Элизабет Джордж - Обман
— А куда вы направляетесь?
— На запад.
— В Эссекс?
Он утвердительно кивнул.
— Счастливчики, уезжаете из этого ада. Я бы тоже не прочь последовать за вами и всю следующую неделю не вынимать задницу из милого Северного моря.
— Боюсь, во время этой поездки нам с Хадией едва ли представится возможность увидеть море.
— Бедняжка, ведь она только и мечтает об этом. Представляю, какое разочарование ее ждет.
— Барбара, поймите, она должна учиться принимать разочарования, которые преподносит жизнь.
— Вы серьезно? А вам не кажется, что она еще слишком мала, для того чтобы вступать в игру с жизнью и, проигрывая, получать в виде утешительного приза горькие уроки, или вы не согласны?
Ажар сделал шаг к столу, и, когда он протянул руку к пепельнице, чтобы положить сигарету, Барбара почувствовала, как на нее пахнуло приятным свежим запахом чистого, хорошо выстиранного белья. На нем была хлопковая рубашка с короткими рукавами, и она заметила, что кожа на его руке покрыта тонкими темными волосками. Он, как и его дочь, был сухощав и хорошо сложен, но выглядел более смуглым.
— К несчастью, это не в нашей власти — решать, в каком возрасте мы должны начать понимать, что жизнь намеревается отшвырнуть нас на обочину.
— И что, вы уже испытали это на себе?
— Спасибо за сигарету. — Он словно пропустил мимо ушей ее вопрос и ушел, не дожидаясь, когда она задаст ему следующий.
Когда дверь за ним закрылась, Барбара, чувствуя ожесточение, спросила себя, а за каким чертом ей вообще понадобилось подкалывать его, но, подумав, убедила себя в том, что делает это ради Хадии: долг каждого человека делать все возможное в интересах ребенка. Хотя, честно говоря, скрытность и сдержанность Ажара действовали на нее, как гвоздь в туфле, подстрекая докопаться до истины. Что, черт возьми, он за человек? В чем причина его постоянной церемонной серьезности? И как ему удается держаться особняком, наглухо отгородившись от всего мира?
Она вздохнула. Наивно было бы думать, что ответы на все эти вопросы можно найти в течение недолгой вялотекущей беседы, затягиваясь прилипшей к губе сигаретой. Забудь об этом, мысленно приказала она себе. Как можно хоть о чем-нибудь думать в таком пекле, а тем более подыскивать правдоподобные объяснения поведению окружающих? Плевать на них на всех, решила она. Да и вообще, при такой жаре плевать на весь мир. Она потянулась к лежащей на столе кучке конвертов.
«Ищете любовь?» — бросился ей в глаза вопрос, напечатанный на фоне сердца. Барбара, вскрыв конверт, вынула из него тонкий листок и прочитала: «Вам надоели бесперспективные свидания? Желаете ли вы, чтобы компьютер подобрал именно того, кто вам нужен, или предпочитаете надеяться на счастливый случай?» Затем шли вопросы о возрасте, интересах, роде занятий, зарплате, уровне образования. Барбара ради развлечения решила ответить, но, размышляя над тем, как описать свои увлечения, поняла, что ее персона вряд ли кого-нибудь заинтересует: ну кто обрадуется, что компьютер подобрал ему в подруги жизни женщину, которая вместо снотворного читает перед сном «Похотливого дикаря»? Скомкав вопросник, она сунула его в мешок для мусора, лежавший в углу ее крошечной кухни, и стала просматривать остальную почту. Напоминание об оплате телефона, реклама частной страховой компании, предложение провести вдвоем со своим спутником незабываемую неделю, совершая кругосветное путешествие на лайнере, являющемся, как утверждала реклама на обложке буклета, плавучим раем, где созданы все условия для проявления нежности и пылких чувств.
Лайнер подходит, решила она. Ее вполне устроит неделя нежности с проявлением пылких чувств или без оных. Страницы буклета пестрели фотографиями восседающих за стойкой бара или нежащихся в шезлонгах на краю бассейна юных красавиц, загорелых и стройных, с ярким маникюром и пухлыми, вызывающе накрашенными губками. Рядом с ними стояли молодые люди в плавках, с мускулистыми грудными клетками, густо заросшими волосами. Барбара, представив себя кокетливо фланирующей мимо них, рассмеялась. Уже много лет она не надевала купального костюма, решив, что некоторые части тела лучше оставить плотно задрапированными, дабы дать работу воображению.
Буклет проследовал туда же, куда до него отправился вопросник. Барбара затушила окурок в пепельнице и, вздохнув, обвела глазами комнату, раздумывая, чем бы еще развлечься, но развлечься было нечем. Она подошла к дивану, взяла телевизионный пульт, решив посвятить вечер переключению каналов.
