Эллери Куин - Девять месяцев до убийства
— Если появится снова, скажите, пусть идет вслед за нами в «Ангела и Корону».
— Но почему Майкл Осборн должен непременно идти с вами?
— Хочу предъявить его жене, — нетерпеливо сказал Холмс. — Ну, говорите же, сэр, где он. Мы теряем драгоценное время.
— Вы найдете его в комнате, которая расположена в конце морга. Там у него лежанка.
Мы обнаружили сумасшедшего в указанном месте, и Холмс разбудил его, мягко потрепав по плечу.
— Анджела ждет тебя, — сказал он.
В пустых глазах не отразилось ровно ничего, однако Майкл доверчиво, как ребенок, встал и пошел вслед за нами. Туман тем временем стал таким густым, что мы могли ориентироваться только благодаря инстинкту Холмса, сильному, как у ищейки. Атмосфера Лондона в этот вечер была такой зловещей, что я едва ли не каждый миг ожидал удара ножом меж ребер.
Тем не менее любопытство мое ничуть не пошло на убыль, и я'решился задать вопрос:
— Предполагаю, Холмс, вы надеетесь найти Анджелу Осборн в «Ангеле и Короне»?
— Я уверен в этом.
— Но чего вы хотите добиться, показывая ей Майкла?
— Вероятно, в противном случае женщина откажется говорить. Я рассчитываю на известный шок, который вызовет у нее неожиданное появление мужа.
— Понимаю, — сказал я, хотя, собственно, понимал не так много, и замолчал снова.
В конце концов я услышал постукивание трости по дереву и голос Холмса:
— Мы пришли, Ватсон. Теперь примемся за поиски.
Слабый свет из окошка указывал на то, что мы пришли к какому-то жилью. Я спросил:
— Это что, дверь гостиницы?
— Конечно. Но нам надо поискать боковой вход. Я бы хотел незамеченным подняться в комнаты верхнего этажа.
Мы ощупью двинулись вдоль стены, за угол. В тумане зажегся какой-то свет: как оказалось, Холмс догадался взять у доктора Мюррея фонарь. Пока мы шли по улицам, он не зажигал его, поскольку мы легко могли бы привлечь внимание уличных грабителей. Теперь же фонарь сослужил нам добрую службу, и мы нашли черный ход, который явно использовался поставщиками спиртных напитков и бочкового пива. Холмс прислонился к стене у дверей и осторожно заглянул внутрь.
— Эту дверь только недавно кто-то взломал, — сказал он, и мы проскользнули в дом.
За дверью оказался склад. Из пивной глухо доносился шум, но наше вторжение видимо осталось незамеченным. Вскоре Холмс нашел лестницу на второй этаж. Мы осторожно поднялись по ней, пробрались через люк и оказались в конце слабо освещенного коридора.
— Подождите с Майклом здесь, — шепнул Холмс и оставил нас, но отсутствовал недолго. — Пойдем!
Мы последовали за ним к одной из дверей. Та была заперта. Из-под нее нам на ноги падала полоска света. Холмс прижал нас к стене и постучал. В комнате раздались быстрые шаги. Дверь открылась и женский голос спросил:
— Томми?
Рука Холмса, будто змея, стремительно появилась из тьмы и зажала рот женщине под вуалью.
— Не кричите, мадам, — сказал он шепотом, но твердо. — Мы не желаем вам зла. Но нам надо поговорить с вами.
Холмс осторожно ослабил хватку. Испуганный — надо думать! — женский голос спросил:
— Кто вы?
— Я — Шерлок Холмс. Я привел с собой вашего мужа.
Она даже вскрикнула от ужаса.
— Вы привели… сюда Майкла? Во имя господа, зачем?
— Кажется, на то есть причина.
Холмс вошел в комнату и дал мне знак следовать за ним. Я взял Майкла за руку и тоже вошел.
В комнате горели две керосиновые лампы, а в этом свете я увидел женщину под тонкой вуалью, которая, однако, не могла скрыть ужасного шрама. Сомнений не было — передо мною была Анджела Осборн.
Увидев сумасшедшего — своего мужа — она стиснула подлокотники кресла, в которое упала перед тем, и подалась вперед. Но затем снова отпрянула и застыла, будто мертвая, скрестив руки.
— Он не узнает меня, — пробормотала она в отчаянии.
Майкл Осборн неподвижно стоял рядом со мной и смотрел на нее пустыми глазами.
— Для вас это не новость, мадам, — сказал Холмс. — Однако у нас слишком мало времени. Вы должны все рассказать нам. Мы знаем, что Кляйн избил вашего мужа до потери рассудка и изуродовал вас. Расскажите мне, что произошло в Париже.
Женщина заломила руки.
— Не буду тратить времени в попытке оправдать себя, сэр. Оправданий мне нет. Вы, вероятно, понимаете, что я отличаюсь от тех бедных девочек внизу, в гостинице, которые занялись своим постылым делом от нищеты и неведения. В том, что я стала такой, повинен этот негодяй Макс Кляйн.
