Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха
Пока Ивасьян говорил, Жунид просматривал пожелтевшие документы и хмурился. Очевидно было, что ему намеренно подсовывают безнадежное дело.
— Начальник управления предложил мне вести дознание по всем видам краж… стало быть, расследование дел такого рода не входит в мои функции?
— Рановато вы заговорили о том, что входит, а что не входит в ваши обязанности. Мне думается, первая из них — это подчинение мне, вашему непосредственному начальнику. Действуйте и меньше рассуждайте!
— Слушаюсь! Разрешите идти?
— Одну минуту! — Ивасьян нажал кнопку звонка. В кабинет вошел секретарь отдела, белобрысый молодой человек в полосатом костюме.
— Вы меня звали, Тигран Вартанович?
— Познакомьтесь, Кудинов. Наш новый оперуполномоченный Шукаев. Покажите ему комнату Тукова, передайте ключи от стола и сейфа. Там теперь его рабочее место.
Зазвонил телефон. Ивасьян поднял трубку.
— Да. Начальник угрозыска слушает. Ограбление магазина?.. Есть! Немедленно организую. Понял! Есть. Кудинов, — остановил он направившегося было к дверям секретаря, — соберите ко мне опергруппу: Дараева, Панченко, Губанова и других. Да скажите, чтоб через пять минут была готова машина.
— Есть.
— Прошу вас включить и меня в группу! — попросил Шукаев.
— Вам дано задание и разрешен выезд за семьей! — отрезал Ивасьян, на ходу надевая пальто. — Вовсе необязательно поспеть всюду! Займитесь, чем положено!..
* * *Поезд в Нальчик отходил только на другой день в пять часов утра, и Жунид решил, не теряя времени, познакомиться с делом Марии Сысоевой. В его распоряжении были почти сутки.
Снова перелистав следственные документы, он лишь утвердился в своем первоначальном впечатлении, что дело это недаром перешвыривалось, как мячик, из одного района в другой. Не было даже малейшей зацепки. В папке лежали заявление потерпевшей, написанное на тетрадном листе в клеточку неровным ученическим почерком, протокол ее допроса, акт судебно-медицинского освидетельствования, рапорт участкового уполномоченного, переписка между органами дознания Тахтамутаевского и Новотиторовского районов и предписание краевого начальства управлению милиции Адыгеи, о безоговорочном принятии дела к производству и организации розыска преступников. Больше ничего. Ни свидетельских показаний, ни упоминания о подозреваемых лицах — ничего.
Читая протокол допроса Сысоевой, Жунид задержался взглядом на названии станицы. Елизаветинская!.. Стоп… ведь Семен Дуденко из этой же станицы!.. Почему бы не поговорить с ним? Он знает всех и может рассказать что-либо важное. Во всяком случае — это хоть какая-то ниточка.
Жунид запер папку в сейф, оделся и вышел из управления.
Солнце все-таки пробилось сквозь тучи, туман поднялся, и город повеселел.
На трамвае Шукаев доехал до вокзала, возле которого размещалось здание ТО ОГПУ.
— Передайте оперуполномоченному Мартиросову, что его хотел бы видеть Шукаев, — сказал он вахтеру. — Если не вспомнит по фамилии, добавьте, что он должен знать меня в связи с вагонной кражей в поезде Москва−Новороссийск.
Вахтер позвонил. Получив разрешение, Жунид поднялся на второй этаж к Мартиросову.
— Рад видеть вас, — широко улыбнулся тот. От глаз побежали мелкие морщинки. — Садитесь!
— Решил побеспокоить вас, Георгий Галактионович. Минут десять отниму, если позволите.
— Разумеется. Готов служить…
Жунид коротко рассказал о деле Сысоевой.
— Вы в прокуратуре не были? — спросил Мартиросов.
— Нет.
— Так вот… вас, наверное, это обрадует. Прокурор отказал мне в санкции на арест Дуденко, ввиду его несовершеннолетия. Да и признался он во всем, видимо, чистосердечно. Предложено взять с него подписку о невыезде.
— Вы уже отпустили его?
— Нет еще. Сейчас собираюсь это сделать. В общем, вы были правы. Паренек он неплохой. Запутался только, а люди не поддержали вовремя… Сейчас его приведут. Да, кстати, проверяя показания Дуденко, я велел вчера вечером сделать обыск в квартире кочегара паровоза Виталия Щербанюка. Кое-что обнаружили. На чердаке и в подвале нашли несколько рулонов похищенных из пакгауза шерстяных тканей. А в доме их сообщника Яшкина — около дюжины чемоданов, украденных у пассажиров. Содержимого, разумеется, нет уже, но улики — налицо. В общем, все прояснилось. Шайка состояла из трех человек: Пруткова, Яшкина и Щербанюка. Орудовала на нашей ветке с осени прошлого года.
