Евгений Сухов - Напролом
— На колени, падла!
Истерически рыдая, Марина упала на колени. Ожидая удара лезвием, в ужасе закрыла глаза.
Норвежец поднял с ковра плетку и с остервенением стал стегать девушку. Марина наклонила голову и закрыла лицо руками.
— Эй, ты чего, красавец? Мы так не договаривались! — раздался где-то рядом разгневанный женский возглас.
Не на штуку встревоженная криками и рыданиями подруги, в спальню ворвалась Татьяна, которая уже собралась было обслужить Лифта в соседней комнате.
— А ну пошла вон, мразь! — заорал Норвежец. Он только вошел в раж и был очень раздосадован неожиданным вмешательством.
Марина подняла на подругу заплаканное лицо.
— Та-а-ня! Помоги! — завыла она. — Он убьет меня!
Норвежец замахнулся, но Таня встала перед ними попыталась вырвать плетку у него из рук. Тогда он отбросил плетку в сторону и, переложив в правую руку клинок, ударом крест-накрест в два взмаха вспорол ей горло.
Таня пошатнулась и упала на спину, прижав ладонь к рваной ране, из которой хлынула кровь. Потом поднесла окровавленную руку к лицу. Казалось, она еще не поняла, что с ней произошло. Из ее рта вырвался сдавленный хрип.
Марина от ужаса потеряла дар речи. Она стояла на коленях, прижав обе руки к губам, и даже не могла закричать.
В дверях спальни появился раздетый, в одних трусах. Лифт.
— Что за фигня? — воскликнул он, осторожно заходя в комнату и глядя на лужу крови на ковре.
Казалось, труп девушки не произвел на него особенного впечатления. Почесав в затылке, он брякнул:
— А эта… жива? — и кивнул на Марину. Норвежец в изнеможении опустился на кровать, тупо переводя взгляд с живой шлюхи на мертвую. Норвежец только сейчас, похоже, осознал, что произошло. Хмель мигом выветрился из его головы.
— Водки мне, Сережа. Башка трещит…
Лифт наклонился над убитой. Хотел пощупать пульс, но, увидев глубокие раны на шее, решил, что этого делать не стоит. Поздно.
— И чего будем с ней делать? — спросил он.
— Вывезти ее отсюда надо. И тут все прибрать…
Лифт взглянул на валявшуюся на полу плетку и все
понял. Норвежец был любителем таких забав. Редкая девка уходила от него без синяков и кровоподтеков Однако, схватившись за перо, он явно перегнул палку.
— М-да-а-а, — протянул Лифт, — дела…
Он выбежал из комнаты и минуты через три вернулся с мобилой в руке.
— Я Гошке сказал — сейчас он водки принесет от стола. И как мы ее будем вывозить? — кивнул он на тело девушки.
В дверях показался охранник с бутылкой водки и стаканом. Стараясь не глядеть на окровавленный труп, он подошел к хозяину. Норвежец выхватил у него из рук бутылку и припал к горлышку. С бульканьем глотнул три раза.
— Надо закопать паскуду, и концы в воду, — отдышавшись, прохрипел он.
— А с этой что делать? — указав на съежившуюся Марину, поинтересовался Лифт.
— Решим. — Норвежец еще раз присосался к бутылке. Чем больше он пил, тем, казалось, становился трезвее. Видно, мощный выброс адреналина вернул его к действительности.
Соображал он теперь вполне ясно и четко. Вторую шлюху, естественно, надо мочить. Тут даже думать не о чем. Потом закопать обеих в лесу и место забыть. С этим вопросом ясно. Его больше беспокоило другое: кроме этой шлюхи, свидетелем убийства оказался охранник, который принес ему водки. Конечно, это его человек, он ему доверяет. Но не настолько, чтобы быть на сто процентов уверенным, что тот никогда не проболтается. Ну да ладно, об этом можно будет подумать и завтра.
Норвежец уже принял решение:
— Значит, так, Лифт. Организуй вынос тела. Заверните ее в тряпку или запакуйте в мешок… В общем, сам придумай! Отвезите отсюда подальше и — в землю. И чтоб никаких следов! Ты понял?
Он присел на корточки перед все еще стоявшей на коленях Мариной:
— Так, теперь с тобой. Жить хочешь?
Марина вскинула голову. Неужели у нее есть хоть один шанс остаться в живых? Испуганно закивала.
— Понятно. Так я и думал. Вот что, девочка… Тебя как звать-то?
Та силилась что-то произнести, но язык отказывался ей повиноваться.
