот вынырнул, жадно хватая ртом воздух. — Еще?! — поинтересовался мучитель.
— Достаточно, — задыхаясь, ответил Виталий Николаевич.
— Иди и принеси еще бельевой веревки, — приказал налетчик женщине.
Вытащив любовника из ванной, он привязал его к батарее и сунул в рот обещанную половую тряпку.
— Вот так-то лучше будет, — произнес он, довольный проделанной работой.
После десятиминутной возни троица продолжила прерванную беседу.
— Короче! — Сотника явно вывела из себя вся эта возня с любовником. — Садись и пиши. Бери листок, ручку и все подробно излагай на бумаге.
— Что писать? — не поняла Виктория Самойловна.
— Ты посмотри на нее, — обратился тот к напарнику. — Дурочкой прикинулась. На кореша нашего накапала, а что о себе писать — не знает! Автобиографию, дорогуша, автобиографию. — Он окинул ее таким взглядом, что у женщины мурашки поползли по спине. — Только не ту, которую ты пишешь, устраиваясь на работу, а ту, которую ты от всех скрываешь. О своей нелегальной деятельности!
— Я поняла, — совсем сникла женщина. — О том, как я занижала вес мяса при загрузке вагонов.
— Умница! Но только все, как на духу. А про Панина ни слова, лишь о своей деятельности.
Из глаз Вихровой катились слезы.
— Вы отнесете мои показания следователю?
— Думаю, что до этого не дойдет, — успокоил ее Тихоня. — Все зависит от твоего поведения.
Более часа налетчики ждали, пока женщина закончит писать свои откровения.
— Все, — произнесла она долгожданное слово.
Тихоня пробежал глазами по исписанным листам и утвердительно кивнул, что означало, что с первым заданием она справилась.
— Теперь ты должна пообещать, что откажешься от своего заявления в милиции, иначе мы пустим в ход твою биографию.
Тихоня, в отличие от Сотника, не угрожал, не повышал голоса, а у Вихровой не было выбора.
— Обещаю.
