Дон Уинслоу - Конвоиры зари
Потом она повернулась.
Все девочки повернулись — словно игрушки на конвейере, они резко отвернулись от клубничных полей и пошли в сторону тростниковых зарослей.
Бун вылез из машины и, пригнувшись как можно ниже, побежал к лесу.
Я знаю, что обещал тебе не вмешиваться, Тэмми, думал он. Но некоторые обещания сдержать не получается. Да и нельзя их сдерживать.
Бун побежал еще быстрее.
Глава 133
Старикам много сна не нужно.
Сакагава уже проснулся и теперь сидел на кухне за маленьким деревянным столом, с нетерпением дожидаясь первых лучей солнца. Работы, как всегда, невпроворот, а уж война против птиц и насекомых никогда не прекратится. Конечно, эти ежедневные сражения — тяжкий труд, но если бы Сакагава был честен сам с собой, он бы признал, что битвы эти доставляют ему необычайное удовольствие. Это одна из причин, по которым ему до сих пор не расхотелось просыпаться по утрам.
Так что старик сидел, попивал чай и смотрел, как свет слабым ручейком льется на его поля. В его пользу говорило то, что он сумел заставить мексиканцев, прибывших на поля, как когда-то много лет назад прибыли сюда японцы, работать на земле, от которой отказались белые. Ведь почва тут слишком соленая из-за океана, говорили белые, да к тому же постоянно дует ветер. Но японцы привыкли к соли и ветру у себя на родине; они знают, как обрабатывать «бесплодную» землю близ морей. А в соленой почве, думал теперь старик, прекрасно растет клубника… Это не считая врачей, адвокатов и бизнесменов. И судей с политиками… Одним словом, всех тех, кто искренне считает себя солью земли.
Может, этим мексиканцам удастся то же, что удалось в свое время нам, размышлял старик.
Медленно нагнувшись, он натянул резиновые сапоги, прекрасно защищавшие его ноги от утренней влаги на полях. А когда выпрямился, увидел перед собой внука.
— Дедушка, я Джонни. Джон Кодани.
— Ну конечно, я тебя знаю, — улыбнулся старик.
Джонни низко поклонился деду. Тот поклонился в ответ коротко и слабо, насколько позволяло дряхлое девяностолетнее тело. Затем Джонни выдвинул один из старых деревянных стульев — они стояли на этой кухне, сколько он себя помнил — и уселся напротив старика.
— Будешь чай? — предложил Сакагава.
Джонни не хотел пить, но отказ обидел бы деда. А учитывая, какие новости он ему принес, вежливость и доброта не помешают.
— С удовольствием, — ответил Джонни.
— Холодно сегодня, — заметил старик.
— Верно.
Дед достал вторую чашку и наполнил ее крепким зеленым чаем.
— Ты ведь адвокат, — сказал он, передавая кружку внуку.
— Полицейский, дедушка, — поправил Джонни.
— Да-да, помню, — откликнулся старик. Может, и неплохо, подумал он, что японцы нынче в полиции.
— Очень вкусный чай, — похвалил Джонни.
— Дрянь, а не чай, — возразил дед. Чай ему доставляли специально из Японии в начале каждого месяца. — Что тебя привело ко мне? Я всегда рад тебя видеть, но…
Я уже тут несколько месяцев не появлялся, подумал Джонни. Я все был слишком «занят», чтобы заехать к деду и выпить чаю или привезти к нему своих детей. А вот теперь приперся в пять утра, чтобы сообщить новости, которые разобьют ему сердце.
— Дедушка… — начал Джонни, но не смог выдавить больше ни слова.
— Кто-то умер? — встревожился старик. — С твоей семьей все в порядке?
— Да, дедушка, — успокоил его Джонни. — Дедушка, помнишь, мы с ребятами в детстве все время играли у речки, в пещерах… Ты давно там не был?
Старик покачал головой.
— Туда очень далеко идти, — объяснил он. — Там же только тростник растет. Я велел рабочим убирать мусор, который туда из проезжающих машин бросают, — добавил он, снова покачав головой. Удивительно, как возмутительно иногда ведут себя люди. — А почему ты спрашиваешь?
— Мне кажется, что люди… Твои рабочие. Они там кое-чем занимаются, — выдавил Джонни.
— Чем?
Джонни рассказал деду правду. Тот с трудом понял, о чем говорит его внук.
— Не может быть, — не поверил старик. — Это противно человеческой природе!
— Боюсь, не всегда, дедушка.
— Здесь? — в ужасе спросил Сакагава. — На моей ферме?
Джонни кивнул. Он уставился в пол, не в силах встретиться взглядом с дедом. Когда он наконец поднял голову, лицо старика было покрыто слезами. Соленые капли бежали по его щекам, словно крошечные ручейки в овраге.
