Андрей Курков - Игра в отрезанный палец
После полубессонной ночи — засыпать на спине было все тяжелее и тяжелее — наступило утро. И только усталость в конце концов сморила Виктора. Сквозь некрепкий сон, скорее даже не сон, а дрему, он слышал все утренние шумы квартиры. Шаги жены, смешное бормотание дочери. Даже движение открываемых и закрываемых дверей было слышно, несмотря на то, что Ира старалась и ходить мимо его дивана на цыпочках, и двери открывала осторожно и практически бесшумно.
Когда жена с Яночкой закрылись на кухне, в квартире наступила тишина. И длилась она, может быть, с полчаса, пока не позвонили в дверь. Этот звонок не разбудил Виктора полностью, но словно вытащил его из сна на поверхность. Он услышал голос жены и чей-то другой голос, кажется, мужской. Слов разобрать было невозможно, да к тому же эти голоса вместе с дверным звонком могли и присниться.
Через пару минут опять все стихло. Виктор попытался повернуться на бок, забыв, что тяжелая, закованная в гипс нога все равно не позволит ему это сделать. Это было какое-то неосознанное движение, словно само тело хотело изменить позу. Не удалось.
Когда Виктор открыл глаза, часы на стене показывали полдень. Подняв с пола костыль, он проковылял на кухню.
За окном светило белесое солнце. На узеньком железном карнизе за окном искрился снег.
— Ира! — позвал Виктор.
Вместо ответа услышал шаги. Жена зашла на кухню босиком, в спортивном костюме.
— Кто-то приходил утром?
— Да, какой-то парень. Предлагал дешевый ремонт… Я сказала, что не нужно. Еще говорил, что может дополнительную антенну поставить для телевизора, чтобы качество было лучше…
— Ты ему открыла двери?
— Но ты ведь дома! Да и он во все квартиры на площадке звонил.
Заметив на лице мужа выражение недовольства, Ира пожала плечиками. Сама поставила на плиту чайник.
— Садись! Кофе хочешь?
Виктор кивнул.
Ира сделала кофе и себе. Села за стол напротив.
— А что Яночка делает? — спросил Вистор. — Кукольный домик убирает.
— Ты знаешь, — задумчиво произнес Виктор, — не открывай больше никому… Я думаю, что авария была не случайной…
— Тебя хотели убить? — испугалась Ира.
— Не знаю… есть подозрение… Не волнуйся. Главное-будь осторожнее!
Допив кофе, жена ушла из кухни, а Виктор выглянул в окно. Погода стояла отличная. Захотелось выйти прогуляться или просто посидеть возле дома.
Ира помогла натянуть на загипсованную ногу спортивные шерстяные брюки.
Надев куртку, он с костылем под мышкой вышел и вызвал лифт.
Уже на улице ощутил слабую боль в ноге, но не придал ей значения.
Действительно, нога скорее ныла, чем болела.
Прошелся вокруг дома. Присел на скамейке у входа в подъезд. Осмотрелся.
Взгляд его остановился на микроавтобусе, стоявшем метрах в двадцати от дома.
Это был грузовой микроавтобус. «Мюллер ЛТД — подвесные потолки» — прочитал Виктор надпись на его боку. В кабине никого не было.
Подумал о потолке в своем кабинете, да и во всем райотделе. Вот где не мешало бы установить такие потолки, чтобы старая штукатурка не сыпалась, да и трещины чтоб были не видны. Но ведь это, наверно, дорого! Хотя там у них потолки высокие, метра четыре — даже с подвесными осталось бы три восемьдесят!
Практически незаметно. Это здесь, в новых квартирах, если подвесные поставить, то и голову не поднимешь…
Размышляя, Виктор вдруг подумал, что вряд ли кому-нибудь пришло в голову ставить подвесные потолки в их доме. А значит, просто кто-то из этой фирмы здесь жил. Может, водитель.
Из подъезда вышли двое аккуратно одетых парней, прошли к микроавтобусу.
Через пару минут он исчез из виду, завернув за угол дома.
Вечером позвонил Георгий.
— Тебя огорчить? — довольно веселым голосом спросил он.
— Давай.
— Ты же в Париж хотел? Теперь не поедешь. Больше не к кому.
— Как не к кому?
— Помощник военного атташе господин Кылимник приказал долго жить.
Выбросился со второго этажа украинского посольства головой вниз. Притом во двор, а не на улицу — видно, не хотел посольство компрометировать…
— Надо было туда лететь, а не под штабом три дня торчать, — огорченно произнес в трубку Виктор.
— Ну, — вздохнул Георгий. — Если б ты не торчал под штабом, его бы и не выбросили… Но что ни случается — все к лучшему. При встрече я тебе подробно объясню, что произошло.
Виктор оживился.