Нажала первую кнопку, и на экране появилась старшая из дочерей королевы, инспектирующая Карибскую больницу для детей-сирот. На этот раз ее лошадиное лицо выглядело чуть более привлекательным, чем обычно. Скучно. Переключила на документальный фильм о Нельсоне Манделе. Снотворное. Она пробежалась еще по нескольким каналам. На одном шел фильм Орсона Уэллса,[6] на другом показывали «Принца Вэлианта»,[7] затем промелькнули два ток-шоу и гольф-турнир.
На очередном канале она задержалась при виде сомкнутого строя полицейских, преградивших путь толпе темнокожих манифестантов. Она уж было подумала устроиться поудобней на диване и послушать Теннисона или Морса, как вдруг внизу экрана побежала красная полоса со словами «Прямое включение». Сообщение, прерывающее выпуск новостей, заинтересовало ее, и она с любопытством стала ждать, что будет дальше.
Наверное, с таким же вниманием какой-нибудь архиепископ следит за событиями, происходящими в Кентерберийском соборе. Барбара была полицейским и сейчас чувствовала что-то вроде угрызений совести. Она в отпуске, а там что-то происходит, думала она, напряженно ожидая продолжения.
На экране появилась заставка «Эссекс». Все еще переживая, она смотрела на толпу людей с восточными смуглыми лицами, держащих над головой какие-то плакаты. Она усилила звук.
— …Тело было найдено вчера утром в доте на отмели, — продолжала молоденькая девушка-репортер. Она сильно волновалась и, произнося текст, то и дело поправляла свои аккуратно уложенные светлые волосы и бросала настороженные взгляды на волнующуюся позади толпу, словно опасаясь, что эти люди только и ждут, чтобы наброситься на нее.
— Немедленно! Немедленно! — раздавались громкие крики митингующих. Их написанные вкривь и вкось лозунги требовали: «Немедленной справедливости!», «Только правды!» — и призывали: «Действовать!»
— Началом волнений послужило чрезвычайное заседание муниципального совета, на котором должны были обсуждаться планы реконструкции, — говорила в микрофон блондинка. — Мне удалось пообщаться с одним из лидеров протестующих и… — В этот момент дородный полицейский оттеснил блондинку в сторону. Изображение на экране дернулось — было ясно, что оператора толкнули.
Толпа бушевала. Пролетела брошенная кем-то бутылка. С лязгом разбилась о бетон. Строй полицейских прикрылся прозрачными щитами.
— Черт возьми! — в сердцах произнесла Барбара, не понимая, что происходит.
Белокурая девушка-репортер и оператор обосновались на новом месте. Блондинка подвела какого-то человека к камере. Это был крепко сложенный азиат двадцати с небольшим лет; длинные волосы собраны в хвост; один рукав рубашки оторван.
— Отвали от него! — через плечо крикнул он, а затем повернулся к репортеру.
— Рядом со мной Муханнад Малик, — начала она, — который…
— У нас нет ни малейшего желания терпеть эти чертовы отговорки, извращение фактов и неприкрытую ложь, — неожиданно прервав ее, закричал мужчина в микрофон. — Настал момент, когда наш народ требует равенства перед законом. Если полиция будет игнорировать истинную причину смерти этого человека — а это явное убийство на почве расовой ненависти, — тогда мы намерены добиваться справедливости собственными методами. У нас есть силы и средства. — Он быстро отошел от микрофона и, поднеся к губам рупор, закричал, обращаясь к манифестантам: — Нам все по силам! Нам все по силам!
Толпа взревела, ринулась вперед. Изображение на экране перекосилось, замелькало.
— Питер, давай перебираться в более безопасное место, — раздался голос девушки-репортера, и на экране появилась студия новостей телеканала.
Постное лицо диктора было Барбаре знакомо. Некий Питер. Он всегда вызывал у нее антипатию. Все мужчины с пышными прическами были ей неприятны.
— Вернемся к ситуации в Эссексе, — объявил он. Слушая его, Барбара закурила следующую сигарету.
Тело человека, сообщил Питер, было обнаружено ранним утром в субботу в доте на отмели в Бал-форде-ле-Нез одним из местных жителей, отправившимся на прогулку. Как выяснилось, убитым оказался некий Хайтам Кураши, недавно прибывший из Пакистана, точнее из Карачи, для того чтобы сочетаться браком с дочерью состоятельного местного бизнесмена. Небольшая, но быстро растущая пакистанская община города считает, что причиной смерти стало убийство на расовой почве, хотя сам факт убийства не установлен. Полиция до сих пор не сообщила о том, какие меры предпринимаются для расследования этого дела.
