Виктория Платова - Такси для ангела
— Что он вынул? — процедила Софья. — Гнусный тесак.
— И гнусную связку ключей, — процедила Tea.
— А еще?
— Все, — процедила Минна.
— Вы не очень-то наблюдательны, — бухнул Чиж. — Фланелевая салфетка! Ботболт носил с собой в кармане фланелевую салфетку. И очень часто ею пользовался.
— Да-да… Все время ею что-то протирал, — осенило Софью.
— Как будто затирал отпечатки! — осенило Tea.
— Как будто он преступник! — осенило Минну. — А может, он и есть убийца?!
— Нет, — поспешил разочаровать беллетристок Чиж. — Не думаю. Мне кажется, его единственное преступление состоит в том, что он питает патологическую склонность к чистоте и порядку. Такие случаи известны в клинической психиатрии. Чистота и порядок становятся манией, навязчивой идеей. Сама идея беспорядка и хотя бы малейшего намека на хаос для таких людей невыносима. Вы заметили, какой порядок царит в доме?.. И вот именно этим свойством Ботболта и воспользовался наш убийца. Я перехожу к главной части версии и прошу внимательно выслушать ее, чтобы оценить красоту замысла. Итак, как я уже говорил, Ботболт возвращается на кухню и наливает в бокал шампанское. Убийца следит за ним из-за приоткрытой двери. Убедившись, что бокал на подносе один и Ботболт вместе с шампанским двинулся в сторону зала, убийца немедленно появляется на кухне, географию которой уже успел изучить досконально. Он знает, что вплотную к этой потайной двери примыкает шкаф со стоящей на нем керамикой. Что делает убийца?
— Что? — насторожились детективщицы. — Что делает убийца?!
— Убийца сбрасывает ближнюю к нему вазу на пол и спокойно удаляется.
— Только и всего? — разочарованно протянули все трое классиков жанра. — На что он рассчитывал?
— Это был гениальный ход и гениальное использование психопатических наклонностей другого человека. — Чиж с опаской оглянулся на дверь оранжереи, из которой в любую минуту мог появиться психопат Ботболт. — Убийца знал, что Ботболт обязательно вернется, услышав шум на кухне. Шум означал нарушение порядка. И Ботболт, ведомый своими психопатическими наклонностями, действительно вернулся. С полпути. И что же он увидел?
— Что? — Беллетристки смотрела на Чижа во все глаза. — Что такого он мог увидеть, кроме разбитой вазы на полу?
— И небольшой лужицы воды, — добавил Чиж. — Но это была не просто разбитая ваза! И не просто пролитая вода.
— А что же еще? — коллективно перепугались дамы.
— Это были попранные устои. Покушение на гармонию. Зловещее родимое пятно на теле чистоты и порядка. И Ботболт, опять же ведомый своими порочными аккуратистскими инстинктами, отставил поднос с шампанским. И принялся собирать осколки. И вытирать лужицу. Тотчас же. Немедленно. Забыв о том, что в зале его ждут девять человек, включая меня. Девять гостей его хозяина. На приведение кухни в первозданный вид у Ботболта ушло чуть больше минуты, а у убийцы эта минута появилась. Как раз для того, чтобы, не затрачивая особых усилий и не сбивая дыхания, вернуться в зал и присоединиться ко всем остальным. В течение этой минуты он успел практически все: бросил на пол платок, зарыл под пальмой перстень… Впрочем, он и сам знает, что сделал. Лучше, чем кто бы то ни было.
Чиж вытер со лба бисеринки пота и обвел глазами притихших беллетристок. И притихшую Дашку. И совсем уж притихшего Райнера-Вернера. Но снова, как и пятнадцать минут назад, даже не взглянул в мою сторону. Нельзя сказать, чтобы это как-то особенно расстроило меня, но… Лучше бы мы с Райнером-Вернером уединились в каком-нибудь укромном уголке. Под раскоряченными стволами манго. Под раскоряченными ступнями Будды…
— Я прав? — спросил Чиж, обращаясь ко всем сразу. И только к одному.
К убийце.
Все инстинктивно почувствовали это и отступили — и от Чижа, и друг от друга. Теперь каждый был сам за себя.
— Ну что ж, ваша версия не лишена оригинальности, Петр! — с легкой завистью заметила Софья. — Совсем не лишена оригинальности.
— Очень поэтично, — с легкой завистью заметила Минна. — Жаль, конечно, что не пролилось ни одной капли крови. Кровь бы украсила ваш рассказ, сделала бы его законченным…
— А вам все кровь подавай, дорогая Минна! А я так скажу. Здорово! Просто здорово! — с легкой завистью заметила Tea. — Думаю, что все так и было на самом деле. Если… Если убийца не Ботболт. Ведь ему-то вообще не составило бы никакого труда отравить Аглаю. И потом, не забывайте, что история о вазе известна вам.., и нам соответственно.., только с его слов. Стоит ли так слепо доверять показаниям психопатического азиата?
