Василий Веденеев - Игра без правил
Поставив принятую посуду в ящик, Жедь вышел через заднюю дверь во двор. Там потный Ворона таскал ящики, выстраивая из них пирамиду, нагромождая пустую тару — которой якобы нет — около глухого забора. В стороне, устроившись на обрубке бревна, сидел Олег Кислов, наблюдая за Гришкой, уже умаявшимся от непривычного усердия.
— Кончай! — скомандовал Витек, вынося из подсобки бутылку водки и арбуз. — Шабаш на сегодня, отвоевались.
— Пора бы, наломались, как папы Карлы, — привычно ставя в тенечке ящик и накрывая его газеткой, согласился Ворона. — Давай, Олег, — предложил он Кислову, — присаживайся, закусим.
Жедь с хрустом разрезал арбуз, истекавший сладким соком, нарубил его большими ломтями и разложил на импровизированной скатерти. Олег принес стаканы, Ворона открыл бутылку и разлил. Выпив, он жадно впился зубами в мякоть арбуза, начал плеваться косточками, а насытившись, закурил и в ожидании, пока нальют по второй, замурлыкал:
— «А деньги советские крупными пачками с полок глядели на нас…»
Жедь покосился на него и усмехнулся. Аккуратно выковыривая ножом косточки, он закусывал не спеша, продлевая удовольствие. Олег пить отказался и ограничился арбузом.
— Опять пикник?
Ворона оглянулся — сзади стоял Лыков. Сделав шаг вперед, он протянул руку и ловко ухватил бутылку за горлышко:
— Водочка? И не стыдно по такой жаре?
— А что? Выпить нельзя? — окрысился Гришка. — Уговору такого не было, чтобы запрещать.
— Раньше, милый мой, — отставляя в сторону бутылку и присаживаясь на свободный ящик, пояснил Лыков, — ты был кем? Простым угонщиком транспортных средств. Не исключаю, что близорукие следователи и судьи не разглядели в тебе вора и осудили по другой статье, которая, впрочем, ничем от воровства не отличается. Угнал, продал… А теперь?
— Чего теперь? — набычился Ворона. Хотелось выпить, а тут приперся этот и давай права качать. Хватит, пожалуй, у него в холуях ходить, пора когти рвать и нырять в тину, зарыться в нее и носа не высовывать. Может, еще разок сходить на дело с этими вольными стрелками и пошабашить?
В последний раз он не сплоховал, успел заскочить в комнатку и схватить пиджак, вытащить из него бумажник и деньги, утащить шкатулку. Витька Жедь прячет золотишко, скрывает, поганец, от всех, а от глаз Гришки не скрыл. Надо хапнуть еще деньжат, прихватить золото, спрятанное Жедем, и сделать этим умникам ручкой. Но пока пусть себе выкаблучивают. Помолчим — не стоит лезть на рожон.
— Теперь? — усмехнулся Аркадий. — Теперь ты занялся более серьезными делами, которые любой, даже начинающий юрист квалифицирует как соучастие в разбойном нападении и преднамеренном убийстве.
— Ладно тебе, — миролюбиво оборвал его Жедь и, взяв недопитую бутылку, к удовольствию Вороны, разлил остатки водки по стаканам. — Взялся тут, понимаешь. Лучше скажи, когда пойдем?
— Наш миллионер в милицию не ходил? — выбрав себе ломоть арбуза, поглядел ему в глаза Лыков.
— Нет. — Витек выпил и вытер рот. — А у второго менты все облазили. Третий, как мышь, притаился, носа на улицу не высовывает.
— Малый тот не помер? — подрагивающими от волнения пальцами вытягивая из пачки сигарету, спросил Кислов.
— А ты сам как думаешь? — выплевывая косточки, скривился Аркадий.
— Дай бог, чтобы живой был, — вздохнул Олег. — А то ты вдруг про убийства.
— Дурак! — сплюнул Лыков косточку. — Его уже похоронили давно. Можешь цветочки отнести на могилку.
Кислов, ломая спички, прикурил и обессиленно привалился спиной к забору. Ворона опустил руку с зажатой в ней арбузной коркой и, обведя сидевших вокруг ящика побелевшими глазами, предложил:
— Может, оборвемся? Все разом…
— Оборвемся, — передразнил его Витек. — Куда, дурья башка?
— А чего, он прав, — неожиданно засмеялся Аркадий. — Уматывать надо, но… за границу! Здесь делать нечего, но и за кордоном с теми бабками, которые у нас сейчас есть, тоже не рай. Вот возьмем их казначея, гражданина Хомчика, разживемся камушками, валютой и золотишком, тогда и двинем в турпоездочку в капстраны. Деловой человек там всегда ко двору.
Ворона отбросил корку, вытер руки о халат — такой же, как у Жедя, — и закурил. Опять новость, вон куда загнул ушлый Аркашка, за кордон манит. Чего там делать Грише Анашкину? Кругом чужие, лопочут на непонятных языках, своих блатных у них хватает, если судить по фильмам и газетам, а тут притащится из Москвы некий Ворона и… Нет, не дело задумал Лыков, ох не дело. Действительно, пора от этой компании отваливать.
