Жозе Джованни - Второе дыхание
– Не называй меня по имени, – предупредил Гю.
Она прошла через комнату и повисла у него на руке.
– Не может быть… не может быть… – бормотала она и вдруг расплакалась.
Ее тело сотрясалось от рыданий. Гю свободной рукой погладил ее волосы.
– Все будет хорошо, – пообещал он. – Разберемся с этими щенками и ты мне все расскажешь. А вы двое – на колени, – скомандовал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Ты этого не сделаешь… – сказал усатый.
– На живот, – продолжал Гю. – Руки на затылок. Вот так, отлично. Вижу, вы дорожите своими шкурами.
Цыганка успокаивалась. Она прямо ела Гю глазами, он улыбался ей. Гю не слишком изменился; грязный, в волосах полно седины. Но это был Гю.
– Обыщи их, – велел он.
Первым делом она забрала пушки. Гю взял одну и сунул себе в карман.
– У кого ключ от наручников, пусть поднимет руку, – сказал он.
Лежавший справа поднял руку, и Гю пнул его ногой по ребрам.
– Ах ты, сука, в легавых играешь?
Цыганка вышла в коридор.
– Он без сознания, – сказал ей Гю. – Предупреди его, чтобы он тоже не называл меня по имени.
Через пять минут в комнату, немного покачиваясь, вошел Альбан, массировавший затылок.
– Ну что, старик, теперь ты позволяешь себя глушить, как фраер? – спросил Гю.
Альбан остановил тяжелый взгляд на лежащих.
– Я найду способ с ними поквитаться.
Цыганка ему сказала, что Гю нельзя называть по имени, так что он старался с ним не разговаривать из боязни проговориться. Просто смотрел и массировал голову.
– Волосы у тебя выпадали уже тогда, – заметил Гю и обратился к Цыганке. – Знаешь, он клал под подушку бутылку бальзама от облысения.
Если бы не двое налетчиков на полу, это было бы похоже на семейную встречу. Альбан нагнулся, взял свой «парабеллум» и сунул подмышку. Гю подмигнул.
– Главная деталь костюма. Ты все такой же меткий?
– Не боись, – ответил Альбан и добавил, указывая на захваченных налетчиков, – Эти сволочи долбанули меня сзади.
Гю понимал, что это значит.
– Встать, – приказал он.
Те двое встали.
– Ты – туда, – приказал Гю, указывая стволом «кольта» в направлении стены. – А ты можешь опустить руки, – Добавил он, обращаясь ко второму налетчику. – Разрешаю тебе защищаться.
Альбан подошел ближе.
– Бить сзади легко, – сказал он.
Цыганка встала рядом с Гю.
Альбан сделал ложный выпад левой, а кулаком правой размозжил губы незванного гостя. Он почувствовал, что его кулак сильно изменил портрет красавчика.
– Дай ему выплюнуть зубы, – попросил Гю. – Следующий.
Следующий был бледен.
– Что бы произошло, если б ты шел на гильотину, – вздохнул Гю. – С него хватит двух оплеух, старина Аль. Большего он не стоит.
Парень стерпел пощечины, втянув голову в плечи.
– Дай ему стул, Цыганка, мы немного побеседуем. А этого уведи, – велел Гю Альбану.
Гю убрал свой «кольт».
– Тебя как зовут? – спросил он.
– Анри Летурнёр, – ответил парень.
Он еще не пришел в себя.
– Кто тебя послал?
Летурнёр опустил голову.
– Если ты заставишь меня повторять по два раза, я прекращу разговор и организую тебе прогулку в лес, – предупредил Гю.
– Джо, – ответил наконец парень.
– Он корсиканец?
Летурнёр кивнул.
«У него в Париже кабак», – подумал Гю и посмотрел на Цыганку. Она приоткрыла рот от удивления.
– Ты имеешь в виду Риччи? – спросил Гю, подавшись вперед.
– Его, – ответил Летурнёр.
У него пересохло в горле.
– Ну и что дальше? – поинтересовался Гю.
– Мой кореш знает его лучше. Мы работаем на пару, а барахлишко сбываем Джо. Но за последнее дело ни хрена не получили. Мы отдали товар Джо, он – барыге, а барыгу замели. Но Джо отличный мужик, дал нам с корешем наводку на клевое дельце. Мол надо только подождать.
Летурнёр замолчал, чтобы проглотить слюну.
– Ну и? – надавил на него Гю.
– Ну, мы стали ходить к нему каждый вечер, а сегодня он сказал, что клиент дозрел. Вот и все.
– Почему именно сегодня?
– Сегодня на авеню Монтень убили Жака, – произнесла Цыганка.
Она не испытывала ни горя, ни страха, только тошноту.
– Ладно, я понял. Альбан, – позвал он, – уходим.
Тот подошел, толкая перед собой второго парня.
– Что вы знали об этой женщине, когда шли сюда? – спросил Гю.
Никто не ответил. Гю вытащил свой «кольт». Летурнёр посмотрел и понял, что этот немолодой человек, одетый, как клошар, опаснее всех, кого он встречал в жизни.
– Только то, что она боится и не станет заявлять в легавым.