Жунид покачал головой.
— Не верится, что только с прошлого года. Пруткову на вид не меньше сорока…
— Он здесь недавно, — объяснил Мартиросов. — Типичный рецидивист. Еще при царизме дважды судим за грабеж. И при новой власти не унимается. Щербанюка и Яшкина он втянул. А на Дуденко обжегся.
В дверь постучали.
— Да?
— Разрешите ввести задержанного? — заглянул в комнату конвоир.
— Давайте его сюда.
Семен Дуденко вошел, робко озираясь.
— Здоровеньки булы!
— Здравствуй, — улыбаясь, ответил Жунид.
На Семена трудно было смотреть без улыбки. Огненно-рыжая копна на голове, тонкие длинные ноги, торчащие из-под короткого пальто. Видно, вырос он из него. Маленькая рожица в синяках, с незажившей ссадиной на губе уже не казалась такой жалкой: отошел, отоспался в камере. Серые большие глаза его с надеждой остановились на Шукаеве.
— Ну что ж, Семен, — заговорил Мартиросов, тоже улыбаясь, — вот товарищ из угрозыска, небезызвестный тебе, пришел просить чтоб тебя отпустили, имея в виду смягчающие обстоятельства, — ну, то, что ты признался, и все такое. Сейчас дашь подписку о невыезде и — шагом марш.
— Шуткуете? — усомнился Семен.
— Нет, не шутим. Разумеется, ты должен дать обещание, что с прежним покончено. Да и помочь вот товарищу Шукаеву ты мог бы…
— Та я… со всей радостью! А как же ж! — затараторил парнишка. Он не знал, куда от смущения девать руки, и то засовывал их в карманы, то убирал за спину. — Я усе зроблю, що прикажете!.
— Ну, молодец, — сказал Мартиросов, заполняя документы. — Давай, подписывай.
— Спасибо, Георгий Галактионович, — поблагодарил Жунид. — Ну, друг, потопали.
Когда они вышли из проходной на привокзальную площадь, Семен удивленно, как бы не доверяя себе, покачал головой.
— Что ты?
— Вишь ты, як воно. — невразумительно ответил он. Но Жунид понял:
— Теперь все от тебя самого зависит. Станешь на честную дорогу, — значит, будешь человеком.
Уже в управлении, усадив Семена перед своим столом, Жунид расспросил его поподробнее.
Оказалось, что после смерти родителей колхоз послал Семена Дуденко на курсы трактористов в Краснодар. Проучившись несколько месяцев, он набедокурил там, и его исключили. Злого умысла с его стороны не было, но ЧП произошло изрядное. Дело в том, что профессия тракториста в глазах Семена была куда менее романтичной, чем, скажем, военное поприще. Тем более, что неподалеку располагалась военная школа. И вот, дежуря по тракторному парку, он бросил свой пост и побежал в школу, просить, чтобы его приняли курсантом. Зря, конечно, ходил; набор только осенью бывает. А за время, пока он отсутствовал, в боксе загорелась пакля и в гараже вспыхнул пожар. Семена прогнали с курсов.
— Когда и как познакомился с Буяном? — спросил Шукаев.
— В аккурат, как выгнали. Пийшов я на речной вокзал., домой хотел йихать. В буфете и встретились. Он меня поил, а потом к себе увел…
— Ясно. Сколько ж тебе лет?
— А семнадцать!
— Ты и родился в Елизаветинской?
— Ага.
— Так. Слушай тогда. В вашей станице заведует аптекой Герасим Сысоев. Старшая его дочь Мария — твоего возраста. Знаешь ее?
— Они живуть сбоку от моего дядьки. Я ж к нему и йихать буду. Бильшы мени некуда. А Марийку я знаю. Фулиганы ее в прошлом году обидели..
— Правильно. Оказывается, ты все знаешь. А что насчет этих хулиганов слышал?
— Разные байки ходили, — отвечал Дуденко, потрогав запекшийся рубец на губе. — Хлопцев таких, которые на рыбалку ездиют, много у нас…
— Ну ладно. Ты вот что: езжай к дяде и прислушайся там в станице — кто и что говорит об этом. Да приметь, какие парни часто выпивают, кто, может, ухаживает за этой Марией. Спрашивать не спрашивай прямо, а так — слушай и запоминай. Понял?
— А як же. Можно идти?
— Погоди-ка, — покопался Жунид в кармане, — на, это тебе на дорогу и на ботинки. Твои опорки вовсе развалились.
— Спасибо, дядько, — потупился Семен. Потом глаза его снова заискрились надеждой: — А что, хиба я не сумею когда-нибудь попасть в военную школу?!
Жунид похлопал его по плечу — Поживем — увидим. Думаю — сможешь…
2. Афинское ограбление
Во второй половине дня опергруппа Ивасьяна прибыла в аул Афипс.