Вы хотите знать, что произошло в Париже. Я поехала туда, потому что Макс заключил насчет меня соглашение с одним богатым французским купцом. Пока была там, познакомилась с Майклом Осборном, и он влюбился в меня. Поверьте, сэр, у меня не было ни малейшего намерения опозорить его; но едва Макс Кляйн появился в Париже, он увидел шанс обратить себе на пользу его любовь. Наша свадьба была первой частью его плана, и он заставил меня склонить к ней Майкла. Мы поженились, хотя я со слезами упрашивала его отказаться от этой мысли.
Когда Майкл оказался всецело в его руках, Макс прибег к самому примитивному шантажу, мистер Холмс. Он заявил нам, что поставит обо всем в известность герцога Шайрского и будет угрожать ему объявить публично, кто на самом деле жена его сына. Он намерен был выставить меня перед всем светом, и тогда герцог, чтобы избежать позора, будет готов заплатить любую сумму.
— Но из этого ничего не вышло, — сказал Холмс с горящим взором.
— Да, не вышло. Майкл оказался не таким бесхребетным, как ожидал Макс. Он пригрозил убить Макса и даже попытался. Это было ужасно! Майкл, конечно, нс имел никаких шансов против Макса с его бычьей силой. Тот сбил Майкла с ног первым же ударом. Но после этого Макса охватило бешенство — вся его звериная натура, вся тяга к насилию выплеснулась наружу, и он избил Майкла так ужасно, что Майкл превратился в то, чем является сегодня. Он, вероятно, забил бы его до смерти, если б я не бросилась между ними. Макс схватил столовый нож — и вы видите, что он со мной сделал. Хорошо, что припадок гнева у него прошел, а то бы он убил нас обоих.
— Но хотя он избил до полусмерти Майкла и изуродовал вас, он не отказался от своего плана?
— Нет, мистер Холмс. Если б отказался, оставил бы нас в Париже — я уверена. Вместо этого он привез нас назад, в Уайтчапель и купил на немалые деньги, украденные у Майкла, эту гостиницу.
— Значит, эти деньги не выманены шантажом?
— Нет. Герцог Шайрский был щедр, пока не отлучил Майкла от дома. Макс забрал у Майкла все до единого пени. Потом он запер нас здесь, в «Ангеле и Короне» и, без сомнения, намеревался даже осуществлять свои гнусные планы — уж не знаю, какие они были.
— Вы сказали, что он привез вас назад в Уайтча-пель, миссис Осборн, — спросил Холмс. — Разве Кляйн родом отсюда?
— О, да, он здесь родился. Он знает здесь каждый закоулок. Его боится весь квартал. Только очень немногие отваживаются противостоять ему в чем-то.
— Вы знаете, чего именно он хотел?
— Добиться денег путем шантажа. Но что-то ему помешало. Я так и не смогла доискаться, что именно. А затем… Макс однажды утром пришел ко мне страшно важный и заносчивый. Он заявил, что теперь достиг видного положения в обществе, не нуждается больше в Майкле п собирается устранить его. Я стала умолять о пощаде. Может, мне удалось затронуть в его душе какую-то струнку, какие-то остатки человечности — во всяком случае, он заявил, что уступает мне и отвез Майкла в приют доктора Мюррея; он же знал, что Майкл совершенно потерял память.
— Что же привело Кляйна в великодушное настроение? Миссис Осборн, что это было?
— Я так и не смогла узнать. Я спросила его — неужели герцог Шайрский согласился заплатить большую сумму? Но он только ударил меня в ответ и заявил, чтоб я не совала нос в его дела.
— И с тех пор вы живете как затворница?
— По доброй воле, мистер Холмс. Верно, Макс запретил мне покидать эту комнату, но в действительности мое изуродованное лицо — лучшая гарантия, что я и сама этого не сделаю.
Сквозь вуаль было видно, как женщина потупила взор.
— Это все, что я могу сказать $ам, сэр.
— Не совсем, мадам!
— Что же еще? — спросила она.
— Остаются некоторые неясности в истории с хирургическим набором. А также с анонимным посланием, из которого лорд Карфакс узнал местопребывание своего брата Майкла.
— Сэр, я не знаю, о чем вы…
— Пожалуйста, не уклоняйтесь от ответа, мадам. Я должен знать все.
— Наверное, от вас невозможно иметь секретов, — воскликнула Анджела Осборн. — Кто вы, человек или сатана? Если Макс узнает, он, не задумываясь, убьет меня!
— Мы — ваши друзья, мадам. От нас он ничего не узнает. Как вам стало известно, что футляр с инструментами заложен в ломбард Джозефа Бэкка?
— У меня есть друг, который рискует своей жизнью, посещая меня здесь; он составляет мне общество и заботится обо мне.