— Стоит.
— Вы уверены в этом?
— На сто процентов. Предложенная мной схема слишком сложна, чтобы быть озвученной таким типом, как Ботболт. Об этом мы с вами уже говорили. И потом, не забывайте, что в доме совершено еще два убийства.
Два второстепенных убийства, две второстепенные смерти двух малозначащих мотыльков, прилетевших на свет главного преступления: убийства Аглаи.
— Именно эти два убийства… Несчастных Доржо и Дугаржапа. Они полностью исключают мысль о виновности Ботболта. С кем с кем, а с соплеменниками, и к тому же с соплеменниками, находящимися в подчинении, Ботболт всегда мог договориться. Это в худшем случае.
— А в лучшем? — спросила Tea.
— А в лучшем они бы действовали заодно. Надеюсь, хоть это понятно?
— Но тогда каким образом убийца смог добраться до этих молодых людей… Доржо и Дугаржапа? И каким образом он заставил их выпить яд?
— Думаю, он просто предложил им шампанское. Ту самую бутылку, которая стояла на кухне, а потом исчезла. И думаю, что это сделала женщина. Женщине легче было вступить с ними в контакт…
Заявление об этом вызвало в стане женщин настоящий переполох.
— Что это за дискриминация по половому признаку? — возмутилась Минна.
— Что за женоненавистнические настроения? — возмутилась Tea.
— На вашем месте, Петр, я бы подумала, прежде чем бросаться подобными словами! — возмутилась Софья. — И что это значит: “вступить с ними в контакт”? В какой контакт?
— Известно в какой! — Минна поправила брошку на груди. — В тот самый, который маячил у них на экране. Вы пошлый человек, Петр!
— Я совсем не это имел в виду… — стушевался Чиж.
— Это! Именно это! — отбрила его Софья. — И если уж на то пошло, то оба покойных были законченными пьяницами. Об этом нам известно со слов самого Ботболта, вы же не будете отрицать?
— Нет.
— Тогда совершенно логично напрашивается вывод: пьянчужки легко вступят в контакт с каждым, кто поманит их бутылкой! И мужское-женское тут ни при чем… Другой вопрос: как убийца, вынес бутылку из кухни?.. И остался незамеченным. Ведь это произошло уже после того, как Аглая была убита, насколько я понимаю.
Сделав свой ход, Софья пристально посмотрела на мулатку.
— А что это вы на меня уставились? — заволновалась Tea.
— Ведь это вы нашли их?
— Да, я. Ну и что из того?
— И привлекли к ним всеобщее внимание!
— А что я должна была делать? Обнаружить тела и молчать в тряпочку? И делать вид, что ничего не произошло?!
— Нет, конечно… Но в аппаратной оказались именно вы. Вы, а не кто-то другой. И потом, эта ваша жилеточка… От Гая Маттиоло. С нашитыми кармашками… От Теодоры-Эйприл-Вивиан-Октавии Мкамбе, думается мне… — Софья подмигнула мулатке. — Бутылка шампанского туда влезет, как вы думаете?
— Не влезет!
— А я чую, что влезет! Может быть, проверим? Вы, пользуясь всеобщей суматохой, поисками телефонов и сотовых, а также коллективным походом в оранжерею… Вы проникли на кухню, спрятали бутылку в жилетке…
— На кухню никто не входил, — раздался за спинами Tea и Софьи голос Ботболта. — Я следил за коридором. По нашей договоренности с Петром.
Tea послала буряту благодарную улыбку.
— Ну что, удалось наладить телефон? — спросил Чиж.
— Нет. Ничего не получилось.
Впрочем, все моментально забыли о злополучном телефоне. И все оттого, что Tea, получившая неожиданную поддержку в лице Ботболта, рванулась в контратаку. Она перла, как опьяненная кровью и окрыленная успехом армия, волоча за собой повозки с оружием, шлюх и маркитанток. Она теснила Софью в лобовой и брала в клеши с флангов. Но начала Tea с легкого кавалерийского наскока.
— У вас совсем ум за разум зашел, дорогая Софья! Ну, подумайте, если бы я была убийцей, стала бы я подвергать себя опасности и шастать по дому с отравленным шампанским в жилетке? К тому же прекрасно зная, что все находящиеся в доме в курсе дела! Не проще ли было бы воспользоваться ядом как таковым? А этот яд можно спрятать где угодно. Например, среди пакетиков со снотворным! Один помеченный какой-нибудь точкой пакетик, вы как думаете? Этот пакетик так легко извлечь из сумочки и благополучно подсыпать яд незадачливым пьяницам! А ваша отмычка, которую вы с маниакальным упорством не хотите никому показывать! Ею вполне можно было открыть дверь на кухню.
