Картер Браун - Том 23. Джентльмены предпочитают блондинок
— У вас просто дар излагать все очень ясно и логично, — заверил я его.
— Очень рад это слышать, — серьезно воспринял он мою похвалу.
— Помнится, вы говорили, Пейс, еще в Нью-Йорке, что это межплеменные распри. Мы поставляли оружие представителям племени имрода, которые восстали против правления племени большинства нкриа. Не могло ли так случиться, что главари нкриа подкупили де Плесси, чтобы он осуществил это вредительство?
— Дорогой юноша! — Пейс выразительно посмотрел на меня. — Нельзя же быть до такой степени наивным! Если бы вожаки племени нкриа знали, что вы собираетесь доставить на остров партию оружия, чтобы помочь племени имрода организовать восстание против них, разве они стали бы ждать вашей высадки и устраивать вам такой теплый прием?
— Вы правы, — не мог не признать я его аргументации. — Я сморозил глупость.
— Во всяком случае, — продолжал он, — не знаю, что вы собираетесь делать с де Плесси, и не хочу знать. Меня интересует только фамилия того человека. Скажите, когда мне следует опять связаться с вами?
— Дайте мне еще пару дней, — попросил я. — К тому времени что-то обязательно прояснится.
— Буду рад, когда все закончится, — молвил он. — Честно говоря, мое начальство начинает уже метать икру в связи со всем этим делом, подходя к нему очень требовательно. Но это мягко сказано…
Он допил очередную порцию спиртного и поднялся:
— Желаю удачи, Донован!
— Спасибо, Эверард, — поблагодарил я.
Примерно через двадцать минут после ухода Пейса в дверь кто-то отрывисто постучал: оказалось, это возвратились Хикс и Муара. Оба двигались медленно, пружиня на каждом шагу, осторожно выставляя одну ногу перед другой и крепко прижав руки к бокам, будто опасаясь, что вот-вот рассыплются на части.
— Расскажи ему! — приказал Хикс брюнетке.
Лицо Муары приобрело темно-серый оттенок, вокруг глаз — темные круги, как после чрезмерного переутомления. Она молча посмотрела на меня.
— Расскажи же ему! Давай! — настойчиво повторил Хикс.
Ее лицо словно одеревенело.
— Я просто хочу извиниться, — пробормотала она. — Мне очень жаль, что я наговорила вам столько гадостей.
— Мистер Донован… — подсказал Хикс.
Она прикусила нижнюю губу, через силу заговорила снова.
— Мистер Донован, — послушно повторила она.
— С вашей стороны очень любезно добровольно принести извинения, — похвалил я.
Она взглянула на Хикса:
— Можно мне теперь уйти?
— А почему же нет? — милостиво разрешил он.
Муара повернулась и медленно пошла из комнаты, еле волоча ноги. Хикс подошел к стойке бара, налил себе спиртного; на его лице появилась едва заметная самодовольная ухмылка. Я посмотрел на стрелки своих часов.
— Прошло три часа с тех пор, как вы удалились, — заметил я. — И даже на кофе не сделали перерыва?
Ухмылка Хикса стала заметнее.
— Видите ли, я давно не занимался этим, старина! И понял, что девица больше похожа на спринтера. Ее не хватает на длинные дистанции!
— В извинениях не было необходимости, — заметил я.
— Она сделала это не в пику вам, — иронично пояснил он. — Это то, что называется выработкой психологического превосходства, верно? Если она не выполнит того, что я заставляю ее сделать, то ей влетает. Поэтому когда вы ей приказываете что-то сделать в первый раз, а делать ей этого ужасно не хочется, то вы все-таки настаиваете на своем. Тогда второй раз такая же штука проходит чертовски проще.
— Ты законченный негодяй, Хикс, — наградил я своего камердинера весьма сомнительной похвалой.
— Она не лучше, старина, — с легким сердцем отозвался он. — Но у нее потрясающие тити!
— К нам приходил Пейс. — И я, уйдя от этой темы, передал Хиксу вкратце состоявшийся недавно разговор. Он так заинтересовался, что на время даже забыл о своей выпивке.
— Вы считаете, Пейс говорит правду? — спросил он, когда я закончил излагать суть разговора.
— Думаю, да, — кивнул я.
— И что вы собираетесь в этой связи предпринять?
— Купить завтра утром подержанный «ренджровер», — ответил я. — Чтобы мы могли катить на этой неприхотливой, выносливой машине по горам и весям и не зависеть от дорог с твердым покрытием. Загрузив тачку кое-каким снаряжением из своего арсенала, мы поедем взглянуть на эту уединенную ферму.
