Георгий Тушкан - Друзья и враги Анатолия Русакова
— Гони, лети, ты уже опаздываешь! Доедешь за полчаса — полсотни не пожалею!
Когда Анатолий, проверив уровень масла, садился в машину, Ахметов твердил «скорее, скорее» и даже нетерпеливо подталкивал, подсаживая его и обещая уже сотню, если товар будет через полчаса на месте. «А для этого, — сказал Ахметов, — гони!»
Спешить так спешить. Анатолий покажет, на что способен хороший шофер. Ахметов услужливо побежал открывать ворота, и Анатолий, не тормозя, выехал из ворот, повернул направо, газанул и помчался по переулку. Он мысленно представлял себе, как, не сбавляя скорости, подкатит к перекрестку и затормозит перед пешеходами так, что шины завизжат об асфальт и точно остановятся на линии «стоп». Машину он уже знал.
До магистральной улицы оставалось метров пятьдесят, когда метрах в семи перед машиной появилась черная кошка. Она выскочила из подворотни, чтобы перебежать дорогу перед машиной. Первым желанием было газануть и проскочить раньше кошки. Но уже в следующее мгновение Анатолий резко нажал на педаль тормоза и левой ногой выключил сцепление.
Ничего, пусть черная кошка перебежит дорогу. Нашел чего бояться! А еще комсомолец!
Странно! Он не ощутил обычной упругости ножного тормоза. Машина продолжала мчаться по инерции с той же скоростью. Если ее не остановить, она врежется в людей, переходящих переулок. Анатолий нажал на тормоз так, что даже приподнялся над сиденьем. Тормоз не сработал! Он рванул ручной тормоз! Ручка тормоза подалась слишком легко: и этот тормоз не сработал! Еще немного — и машина врежется в людей…
Он перевел скорость на первую и отпустил педаль сцепления. Машину дернуло, будто она обо что-то ударилась. Скорость хода снизилась, но машина все еще катилась. Что делать? Не доезжая пяти метров до пешеходной дорожки, Анатолий свернул направо, в открытые ворота дома. Машина въехала во двор и остановилась. Весь в испарине, с дергающейся щекой, дрожащий от волнения, Анатолий вылез из машины. Он глубоко вздохнул, отер тыльной стороной руки пот со лба и выругался. Что за черт! Почему отказали тормоза? Ведь только пять дней назад он отремонтировал их. И вчера проверял. Мальчишки окружили машину и спрашивали, к кому и зачем он приехал.
Анатолий молча полез под машину. Скоро из-под нее донеслись ругательства. В ручном тормозе не было шплинта, но сам он выпасть не мог… Кроме того, в тормозном барабане, был отвернут штуцер и тормозная жидкость вылилась. Кому-то было надо, чтобы он, Русаков, попал в аварию. Он тоже хорош, не проверил тормоза… Гайку тоже кто-то отвинчивал…
Анатолий попросил старика во дворе купить четвертинку водки и бутылочку глицерину. Пока старик ходил, он налаживал тормоз. Шплинт заменил кусочком проволоки. Когда старик вернулся, Анатолий смешал глицерин с водкой и залил смесь в центральный тормозной цилиндр. Вскоре машина выехала со двора. «Ну и ну! — мысленно повторял Анатолий, обдумывая происшествие. — Не случись черной кошки — спасибо ей! — не затормози из-за нее, быть бы беде. Конечно, машина врезалась бы в толпу пешеходов. Если бы и не сбила никого, то, выскочив на большую магистраль, врезалась бы в машину или ее бы сбили».
Анатолий отвез товар по назначению и вернулся в гараж. Выражение изумления и страха на лице Ахметова подсказали Анатолию ответ на вопрос о виновнике порчи тормозов. Поговорить с Ахметовым не удалось. Он мгновенно исчез. Семсемыч, не дослушав взволнованную обвинительную речь Анатолия, насмешливо спросил:
— Ты где-нибудь заявлял об этом?
— Нет.
Улыбаясь, Семсемыч усадил Анатолия в кресло, присел на ручку и сказал:
— Разве у тебя глаза? Это грозовое небо, откуда сыплются молнии. А губы? Некрасиво сжимать губы в рубчик. Разве так дышит счастливый человек, имеющий работу, учебу и милую? Просто удивляюсь. Думал я — вот пришел в комбинат по-настоящему честный, порядочный человек. Глаз у него зоркий. Заметит недостатки — шепнет мне. Я исправлю. Так нет. Уходит. Что же получается? Я спрашиваю — лучшие люди где? И отвечаю — на фабриках и заводах. Лучшие люди не желают идти в нашу артель. Хочешь не хочешь, а приходится пользоваться услугами таких, как Ахметов. Ахметов клялся мне не ловчить, а ловчит! Я ведь предупреждал тебя?
— Предупреждали!
— Вот так! Да, за случившееся надо Ахметову руки с корнями вырвать. Сволочь! А как узнаешь? Ведь так ловко заметает следы, подлец!