Гришка живо представил себе, как он вскрывает какой-нибудь роскошный кадиллак, а в него, не спросив фамилии, начинает палить из крупнокалиберного кольта ихний полицейский — это не наши, родные постовые, те ребята серьезные, враз укатают свинцом в лобешник. А если угонишь там тачку, то кому продать? Лыков грозится ехать уже с деньгами, но ведь и деньги могут отнять? Нет, пора, Гриша, плести тебе лапотки.
— Котенев из дома ушел, — сворачивая газету с остатками пиршества, сообщил Жедь.
— Как? — Новость поразила Лыкова. — Чего же ты… Когда ушел, куда?
— На днях. К бабе своей подался, — выбрасывая огрызки в стоявшее у порога подсобки грязное ведро, пояснил Витек. — Но…
— Что еще? — вскинулся Аркадий. — Ну, не тяни!
— Не нравится мне это, — возвращаясь на свое место, закончил Жедь.
— А я ее видал, — осклабился Ворона, — ничего бабец, подходящая. Сам бы у нее пожил, если бы пустила.
Олег Кислов покосился на него и презрительно сплюнул. Заметив это, Лыков усмехнулся:
— Потом тебе подарю, забавляйся, — и повернулся к Жедю: — Адрес ее есть?
— Знаем. Только неспроста он из дома умотал, пакость какую-нибудь затевает, — вздохнул Витек. — Не нравится мне это, — повторил он и выжидательно уставился на Аркадия.
— Тебе больше нравится бутылки по дешевке принимать? — обозлился Лыков. — Сейчас важнее другое! Жалкие копейки можешь потом собирать, чтобы за нос водить тех, кто будет интересоваться, откуда у тебя появились средства на роскошную жизнь. Так, у нас остался гражданин Хомчик? Хватит ждать, пойдем к нему. Будет отнекиваться, погреем пятки, но без денег и ценностей не уйдем.
— А вдруг не он казначей? И у него нету ничего? — мрачно спросил Кислов. Мысль об убитом в квартире Лушина парне не отпускала его, придавив тяжестью. Что теперь с ними будет, если попадутся?
— Если они пустые, то Котенев уже давно бы все пороги в ментовке оббил, я же вам объяснял, — терпеливо повторил Лыков. Нельзя сейчас, перед решающим моментом, дать приятелям расслабиться, расползтись по углам. — Искали мы плохо, поторопились. Не найдем у Хомчика, опять направимся к Мишке-миллионеру, все перевернем, но отыщем: либо у него дома, либо у его бабы.
— Олег дело говорит, — неожиданно вступил в разговор Ворона. — Что делать, если не найдем? Сейчас думать надо, потом поздно будет.
— Не найдем? — выкрикнул Аркадий. — Тогда тебя повесим, но не за шею! Ведь это ты нам про миллионы байку принес. Или забыл? А теперь, как дешевка, начал раком пятиться? — Глаза у Лыкова налились кровью, щеки нервно вздрагивали, и Жедь испугался: таким он Аркадия еще ни разу не видел. Неужто пролитая кровь так может изменить человека? Был один, а после стал другой?
— Тихо, мужички, тихо! — загораживая собой Анашкина, примирительно сказал Витек. — Не хватало еще промеж собой…
Аркадий немного успокоился и, знаком отозвав в сторону Жедя, отошел с ним к калитке. Посопел, все еще до конца не отойдя от вспышки гнева, а потом шепнул:
— Надежды на них мало, Витя. Пойдут, но повернуть на другую дорожку могут. Ты Гришку от себя не отпускай далеко…
Таксист позвонил, когда Иван уже устал ждать и почти перестал на него надеяться.
— Купцов? — на всякий случай осведомился Зуев, услышав знакомый голос в трубке. — Привет. Я тут подумал насчет нашего разговора, помнишь?
— Конечно.
— Вот. Перехрюкали тут кое с кем, по старой памяти. Отверточку можешь выбросить, не моя она. Понял?
— Это точно? — улыбнулся Иван. — Вдруг еще пригодится?
— На мне нет грехов, — засопел таксист. — Съезди в новые гаражи, поищи там Свекольного. Он тебе полную раскладку даст. А меня больше не беспокой, я тебя Христом Богом прошу. Нервы не выдержат в следующий раз…
В гаражи поехали вдвоем с Бондаревым. Путь из центра оказался неближним — сначала на метро с пересадкой, потом на автобусе. Выйдя на нужной остановке, они с тоской оглядели подплывавший рыжей глиной пустырь, через который предстояло идти, и, вздохнув, отправились отыскивать тропку, ведущую к гаражам.
Тропка действительно нашлась — скользкая от грязи, оставшейся после вчерашнего дождя.