— Ладно. Потом. Слушай меня внимательно. Если ты пообещаешь мне молчать о том, что тут случилось, мы тебя отпустим на все четыре стороны. Обещаешь?
— Да, — хрипло произнесла Марина, — обещаю. Я никому ничего не скажу. Поверьте мне. Никому!
— Вот и отлично! — весело сказал Норвежец и, поднявшись, обернулся к Лифту: — Так, братан, когда труп закопаешь, то девочку отпустишь! Ясно?
При этом он несколько раз подмигнул ему. Лифт все понял.
— Тогда пусть с вами сейчас и едет. А ближе к шоссе ее выпустите. Или лучше до города довезите. Кстати, как вы сюда добрались? — Этот вопрос был обращен уже к Марине.
Та, сглотнув слюну, выдавила:
— На тачке. Знакомый подвез.
Этого еще не хватало! Норвежец мысленно выматерился.
— Знакомый? А где он сейчас?
Марина, не раздумывая, ответила:. — Так он уехал уже. Не стал ждать нас. Уехал…
— А кто такой? — не унимался Норвежец.
— Без понятия. Это… ее. Танин знакомый!
На убитую подругу Марина старалась не смотреть. Ее тошнило от запаха крови, от ужаса пережитого. В голове мутилось, она удивлялась, как еще до сих пор не потеряла сознание.
— Спускайся вниз и подожди там. Посиди немного, пока пацаны здесь приберут.
. Марина торопливо оделась и спустилась в зал. За длинным столом сидел один гость — он безмятежно спал, положив голову на локоть, и не ведал, что случилось полчаса назад в спальне наверху.
Наконец пришел Норвежец и сказал ей:
— Все. Давай дуй с пацанами. Они тебя до шоссе подбросят. Лады? Иди. И забудь о том, что ты тут видела!
Повторять дважды ей было не нужно. Спотыкаясь на длиннющих каблуках и сжимая в руках сумочку, Марина пулей слетела вниз по лестнице. Двое братков тащили завернутое в ковер тело несчастной Таньки. Ничего не видя и не слыша, Марина точно под гипнозом выполняла приказы. Подошла к стоявшему возле ворот черному джипу, села на заднее сиденье. Только бы выехать отсюда! Ни о чем другом она больше думать не могла.
И как это ей хватило ума сказать, что Валера не остался их ждать в лесу? Наверняка и его бы убили! И ее сейчас непременно убьют… Так она и поверила этому садисту, как же! Только бы улучить удобный момент и дать деру! Но как?
Холод пробирал ее до костей.
За руль сел охранник, который выходил и обыскивал их. Лифт и еще один уселись сзади, блокируя Марину с двух сторон.
— Ну что, красотка, поехали? Да не трясись ты. Дело сделаем — и отпустим. Хозяин так велел, сама же слышала. А слово хозяина — закон.
Они выехали за ворота. Марина невольно оглянулась. Сзади, в багажном отсеке, лежал ковер и две лопаты. Ей стало так жутко, что стоило больших усилий не закричать. Скоты! Ну, подождите, сволочи! И она тут же одернула себя: о чем это ты, дурочка? Рано тебе еще о мести думать. Самой бы живой выбраться. До места ждать нельзя, надо драпать раньше. А то привезут, могилу выроют, там же ее кокнут и вместе с Танькой закопают…
Марина затравленно огляделась и заерзала. Лифт положил ей руку на колено и стиснул пальцы.
— Спокойно, спокойно, красуля. Чего дергаешься? Не делай глупостей, а то ведь и пальнуть можем сгоряча.
Сильные пальцы стальными крючьями впились ей в ногу, но Марина терпела. Сейчас думать о побеге было бессмысленно. Ей просто не дадут выбраться из салона. А вот когда остановимся, нужно будет сразу же бежать.
Лифт вгляделся во тьму за окном и сказал:, — Леха, хорош. Давай здесь где-нибудь.
Водитель возразил:
— Да мы же едва отъехали. Давай хоть в лес немного углубимся.
— Нет, — отрезал Лифт, — тормози тут. Здесь земля мягкая, а дальше может скальная порода пойти. Кто его знает, как получится. До утра хочешь копать? Тормози.
У Марины заколотилось сердце. Она вспомнила, что где-то здесь их с Танькой должен ждать Валера. Точно, они же здесь ехали. Вот эта дорога, а вот поворот. За поворотом он и должен стоять. Вот бы добежать до него! А почему бы и нет? Тут от силы метров двести. Но ведь эти сволочи наверняка стрелять начнут…