— Ты приехал, чтобы остановить их? — спросил старик.
— Да, дедушка.
— Я пойду с тобой, — решил Сакагава и начал подниматься со стула.
— Нет, дедушка, — возразил Джонни. — Тебе лучше остаться тут.
— Это моя земля! — закричал старик. — И я несу ответственность!
— Нет, дедушка, — повторил Джонни, с трудом удерживаясь от слез. — Ты не виноват, и…
— Я слишком старый, да?
— Нет, просто это моя работа, дедушка…
Старик внимательно посмотрел на Джонни.
— Иди и сделай все как надо, — сказал он.
Джонни поднялся и поклонился деду. Затем через кухню вышел из дома и направился к полям.
Глава 134
В воздухе пахло клубникой.
Острый запах врывался в ноздри Буна, пока он несся через лес, тяжело дыша и надеясь, что его не заметят. Добежав до деревьев, он свернул на запад, в сторону тростниковых зарослей. Теперь под прикрытием листвы Бун смог выпрямиться. Он быстро пересек открытый участок между лесом и тростниками.
Тростник поднимался выше головы Буна, нависал над ним, таил в себе призрачную угрозу. Верхушки стеблей колыхались на ветру. Бун прорвался внутрь, но вскоре заблудился в густых зарослях. Вдруг где-то впереди послышались голоса. Говорили мужчины, по-испански.
Последний раз, когда ты так поступил, подумал Бун, тебя избили до полусмерти. Вытащив из-за ремня пистолет, он переложил его в правую руку. Левой рукой расчищая себе путь, он пробирался вперед, пока не дошел до реки.
Вздохнув, Бун помчался в сторону пещер.
Глава 135
Санни не смогла пробиться к волнам.
В воде царило настоящее столпотворение. Между волнами не было ни единого свободного участка, куда можно было бы подгрести. Сами же волны оказались такими огромными, что взобраться на них на доске было нереально.
Санни выбралась из воды и прошла двести метров на юг. Туда хорошие волны уже не доходили, и народу было мало. Она вновь вступила в воду и принялась заходить на волны с севера, с дальней стороны. Этот маневр она выполняла не в одиночестве — все команды с водными мотоциклами, жужжа, как огромные шумные водяные клопы, надеялись проделать такой же трюк. Санни гребла быстро, мощно и уверенно — ее широкие плечи давали тут отличное преимущество.
Сёрферы с мотоциклами пробирались дальше в океан. Им требовался простор, чтобы хорошенько разогнаться и на скорости впрыгнуть в волну.
Волна, какой Санни еще никогда не видела, встала прямо перед ней. За ней еще одна. Санни подплыла и остановилась в идеальном месте, чтобы поймать следующую. Волна уже катилась к ней — голубая стена воды, белые гребни которой колыхались на сильном ветру, как флажки кавалерии.
Прекрасная волна.
Ее волна.
Санни улеглась на доску, сделала глубокий вздох и начала грести.
Глава 136
Какой позор.
Фамилия Сакагава опорочена.
Bce это происходило на моей земле, думал старик. На моих полях, прямо под моим носом. А я, старый дурак, ничего не замечал.
Непростительно.
Если только один способ восстановить честь семьи, решил старик. Осмотрев кухню, он выбрал подходящий нож. Но хватит ли у него сил, чтобы воспользоваться им?
Подумав, Сакагава схватил старый дробовик, которым отстреливал птиц.
Не идеальный вариант, но сойдет.
Глава 137
Бун подполз к краю реки и взглянул на лужайку, на которой недавно дрался с мохадос.
Дежурил Пабло. Сжимая в руке топор, он командовал парой десятков рабочих, выстраивал их в очередь перед пещерами. Мужчина, карауливший девочек, прошелся вдоль очереди и собрал деньги. Батраки вытаскивали грязные помятые купюры из карманов, старательно пряча глаза. Среди рабочих стояли и несколько белых мужчин. Они не были похожи на батраков, скорее, на обычных педофилов.
Девочки прошли в маленькие пещерки, вырубленные в зарослях. Некоторые из них просто сидели на земле и смотрели в пустоту; некоторые поправляли свои «постели». Бун подкрался к краю лужайки и увидел Лусе. Девочка сняла тонкий плащик, аккуратно свернула его и положила на землю. Затем она уселась на него, скрестив ноги, словно маленький Будда, и принялась ждать.
Ждать, пока сквозь нее пройдут десятки мужчин, которые повалят ее, проникнут внутрь, а потом убегут. А потом будет еще одна волна, и еще, и еще. И так каждое утро. Это было неизбежно, как прибой. Бесконечное изнасилование, которое сопровождало всю ее короткую жизнь.