«Мне больше нечего делать в этой стране, – подумал Гю. – Не хотите, чтобы на вас заявляли легавым – вкалывайте на заводе «Ситроен». А для настоящих блатных есть банки, инкассаторские фургоны, ювелирные магазины. Надо только иметь мужество».
– Выверните карманы и высыпьте все на кровать, – велел он.
Они подчинились. Было четыре часа утра, через час рассветет. Среди вываленных на кровать предметов оказались и ключи от машины.
– Возьмите их, – сказал Гю. – Ваша тачка четырехместная?
– Это «аронда», – сказал Летурнёр.
Тот, что выплюнул зубы, молчал. «Этот покруче – подумал Гю. – Поэтому Джо Риччи ему доверяет больше».
Он что-то шепнул на ухо Цыганке. Она открыла глубокий ящик старинного комода и протянула Гю пару перчаток. Они вышли через парадную дверь. Спускаясь по ступенькам крыльца, Альбан надел перчатки. Машина стояла в двух сотнях метров от дома. У дверцы Гю потребовал ключи и дал их Альбану.
– Садитесь назад, – приказал он парням.
– Куда мы едем? – испугался Летурнёр.
– К Джо, – ответил Гю. – У него вилла на Вокрессокском шоссе.
Альбан сел за руль, Гю, с пистолетом в руке, рядом с ним, полуобернувшись назад. Альбан чувствовал себя помолодевшим лет на пятнадцать.
Скоро «аронда» достигла вершины холма Сен-Клу, миновала перекресток Марнла-Кокетт. На спуске он сбавил скорость. Дальше дорога снова шла в гору, прямо через лес.
– Поднажми, подъезжаем, – сказал Гю.
Альбан добавил газу. Гю всадил две пули в голову Анри Летурнёра, а остаток магазина – во второго налетчика. Летурнёр, с удивлением на лице, рухнул вперед. Второй вытянул руки, словно хотел остановить пули, и остался на сиденье. Альбан даже глазом не моргнул.
– Они бы рассказали обо мне Риччи, – просто сказал Гю. – Поверни направо, в лесок.
Альбан повернул чуть дальше и остановил машину под деревом. Бросив ее, они дошли до национальной автострады пешком.
– Я велел Цыганке ехать за нами, – пояснил Гю. Скоро подъехала малолитражка, и они вернулись в Париж.
Всю дорогу Цыганка ничего не спрашивала, Гю хранил молчание – собирался с мыслями. Кожа на его лице натянулась от усталости; идя к Цыганке, он надеялся спокойно отдохнуть от перипетий побега, но теперь в лесу осталась «аронда» с двумя трупами.
Закрыв двери, Цыганка и Альбан обняли Гю. Он снял куртку, и среди роскоши салона показался особенно грязным.
– Это ужасно, но ты не можешь у меня остаться, – извинилась Цыганка. – Ночью убили Жака, в баре была уголовка. Скажу тебе сразу: дело ведет крутой тип. Его фамилия Бло. Комиссар Бло.
– Я о нем слышал, – ответил Гю.
В централе один парень сказал ему: «Если Бло сунул свой нос в дело, надо рвать когти. Хоть к черту на рога».
– Перед уходом он подарил нам газету.
Альбан достал ее из кармана, и Гю ознакомился с обведенной красным статьей, а потом рассказал, как бродил по авеню Монтень.
– Ты с каким-то парнем вынес еще одного.
– С Жаком, – сказал Альбан.
– Вы были вместе? – обратился Гю к Цыганке.
Она пожала плечами:
– Знаешь, что он, что любой другой…
Гю посмотрел ей в глаза. Он очень давно любил Цыганку. Пожалуй, с того дня, как Поль их познакомил. Гю был куда менее видным кавалером, чем мужики, крутившиеся вокруг нее, но в его присутствии она ощущала себя в полной безопасности. Однако, пока был жив Поль, ни о каком романе между ними не могло быть и речи.
Сейчас Поля не было, а Цыганке была жизненно необходима безопасность. Вот что Гю почувствовал в этом обмене взглядами. Но большая часть жизни прошла, а побег из тюрьмы строгого режима, где мотаешь пожизненный срок, выбивает тебя из колеи. Молчание затягивалось.
– Надо уехать прямо сейчас, – посоветовал Альбан. – Я поселю тебя у моего кузена. Мы принесем тебе шмотки и новости.
– Я собираюсь уйти за границу, – сказал Гю. – В Италию. У меня там есть кореш. Иначе сдохну в централе. Кроме того, в нашей среде все слишком переменилось. Мне это не нравится.
По лицу Цыганки пробежала тень.
– Мы тебе поможем, – пообещала она. – Ты сможешь уплыть из Марселя. Наберись терпения, мы с тобой.
Она осмотрела его с головы до ног.
– Ты здесь! Не могу поверить. Сколько же тебе пришлось пережить.
Гю охватила слабость; ему захотелось здесь остаться и никуда не уезжать, а лежать рядом с Цыганкой, растворившись в роскоши этого дома. Он почувствовал, что Альбан поддерживает его. Начинался серый влажный день. Идя от крыльца к машине, Гю мысленно поздоровался с этим начинающимся новым днем на воле.