— Когда встретимся? — спросил он.
— Тебе ведь завтра на снятие гипса?
— Да, в три.
— Ну вот после трех я тебе и позвоню.
На следующий день в полтретьего пришла машина из госпиталя и забрала Виктора. Его, словно он еще не ходил, приняли из машины прямо на каталку. Потом на лифте на третий этаж. Привезли, переложили на койку.
В палате все койки были отделены друг от друга белыми непрозрачными занавесками, напоминавшими застиранные и перекрахмаленные простыни. И на каждой лиловела инвентарная печать.
Пришла женщина-врач в белом халате. Подкатила к койке хромированный столик на колесиках. На нем лежали какие-то инструменты. Виктор только хотел было приподнять голову и рассмотреть ее инструментарий.
— Лежите спокойно! — приказала она, охладив его пыл. Механические звуки со стороны его ног доносились минут пять. В какой-то момент Виктор ощутил, как бывшая переломанная нога потеряла в весе, и даже захотелось ее приподнять.
— Полежите теперь минут десять без движений, я вернусь. — сказала врач.
Скрипнула дверь, и Виктор остался в тишине палаты.
— Ну что, с выздоровлением! — прозвучал из-за белой ширмы-занавеси знакомый голос. Виктор обернулся.
— Нога уже не болит?
— Почти.
— Отлично. Тогда поздравляю с возвращением в невидимый строй. Теперь слушай. Пока ты следил за дверью в штаб, мы подбросили фотографии, которые ты привез, одному генералу — его кабинет как раз на втором этаже над дверью. Так, чтобы он мог одновременно и их рассматривать, и тебя через окошко видеть.
Эффект получился отличный. Стальные генеральские нервы не выдержали. Он сделал сразу три ошибки, которыми практически признал себя виновным. Приказал отправить на тебя «МАЗ», дал команду избавиться от Кылимника и — самое глупое — в панике поспешил встретиться со своими сообщниками. Думаю, что и он в ближайшее время выпадет из окна своего второго этажа насмерть — в том случае, если его сообщники не так глупы, каким оказался он. Понимаешь, у этих военных только один козырь в подобных ситуациях — дисциплина. Ходить на цыпочках они не умеют, в шахматы они не играют — все больше в преферанс.
— Теперь известно, кто сообщники? — спросил Виктор.
— Да, — ответил Георгий. — Известно. Но до них нам не добраться. По крайней мере сейчас. Они слишком высоко, да и сам генерал, похоже, является скорее доверенным исполнителем, чем стратегом в этом деле. А дело приобретает государственное значение. Может, даже сам президент рассчитывал на эти деньги…
— Какие деньги? — удивился Виктор.
— Да ладно! Давай пока о твоих планах поговорим. Думаю, что тебе надо готовиться к длительной командировке. Сначала в Саратов, потом дальше.
— А зачем в Саратов?
— Встретиться с женой четвертого. Может, узнаешь побольше про него на случай, если он еще жив. Хороший муж должен как-то сообщать жене о своих делах, особенно если он в «командировке».
Виктор задумался. То, что он уже знал от Рефата, могло вполне быть максимумом возможной информации из Саратова. А значит, поездка в Саратов вообще была не нужна. Разве что для того, чтобы скрыть Рефата как источник информации.
Но последние события настораживали, и уезжать отсюда, оставлять Иру и Яночку одних было опасно. Но ведь Георгий только что упомянул, что после Саратова надо будет ехать дальше!
— А потом что? — спросил Виктор. — После Саратова.
— В зависимости от того, что привезешь. Видишь, съездил в Лондон, и дела сразу пошли в гору. Тебе надо почаще ездить.
— В Париж я уже опоздал, — выдохнул Виктор.
— Почему? Еще попадешь! Кто-то ведь там остался из наших будущих клиентов.
Знать бы кто! Ладно. Сейчас врач придет. Будешь пока исполнять ее указания, а я завтра перезвоню.
И точно. Как только Георгий замолчал, дверь в палату открылась, и вошла врач.
— Ну как? — спросила, подойдя к изголовью койки.
— Нормально. Не болит.
— Тогда поднимайтесь.
Виктор уселся на койке. Опустил ноги на пол. Нога, с которой сняли гипс, все еще казалась легче здоровой.
— Вас отвезут домой. Начинайте разрабатывать ногу, но осторожно. Вот вам упражнения, — она передала два листка с отксеренным текстом и рисунками, иллюстрирующими упражнения. — Ходить пока лучше с костылем или палочкой.
Нагрузки добавлять постепенно — там все написано!
Отблагодарив врача, Виктор, подпихнув под мышку костыль, дошел до лифта.
Лифтерша, крупная пожилая женщина тоже в белом халате, нажала на кнопку, и громоздкий госпитальный лифт пополз вниз.