Нет, не верил теперь Анатолий задушевному тону Семсемыча, улыбкам и похлопыванию по плечу. Он спокойно сказал о своем желании учиться, напомнил, что свободно может уйти, пока еще не окончился испытательный срок, и попросил принять от него «Победу», ключи от гаража и машины и тысячу рублей аванса.
— Ладно. Что с тобой сделаешь? Но жаль, жаль… Денег не возьму. Ты их заработал.
Семсемыч пошел с ним к гаражу и по пути рассказывал скабрёзные анекдоты, хохотал и не слыша смеха Анатолия, локтем подталкивал его в бок. Семсемыч сам запер двери гаража и ключи положил в карман. Прощаясь, он положил руку на плечо шофера:
— Если не повезет тебе в жизни, — сказал он, — возвращайся. Возьму.
Анатолий и в этом почувствовал фальшь. Он понял, что Семсемычу хочется отпустить его примиренным с собой.
«Добьюсь, добьюсь, чтобы и Нина ушла отсюда», — сказал себе Анатолий.
— Ушел с работы, — сказал Анатолий матери.
— Уволили? За что?
— Да нет! Сам ушел, не хочу. Шарашкина контора!
— А может быть, не стоило ссориться?
— Да ты что? — Анатолий подробно рассказал о случившемся.
— Ну и слава богу! — сказала мать. — Теперь ты свободно можешь учиться.
— И висеть на твоей шее? Никогда.
— Ну хорошо, хорошо. Но, ради бога, не спеши и подыщи работу хорошую, по своему вкусу… Ведь и Юра и Коля тебе обещали!
Глава XVIII
Друг ли ты?
— А тебе, сынок, какой-то Хлопунов раза три звонил. Говорил, «пусть обязательно поинтересуется Троицким и мне позвонит». О чем он? — сказала Ольга Петровна сыну, который вернулся из школы и сел ужинать.
— Да это о брате Лики…
Не допив чай, Анатолий поспешил к телефону. Он быстро набрал пять цифр, а на последней задержался. Он даже довел девятку до предельной скобы, но, вместо того чтобы отпустить диск, удержал его и задумался. Вдруг Лика откажется разговаривать с ним?
Палец отпустил диск. Раздался продолжительный гудок, потом донесся голос Агнии Львовны. Первым порывом было положить трубку. Пересилив это желание, Анатолий назвался и попросил к телефону Лику. Тут же поспешно добавил:
— Надо посоветоваться по школьным делам.
— Так ведь она с вами!
— Со мной? — удивился Анатолий.
— Конечно! Или Боб чудит? Ведь он сейчас тоже с вами?
— Нет ни его, ни Лики.
— А где же они?
— Не знаю.
— Как не знаете? Я спрашиваю серьезно.
— А я серьезно отвечаю. Ни Лики, ни Боба со мной нет. Я Боба несколько дней не видел.
— Значит, вы не возле кино?
— Я только что вернулся с занятий и звоню из дому.
— Не понимаю… — В голосе Троицкой послышалась тревога.
— А что случилось?
— Боже мой! Я так волнуюсь, голова пошла кругом… Значит, вы ничего не знаете? И Лика вам не звонила?
— Нет, Агния Львовна.
— Что же это? Я ведь просила ее позвонить. Вот характер! Я так поняла, что она поехала к вам, а вместе с вами за Бобом. Зачем понадобилась эта мистификация? Почему Боб чудит? Вы что-нибудь понимаете?
— Но в чем же дело? — Анатолию передалось волнение Троицкой.
Из ее стремительного и сбивчивого рассказа он понял, что у Агнии Львовны произошло с сыном бурное объяснение. Она даже ударила его зонтиком и теперь страшно об этом сожалеет. Но Боб стал просто невыносимым. Последние дни он был взвинчен, груб, вел себя отвратительно… Ссора произошла позавчера утром. Боб ужасно выругался, убежал в чем был и первый раз в жизни неизвестно где провел ночь.
— Первый раз в жизни? — резко спросил Анатолий. — Вы уверены?
Его злила эта недоговоренность. Злила потому, что он чувствовал недоверие к себе.
— Ну, знаете! — возмущенно воскликнула Троицкая, но вдруг тихо спросила: — Значит, няня уже успела наябедничать, что он без нас иногда не ночевал дома?
— Ничего она мне не говорила. Но если вы хотите, чтобы я помог, то говорите все. Начистоту!
— Это наше семейное дело… Я не настолько знаю вас…
— Так как же я смогу помочь?
Троицкая продолжала сбивчивый рассказ.
Оказывается, после ссоры Боб неизвестно где провел ночь. Он не пришел и утром. Сегодня третий день, как его нет. Она обзвонила всех друзей Боба, побывала на даче, даже звонила в больницы. И вот сегодня Павел Авксентьевич вынужден был обратиться в милицию… Конечно, у Боба много недостатков, но он же честен! Да, у него дурные друзья — Пашка и компания. Поэтому приходится считаться с возможными недоразумениями, тем более что Пашка однажды напоил Боба водкой… Агния Львовна запнулась, а затем с необыкновенной горячностью принялась убеждать Анатолия никому не рассказывать об этом. В милиции о Бобе тоже ничего не известно. Обещали принять меры к розыску.