— Правильно! — Лицо Хикса заметно просветлело. — Вот теперь вы говорите дело! Когда вы стояли здесь и позволяли тем ублюдкам раскрывать свои пасти, у меня возникло неприятное ощущение, что вы иногда становитесь мягкотелым.
— Это все от легкой жизни, — мрачно произнес я. — Мне надо некоторое время побродить по джунглям.
— Когда это, черт подери, вы в последний раз бродили по джунглям, старина? — фыркнул Хикс.
— В 1968-м, — быстро выпалил я. — То была охотничья экспедиция, и я обрызгал кровью свою первую кинокамеру.
— Чертовски шумное мероприятие! — проворчал он, думая, видимо, о чем-то своем.
— Ты испытываешь какие-то сентиментальные чувства в отношении Муары Стевенс? — спросил я. — Какую-то грусть после физической близости с ней или что-нибудь похожее в этом роде?
— Вы, наверное, изволите шутить, старина! — Он непонимающе уставился на меня. — Ей захотелось переспать со мной, и я доставил ей большее удовольствие, чем она предполагала. Все очень просто.
— Она выглядела действительно утомленной, — напомнил я.
— Еще бы!
— Вы, наверное, сразу же прыгнули в кровать?
— Я просто измотал ее, — весело прихвастнул Хикс. — Несчастная потаскушка!
— Поэтому, возможно, именно сейчас стоит ее побеспокоить еще раз?
— Что это еще такое вы задумали на этот раз? — Он подозрительно вперил в меня свой осуждающий взгляд. — Разве вы недостаточно накатались вчера на этом паршивом водяном матрасе? Разве вам не хватит этих впечатлений на несколько деньков?
— Пошли, — пригласил я его, вместо ответа.
Он опрокинул свое спиртное одним большим залпом и последовал за мной. Я слегка подергал ручку двери в номер Муары и понял, что она заперта. Хиксу потребовалась пара минут, чтобы сбегать к Финчли и взять ключ. Я отпер дверь, и мы бесшумно вошли в номер. Шторы были плотно задвинуты, совершенно не пропуская сумеречный свет с улицы. А в неярком освещении ночника на столике возле кровати мы увидели крепко заснувшую на ней брюнетку. Я притворил дверь, запер, а ключ положил в карман. Потом включил верхний свет. Муара протестующе крякнула и натянула на голову одеяло.
— Отнеси ее в ванную, — приказал я.
Хикс тупо уставился на меня.
— Зачем? — спросил он.
— Делай, как я велю! — нетерпеливо бросил я.
— Ладно, — неохотно согласился он.
Подойдя к кровати, он осторожно потряс за руку Муару и сказал:
— Просыпайся!
Она второй раз протестующе крякнула и перекатилась на живот.
— У тебя нет необходимых навыков, — слегка пожурил я Хикса.
И, взявшись за конец одеяла, я скинул его к изножью кровати. Потом звонко шлепнул по открывшейся голой заднице брюнетки. Все тело ее вздрогнуло, скорчилось от боли, и она издала оглушительный вопль. Я схватил ее запястье и стащил с кровати на пол.
— Что?.. — заморгала она, глядя на меня. Ее лицо побелело от ярости. Потом она кое-как поднялась на ноги. — Какого дьявола вам здесь понадобилось?
— Нам необходимо поговорить, — ответил я. — Но не здесь, а в ванной.
— Вы спятили! — прорычала она. — Я могу убить вас за то, что вы сделали. Кто, черт возьми, позволил вам врываться…
Время было неподходящее, чтобы затевать препирательство. Поэтому я схватился рукой за мочалку черных вьющихся волос в верхней части ее длинных, стройных ног и, крепко сжав пальцы, потащил ее к ванной комнате. Она издавала все новые и новые отчаянные вопли, но вынуждена была тащиться за мной, ибо другого выхода у нее не оставалось. Я ослабил захват только тогда, когда открыл стеклянную дверцу душевой и, упершись ладонью в ее живот, втолкнул ее в кабинку. Она зарыдала от ярости и унижения, и я решил, что многого не добьюсь от нее, если как-то не остужу ее пыл. Протянув одну руку за ее спину, я отвернул на полную мощность кран с холодной водой, удерживая саму ее другой под душем. Рукав моего пиджака промок, но я подумал, что иногда приходится приносить жертвы. Я продержал ее под холодным душем примерно пару минут, и она перестала сопротивляться, пытаясь выскочить из-под холодной струи. Когда я закрыл кран, она стояла на месте и вся тряслась. Волосы превратились в намокший войлок, плотно прилипший к голове. Мокрая курица в этот момент, наверное, по сравнению с ней выглядела бы значительно лучше.
— Нам надо поговорить, — снова заявил я. — Я буду задавать вопросы и хочу услышать на них ответы. Никаких визгов, никаких оскорблений, вы понимаете?
